мысленно насторожился: ещё в прошлый приход, в том месяце, ему показалось, что недомолвками и хождением вокруг да около почтеннейший Первый Советник прощупывает почву, словно ищет… Союзника. Ну, или – соучастника.
Да оно было бы и неудивительно: только в последние годы раскрыто двадцать заговоров. Потому что уж слишком отошёл от привычных канонов, заветов Предков, и обычаев – как руководства Империей, так и личной жизни, их Повелитель!
Некоторых почтеннейших представителей Высшей знати не то, что отправляли в ссылку – управлять отдалённейшими Провинциями, как случалось лет десять назад – а и просто: рубили головы. Причём – всему клану-семье! Без всякого повода! (Потому что взгляды исподлобья, взгляды хмурые, или даже просто – не поднятие глаз на «лучезарнейшего», достаточным поводом не считал ни один предыдущий Султан!)
Однако вслух Носыр-бек сказал:
– О почтеннейший Сероджиддин-бек! Вы же знаете о моём безмерном уважении к вам! И если я хоть в чём-то, – он показал кончик ногтя, – могу помочь вам – все мои родные и я – целиком в вашем распоряжении!
– Да, я знаю… – с лица его гостя вдруг словно спала прилепленная на века маска благодушия, и Носыр-бек обнаружил, что лицо гостя побледнело и покрылось морщинами. Потому что тот стиснул челюсти, и сощурил глаза. Впрочем, когда он снова заговорил, тон оставался спокойным, несмотря на страшное содержание отрывисто бросаемых полушёпотом фраз:
– Поэтому я и пришёл к вам. Только оставим все эти красивости и недомолвки! Прежде чем продолжить беседу, я хочу знать одно: вы, уважаемый, рады, что сейчас нами, знатнейшими и древнейшими Родами, правит… Злобный, и слишком много себе позволяющий босяк и проходимец?!
Колебался Носыр-бек не больше доли секунды.
Сейчас или никогда! Похоже, у Высокого Чиновника накипело! Или… Его собираются отстранить от Кормушки? Поймали на косом взгляде? Неважно: главное пока – дать гостю выговориться! А дальше – он уж сможет решить, что делать с тем, что ему сейчас сообщат. Конфиденциально. Он пригнул голову ещё ближе к лицу гостя.
Чтобы вызвать того на откровенность – нужно «подыграть»! Причём – умело.
Он дёрнул щекой – словно от прорвавшейся злости. Стиснул что было сил кулаки и тоже сузил глаза:
– Сероджиддин-бек! Вы отлично знаете о моих чувствах по этому вопросу. Открою карты: откровенность за откровенность! Я ненавижу «султана» Хассана так, как до сих пор не ненавидел никого! Этот грязный плебей, этот выскочка! Эта… эта… Мразь – заслуживает только одного: четвертования! Но…
Не в нашей, к сожалению, власти, разделаться с ним. И посадить на Трон достойнейшего, из нашей, родовой, Знати!
– Но почему же – не в нашей?!.. Вы же не думаете, что и в самом деле – его тело – неуязвимо?! Неуязвимы только его охранники – чтоб их забрал Мардук! – а сам он – обычный человек! Нам нужно всего лишь убить его!
– «Всего лишь» – убить?! – Носыр-бека и вправду перекосило. Вот уж если он и преувеличил степень своей ненависти, (А правильней сказать – зависти! Что не оказался сам в нужном месте в нужное время!) то – лишь самую малость! – Всего лишь – убить?! Почтеннейший! Не мне вам напоминать, что три раза в него стреляли из лука, шесть раз пытались отравить, один раз давали зелье его лошади, чтоб спятила и понесла, и ещё три попытки были с кинжалами и отравленной иглой… Про трёх наложниц с отравой в… Ну, там, где они бы наверняка… Я промолчу! И – что?!
– Полностью согласен с вами. Задача сложна. Очень. Но – не невыполнима!
Мы-то знаем, почему сорвались те покушения! И можем сделать выводы!
Нам нужен совершенно особый, надёжный, и такой, чтоб нас не раскрыли раньше времени, способ! Причём он должен быть настолько изощрённым, чтоб даже «его Султанское Величество» ничего не подозревало до того момента, пока не сдохнет! И – главное! – чтоб о нём знали лишь вы да я. Потому что где третий – там предатель!
Интерес Носыр-бека… Остался пока высоким. Хотя накал страсти спал.
Насчёт третьего соучастника – безусловно верно, но…
Новый Способ? Это интересно, конечно… Хотя…
Вряд ли исполнимо: всё, что бы ни придумал чёртов Сероджиддин-бек, способен предвидеть и Правитель! Ведь, что бы ни говорили, чутьё и ум у него развиты так, как ни у одного Султана до него! И, может, так происходит именно благодаря… Плебейскому происхождению! Обостряющему чувство собственной уязвимости, и заставляющего изощрённый разум думать – лучше, а мер для сохранения своей персоны принимать – больше!
