Адонис.

драконов. Голодных и злых!
Нахмурившийся Парк, вглядывавшийся в переключенные им сейчас на инфракрасный диапазон экраны наружного обзора,  покачал головой:
– Чёрт! Я поверить не могу! Или у нас очень чуткие наружные микрофоны… Или вон та стая летучих мышей и производит всю эту какофонию!
Взревела сигнализация: детекторы движения наконец уловили приближение объектов, признанных «опасными». Гнусно дребезжащий и похрюкивающий зуммер Парк поспешил отключить, как и убавить до минимума звук из наружных микрофонов. Но наблюдать за происходящим оказалось неприятно и в таком варианте.
Разрозненные, отдельно летящие тела очень быстро сменились плотной тучей: огромной армадой, состоящей, конечно, всё-таки – из отдельных тел. Но различить их оказалось уже невозможно: плотный клубок казался теперь монолитным, словно на форпост накатывает штормовая волна, настоящее цунами, смерч!
Когда здание захлестнуло, Эванс невольно поёжился: звуки теперь доносились не только из динамиков трансляции, а и непосредственно из-за стен и крыши! Скрежет и стук наводили на крамольную мысль, что чёртовым созданиям и бетон – не помеха.
– Б…ство! Такое впечатление, что наши чёртовы бетонные стены сейчас прогрызут! – Рикер, очевидно, тоже впечатлённый и звуками снаружи, и зрелищем крохотной чрезвычайно зубастой пасти твари, что пыталась сейчас сгрызть объектив одной из наружных видеокамер, невольно отшатнулся от экрана, – И камеры сожрут!
– Не думаю. – Парк оставался спокоен, словно и такое тоже видывал не раз, – Всё-таки старая добрая сталь обычно покрепче дентина.
– Чего?..
– Ну, той субстанции, из которой состоят как правило зубы всех живых существ на углеродистой основе.
– Умный, да?! – в устах Рикера это звучало как оскорбление.
Парк тем не менее не клюнул:
– Не претендую. Просто изучал. В связи со спецификой. Наши силовые, и кабели для связи и управления вечно грызли крысы. Непонятно чем, но привлекают этих тварей слабые электрические импульсы, проходящие по линиям связи, и сильные – которые идут уже по силовым кабелям. Вот и пришлось познакомиться, так сказать, непосредственно и с этой проблемой.
Проще говоря: зубная эмаль, и то, что под ней – не может быть прочнее стали.
Рикер, казалось, снова успокоился. И попыток развить конфликт больше не делал. Просто проворчал, увидав и правда – как тварь отчалила, возмущённо разевая пасть с обломанным зубом, и дико вереща:
– Извини, Парк. Что-то я нервный сегодня.
– Без проблем. Можно подумать, я спокоен, как танк.
– Хм-м… Ну да, так и можно подумать. По тебе никогда не скажешь, что ты сильно переживаешь!
– Снаружи – да. Но внутри, я-то понимаю, что я – комок обнажённых нервов. Хочется лезть на стену и вопить. А если я этого не делаю, так только потому, что понимаю – уже поздно. И бесполезно. Попали мы. И вой – не вой, ругайся – не ругайся, толку не будет. Значит, надо помалкивать в тряпочку, да работать. Над выживанием.
– Парк. – это в диалог решил наконец вклиниться Эванс, – А ты не мог бы просветить и нас? Почему мы – «попали»? Чего такого ты понял про эту «миссию», что настроен так пессимистично? Поделишься? Мы ведь всё-таки – в одной лодке?
– Можно и поделиться. Хотя делиться-то особенно и нечем. Просто меня притащили сюда, на поверхность Адониса, первым. Когда бригада корабля ещё только забирала те контейнеры, что оставались с того раза.
– Ну и… что?
– А то. Судя по весу большого, ну, того, что с боеприпасами, он не был опорожнён и наполовину. То есть – люди или очень быстро погибли, или… Не знаю… Свалили отсюда к такой-то матери, ещё до того, как прошла какая-нибудь пара недель их вахты!
Некоторое время все молча следили за происходящим снаружи. Затем, видя, что туча оставила попытки пробиться внутрь, или повредить наружное оборудование блокпоста, и улетает вверх и в джунгли, Рикер всё же прокомментировал:
– Н-да. Не вдохновляет.
– Не то слово. А что самое обидное – ничего не понятно. Ведь трупов никто не забирал. Ну, вернее, это я не видел, чтоб их забирали… А если трупы и были, так они должны были или остаться внутри блокпоста… Или тогда уж – на крыше! А крыша, – Парк ткнул снова пальцем в монитор, на котором темнела зелёным в инфрадиапазоне эта самая крыша, – пуста, словно высокогорное пастбище зимой! Все штативы и лафеты с оружием – утоплены в свои шахты, и закрыты крышками. И ни останков, ни даже стреляных гильз я не вижу даже при сильном увеличении!
Парк и правда – снова сделал наплыв, и поверхность плоской крыши стала видна так, словно они чуть ли не лежат на ней. Мужчина подвигал джойстиком камеры, и изображение задвигалось, показав чуть ли не полный охват поверхности. Ну и – ни-че-го!
– Погоди-ка… – Эванс нахмурился, – А не могли их все, ну, трупы, и гильзы, сожрать наши маленькие друзья? – он показал пальцем направление, в котором «отбыла» стая.
– Могли, конечно. Трупы-то – точно. Кроме самых крупных костей. Но уж никак не гильзы: ведь они по старой доброй армейской традиции изготовлены из латуни! Сам знаешь, Эванс – не слишком питательный или вкусный материал.
– Да уж. Согласен. Но… Может, гильзы и пустые блоки из-под боеприпасов с крыши забрали наши?
– Не знаю. Врать не хочу. – Парк откинулся от пульта так, словно тот уже изрядно надоел ему, – Говорю же, что застал только момент, когда забирали контейнеры.
– Ладно. – как бы подытожил беседу Рикер, – Раз уж на нас пока больше никто не нападает, и опасность нам, вроде, не грозит до завтрашнего обеда, почему бы нам не поужинать, да не завалиться спать? Честно говоря, я сегодня чего-то какой-то уставший. И, как уже говорил, нервный – к дождю, что ли? Только…
Парк, ты ведь включишь все эти мигалки-верещалки назад? Ну, так, на всякий…
 
