– Вы, с-сучьи отродья, наверное, думаете себе там, внутри ваших извращённых сучьих зэковских мозгочков, при этом ещё и мерзенько так похихикивая, зачем, мол, этот дебильный долбодятел заставил нас стоять, словно стадо баранов, и слушать его дебильную речугу? – полковник, заложив руки за спину, не торопясь ходил перед строем заключённых, и в мёртвой тишине его зычный голос с отработанно чёткой дикцией проникал, казалось, до самых печёнок вытянувшихся по струнке мужчин.
А ещё бы им не вытянуться в эту самую струнку!
Пятьдесят десантников, в полном обмундировании, и с пушками, заряженными резиновыми пулями, окружали шеренгу из тридцати зэков, и только что «привели в подобающее состояние» восемь немаленьких ребят, которые имели глупость не делать того, что делали остальные двадцать два. То есть – стоять, вытянувшись по стойке смирно, и молча слушать «речугу».
Эванс покосился: точно, Рикер до сих пор боится утереть рот, с угла которого всё ещё течёт струйка крови, а на земле тюремного двора перед «выделывавшимся» белеют пять из его своих, то есть – натуральных, зубов. Да и Хольм предпочитает теперь помалкивать, а не отпускать затасканные остроты и циничные приколы: отбитые почки мало способствуют желанию «повыдрючиваться», и «тупо поострить», как это безобразие обозначил полковник.
Выглядел полковник… Как полковник: заправленные в надраенные до блеска десантные полусапоги камуфляжные брюки, планка с орденами на кителе, коротко стриженный ёршик волос на круглой голове. Бирка с фамилией на накладке кармана. Хотя лексика, как невольно отметил про себя Эванс, не совсем «уставная». Как и стиль «подачи материала». Да и ладно. Слушать, если он хочет сохранить здоровье, придётся. А то вдруг козлу-«долбодятлу», как уже случилось, придёт в голову проконтролировать, как усваивается материал, заставив «повторить то, что он только что сказал». На этом погорел Слаттер: правое ухо ещё кровоточит, рубаха на плече пропиталась кровью насквозь, и барабанная перепонка наверняка выбита. Но внимание к своей «речуге» полковник однозначно привлёк.
– Ну так я вам сейчас мигом всё объясню, раздолбаям штатским. Разжую, и в уши положу, выражаясь культурно. А тебе козёл – в ухо. – тычок указующим перстом в изо всех сил сжавшего челюсти бледного Слаттера, – Дойдёт даже до того дерьмового механизма, что заменяет вам так называемый мозг. – полковник остановился, наконец, перед Парком, стоявшим почти в центре шеренги, и покачался: с носков на пятку, и обратно. Парк, наученный примером остальных восьми в той или иной степени пострадавших, виду не подал, что видит это – так и продолжал стоять ноги вместе, носки разведены, руки – по швам, пристально уставившись в точку на пять дюймов выше правого плеча невысокого начальственного сволоча. По-видимому, такое поведение удовлетворило полковника, и он воздержался от нового приказа своим: «Ну-ка, навести порядок! И поставить всех так, как положено стоять перед офицером!»
– Так вот, отребье человеческих отбросов. Скоты, прославившиеся асоциальным и противозаконным поведением. Худшие из худших. Отбракованное, вы…ранное и выблеванное обществом д…мо. Смертники и получившие больше двух пожизненных. У вас есть шанс. – Эванс мысленно подкатил глаза к ослепительно голубому небу, с которого беспощадное полуденное солнце палило так, что, казалось, плавились мозги: ну точно! Сейчас попытаются вербовать. Дебилов в отряд первопроходцев. Или первопоселенцев.
А на …й бы им это надо?!
Ведь из таких «добровольцев», или первопоселенцев, или разведчиков выживают не больше одного-двух из каждого десятка! Полковник, однако, хоть и прекрасно понимал, что сейчас над ним не прикалывается (Мысленно – понятное дело!), или не посылает на … (Тоже, естественно, про себя!) только совсем уж тупой, продолжал как ни в чём не бывало:
– Шанс на жизнь. И освобождение. С полным снятием всех обвинений, и прекращением ваших дел. Наше Государство, так сказать, вернёт вам ваше так называемое доброе имя и восстановит во всех правах, если вы… Сами уже догадались.
Согласитесь отправиться на Адонис. И продержитесь там больше месяца.
В-смысле, останетесь в живых.
Технически и в организационном плане это будет выглядеть так: добровольцев в полном обмундировании и с огромным боезапасом расходуемых средств, то бишь – патронов, гранат, батарей для лазеров, и напалма для плазменных пушек… ну, плюс, разумеется, вода и пайки на месяц – посадочный модуль выгружает на плацдарме. Форпост, вполне пригодный для жилья и адекватной обороны, там имеется. Со всем современным оружием. Стационарным.
Вы месяц отстреливаетесь, или там, отсиживаетесь, затаившись в железобетонном укрытии – это дерьмо полностью на ваш вкус: кому как больше понравится! – а через месяц посадочный модуль опускается в том же месте, в тот же, как говорится, час, и забирает того, кто умудрился выжить.