– Я весь внимание, почтеннейший Сероджиддин-бек! Умоляю – продолжайте!
– Хорошо. Слушайте же главное. Мы… Вернее – я. Придумал способ. До сих пор никто ещё не додумался до такого! И, самое главное – у меня есть нужный человек!
Носыр-бек выслушал обычные в таких случаях восхваления достоинствам и способностям тайно доставленного в Столицу в ящике под арбой с сеном для Султанских конюшен, Магрибского мага (очередного прохиндея, как он почему-то сразу подумал!), и тяжко вздохнул. (Про себя!) Вслух же сказал:
– Удивляюсь я вам, почтеннейший. Ладно, предположим, этот маг даже настолько могуч, что действительно делает все те чудеса, которые вы столь красочно описали. Вот только одного я никак не пойму: как он сможет помочь нам убить мерзавца, если не сможет приблизиться к нему больше, чем на полёт стрелы? Ближе-то его Величество подпускает только нас, придворную знать. Предварительно обысканную и обезоруженную личной охраной. Да и то: сейчас – только по праздникам!
– Так в этом-то и суть, уважаемый Носыр-бек! Ему и не надо находиться рядом с Султаном! Он владеет такой штукой… ну как бы вам попроще…
Вот представьте, что вы находитесь хотя бы в двадцати шагах от нашего любимого прохиндея. (А на празднике Хаид вы точно сможете подобраться и поближе!) Вы представляете себе место на горле султана, куда нужно… Хм-м… Ну, словно бы у вас в руках – лук со стрелой, и вы – целитесь туда! Только – мысленно, без лука!..
А я в это время – дома. И выпускаю стрелу из этого самого лука – во двор. Но стрела – благодаря способностям моего Мага! – летит не во двор… А как бы сквозь Пространство Теней! И вонзается – прямо туда, куда целитесь Вы!..
А уж о том, чтоб наконечник для гарантии был смазан отравой, я позабочусь!
Ну, как вам план?
Носыр-бек медленно откинулся назад, невольно потирая подбородок. Волосы на затылке зашевелились – словно живые. И дрожь пробрала до кончиков ногтей на ногах.
Он даже не думал – всем изощрённо-опытным нутром он чуял. Что чёртов «план» имеет, пожалуй, все шансы на успех!
А ещё он думал, что хорошо, что Сероджиддин-бек пришёл именно к нему. Потому что вдвоём они смогут подготовить и всё остальное! И если даже поставить уважаемого гостя Султаном…
Управлять Казначейством, как профессионал, станет точно – он!
А что – отличный План!..
Сознание медленно, словно с трудом, преодолевая тенёта паутины сна, выбиралось на поверхность. Вот и пришло понимание – это был только сон. Сон про то далёкое и солнечно беззаботное, наивное и простое детство.
А сейчас…
Он открыл глаза. Да, он снова здесь. На великолепнейшем ложе, под расшитым золотом балдахином из малинового бархата, и воздушным полотнищем газового полога от докучливых летних насекомых.
Положение обязывает. Чтобы он представал великолепным. В великолепных покоях помпезно-раззолочённого Дворца. В окружении не менее великолепного Двора! Потому что «Двор делает Повелителя!..»
Двор.
О, Аллах милостивый и милосердный!
Как же он их всех ненавидел!
Чванливые, расфуфыренные, в золотых перстнях и цепях, отожравшиеся мерзавцы, кичащиеся своей родословной, восходящей к самому «какому-то-там-древнему-говнюку», что смог в нужное время подлизать нужную задницу!..
И получившему поэтому право на звание «высокородного придворного лизоблюда». Которое теперь гордо передаёт по наследству! И презирает «плебеев»!
Как быстро пара снисходительно-ироничных взглядов таких вельмож отучила его в самом начале правления, от привычки ковырять в носу!
И ведь с ними нельзя даже по душам поговорить: не приблизишь кого-то одного, чтобы остальные за твоей и его спиной не зашушукались, и не стали лютой завистью завидовать новому фавориту, и тихо ненавидеть его… Вплоть до банального убийства.
Первый его «доверенный», которого он выбрал, чтоб просто было кому рассеять душившие его юную душу сомнения, внезапно умер от мучительных и скоротечных «желудочных колик». Второго нашли утонувшим в собственном бассейне, в хаммоме-бане.
Нового он пока не выбрал – решил, что воспользуется этим приёмом, когда захочет какого-либо расфуфыренного осла… Устранить. Чужими руками. Но пользоваться таким приёмом часто нельзя. Как и казнить их самому. Можно остаться и вовсе без свиты…
О-о, если бы не эта дурацкая необходимость поддерживать видимость «самого пышного Двора Вселенной!» С каким бы наслаждением он пересажал всех этих профессиональных бездельников и гнусных интриганов на кол. Утопил бы в бочках с дерьмом – словно воришек, пойманных за руку за кражей на базаре. Или попросту – повесил, чтоб наблюдать, как в муках они сдыхают, пытаясь вдохнуть хотя бы