Ужин проходил в молчании.
Они по очереди подогрели в микроволновке свои подносы с уже разложенной по отсекам в пластиковых углублениях пищей. Эванс, если честно, даже не ощущал вкуса того, что ел. Но съел до последней крошки, подобрав унихлебом даже остатки подливки к эрзац-котлете. Воды в кисель долил не доверху стакана, а до половины – хотел, чтоб тот был погуще.
– У тебя – с чем?
– С клубникой.
– Чёрт. У меня тоже. Похоже, и здесь «здоровая экономия»!
– Нет, – это влез Парк, – У меня – с чёрной смородиной. Вам просто не повезло с десертом, что совпало.
– Насчёт – не повезло, так это уж точно. – Рикер поковырял в зубах, вернее, в их остатках, одной из зубочисток, торчавшей из пластикового контейнера в центре столешницы, поморщился, – Парк. Как думаешь – чего нам тут всё-таки бояться?
– Пока – не знаю. Нет, я правда не знаю, – Парк рукой пресёк попытки Рикера возмущённо возразить, – Но, думаю, мы очень скоро и сами всё поймём. Опасность, собственно, может исходить всего-то из двух источников.
– Да?! И каких же?
– Первая – внутренняя. Связанная, так сказать, как выражается любимый полковник, с самим форпостом. А вдруг здесь есть какие-то секретные комнаты… Или тоннели. Или лазы – не обозначенные на чёртовом плане, и не оснащённые видеокамерами, – Парк ткнул пальцем на висящий в столовой, как, впрочем, и во всех остальных комнатах, поэтажный план здания, – И сейчас там сидят в засаде некие… Хм. Личности, ну, или, проще говоря, зелёные человечки, только и ждущие, когда мы завалимся спать! Чтоб схватить нас, парализовать, и проводить над нами опыты! Сексуальные.
– Парк!!! Ты это – серьёзно?!
– Нет, конечно. Шучу. Для поднятия нашего сильно упавшего боевого Духа. И объяснения той нехитрой мысли, что до того, как завалиться спать, неплохо бы всё здесь досконально обыскать! И уж фонарями и детекторами не побрезговать!
– Согласен. – Эванс кивнул, глянув на Рикера. Тот тоже покивал, – Ну, а во-вторых?
– А во-вторых опасность, что куда вероятней – всё-таки внешняя. И – ну, теоретически, по-крайней мере! – бетонные стены и стальные люки могут нас защитить. Запоры, как я уже проверил, нигде не повреждены. Да и сами двери… Что бы там майор не пытался нам навесить – не погрызаны.
То есть, если нечто враждебное застало врасплох, убило, или поймало наших предшественников, сделало оно это, скорее всего, всё-таки – снаружи. До того, как они успели укрыться внутри здания форта. Или…
– Или – что?
– Или что-то вынудило их выйти наружу самих. Добровольно!
 
Портативные армейские детекторы, как и фонари-прожектора, имевшиеся в первом контейнере, оказались в рабочем состоянии. Даже их аккумуляторные батареи выглядели новыми, и индикаторы показывали девяносто пять процентов заряда. Рикер хмыкнул:
– Ну а если осмотр ничего не даст?
– Вот тогда как раз мы и завалимся спать. Но – уже с чистой совестью. И спокойствием. За свои тылы. Ладно. Давайте поделим зоны поиска. Рикер, какой Уровень берёшь?
– Ну… Верхний. Я предпочитаю сам убедиться в том, что с крыши до нас не достанет ни одна сволочь.
– Эванс, ты?
– Я возьму средний. Тот, где склады да вспомогательные механизмы.
– А вы молодцы. Рационалисты. Понимаете,