И этот козёл – или козлы! – получает то, что я обещал. То есть, свободу, освобождение от всех обвинений и претензий со стороны нашего государства, и ещё пятьдесят тысяч зелёненьких на счету в Федеральном Банке. Плюс возможность служить, если возникнет такое желание, в моём спецподразделении. – полковник провёл рукой, обозначая неулыбчивых и сосредоточенно хмурящихся солдат, окружавших шеренгу неподвижно внимавших мужчин в традиционно полосатых робах.
– А чтобы как-то подогреть ваше желание вступить, так сказать, в ряды добровольцев, убийцы вы и насильники хреновы, я приказал местному начальству всех, кто останется, ну, то есть, не «вступит», промариновать этот же месяц в карцере. В полной темноте. И без пищи. Только с водой – ха-ха. И приговоры ваши, ессно, останутся в силе.
Полковник вновь перевалился с носка на пятку, и обратно, но желающих сказать что-либо, или хотя бы пошевелиться почему-то не нашлось.
– Ага. Дошло, стало быть. – довольно констатировал плотоядно ухмыльнувшийся профессиональный гад, – Тогда приступим к промежуточной, так сказать, предварительной, стадии «набора». Может, у какого-нибудь идиота есть вопросы?
Эванс поднял руку.
– Да, заключённый двести пятьдесят три дробь ноль восемнадцать? – полковник демонстративно обратился к Эвансу не по имени, хотя оно крупно значилось на бейджике, вытатуированном на лбу зэка, а по номеру, нашитому на одежде.
– Господин полковник. Сэр. – Эванс поспешил добавить это «сэр», увидев боковым зрением, как к нему быстро делает шаг один из полковничьих архаровцев, уже замахиваясь прикладом универсальной винтовки. – Вопрос такой. Какой там климат? На Адонисе. Ну, я имею в виду, нужна ли там тёплая одежда, или наоборот – придётся носить шорты?
– Хм-м… Хороший вопрос. – полковник поправил наушник в ухе, через который ему сейчас явно кто-то как раз описывал, какой именно климат на этом самом Адонисе. Чуть поморщился, словно ему что-то попало в больной зуб, – Отвечаю. Климат – точно такой же, как здесь. На Земле. В тропических широтах. То есть – тепло и влажно. Ходить можно в одной рубашке и камуфляжных, тьфу ты – просто штанах. Плюс десантные полусапоги – там полно мелких клопов и прочих кусачих насекомых в подстилке джунглей. И в почве. Но лучше всё же всегда носить бронекомбез. Стандартный. Он входит в базовую комплектацию вещпакета каждого добровольца.
– Благодарю, сэр. – Эванс решил заткнуться и больше не выделываться. Он узнал, что променять шило на мыло, в-принципе, можно. С другой стороны, ему-то точно терять нечего. Он, Хейзинга, Локус, Рикер и ещё трое – смертники. Казнь состоится, как только дойдёт очередь. То есть, у него – года через два.
Два года жизни.
Впрочем, разве жизнь в тюряге, да ещё в Американской тюряге особого назначения, со всеми её варварскими «обрядами и традициями», можно назвать жизнью?!
Но принять предложение…
Из всего арсенала современного оружия он хорошо владеет только ножом.
Вот ножом он и завалил тех идиотов-подростков из чёрно…опой шпаны, которые попытались «вытрясти» из него наличные… Да ещё в пылу «угара озверения», и «приступа расизма» как это дело обозначил прокурор, так изуродовал мерзкие рожи, что на опознании их родные матери и узнать-то смогли лишь с трудом!
А поддался слепой злобе и «состоянию аффекта», как это обозначал уже адвокат, потому, что подростки первыми спровоцировали его. А он был обкуренный. Что и показала оперативная экспертиза. А уже спецкомиссия из всяких приглашённых психологов-хренологов констатировала полную вменяемость и адекватность Эванса.
Ну, вот ему и выдали что причиталось. По законам штата Оклахома.
Руку поднял Рикер.
– Да, заключённый пятьсот пятьдесят два дробь сто тридцать шесть.
– Господин полковник, сэр! С кем придётся сражаться там… На Адонисе?
– А, вот вы о чём… Нет, не с человекообразными. А с мутировавшими муравьями, богомолами, скорпионами, и мокрицами. Кислорода там в атмосфере в полтора раза больше, чем здесь, и эти твари вырастают до поистине чудовищных размеров. Так что никаких этих новомодных «антропоморфных», гидроидных, или бестелесных электромагнитных форм жизни. Всё конкретно, просто, и доступно. Есть в кого стрелять!
– А договориться наши не…
– «Договориться» как, разумеется, пытались наши разведчики, и переговорщики, согласно стандартной предварительной Процедуре, не удалось. Враг не способен к разумному диалогу. А сразу пускает в ход свои клешни, жвала, и ядовитую фигню из соответствующих жал и отверстий! Так что «договориться» можно только хорошей разрывной пулей, выпущенной в лоб! Ну, или туда, где там у этих гадов мозги. Ещё вопросы?
Вопросов больше не оказалось. Полковник, сердито глянув в оба конца шеренги, отступил на шаг:
– Отлично. Отлично. Желающие стать
| Помогли сайту Реклама Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2024
18+