Кай Валент, одетый в тогу патриция, неторопливо шел вдоль рыночных рядов, направляясь в лавку оружейника. Ее хозяин обещал легату пропретору Марию Алкивиаду клинки из Дамасска, как только привезут. Конечно, посыльный сообщил бы о доставке товара, но Кай Валент, от нечего делать, решил сам наведаться. Да и…купить гадюку. Нехорошо получилось, девочка растила рептилию, выхаживала, а он…
На шаг позади следовали Талант, скрывавший голову и часть лица под капюшоном серой трабеи, казначей Мариев с деньгами и трое дюжих слуг с оружием. Вот бы обрадовался отец, увидев, что наконец-то сын взял с собой охрану.
Торговцы заморским товаром: ананасов, бананов, - наперебой расхваливали фрукты, и не сбавляли цену, с пеной у рта доказывая покупателям, что товар доставлен чуть ли из мифической Атлантиды, добыт из-под носа драконов или великанов, отбит в стычке с пиратами, - да за такой товар тройная наценка! Их товар раскупали.
Туго дело шло у целой армии мальчишек, сновавших с деревянными мисками, где горкой лежали жареные бобы.
- Фаба! Фаба! – кричали они. - Очень вкусно! Очень дешево! Фаба Отечества сытнее заморских бананов! Берите фабу! Ешьте фабу!
- Чтоб да ты сдох со своей фабой! – орал какой-то упитанный патриций. - Когда вас с этой дрянью разгонят?! Першит в горле от одного запаха. Клянусь Меркурием, завтра вас здесь не будет! - он выхватил у мальчишки миску с фабой, швырнул на землю.
Пострадавший с воплем отчаяния бросился собирать свой товар, а патриций яростно топтал бобы.
За мальчишку заступилась торговка луком и чесноком.
- Чего ты на мальца напал? У него сестры, братья мал-мала меньше, кормить ведь чем-то надо? И за инсул платить, детишкам купить обновку, совсем ребята обносились. Не посмотрю, что ты патриций, в курию пойду, пожалуюсь самому префекту Марию Алкивиаду!
Патриций схватился за живот, гогоча, и Кай Валент, остановившись возле лавки с апельсинами, узнал сынка Петрония Руфа.
- Она пожалуется префекту, гляди, какая шустрая! – смеялся Тит Домиций, привлекая внимание зевак.
- Он что тебе, дядя родной? Подумать только – какая наглость! А понятия не имеет, угрожает сыну сенатора Домиция, лучшего друга префекта!
Мальчишка, потерявший надежду собрать раздавленную фабу, - да и топтались вокруг любопытные, - теперь жался за спиной защитницы, а та, только сокрушенно охала.
На плечо Тита Домиция опустилась железная длань и властный голос заявил над ухом:
- Или ты сам заплатишь мальчишке за испорченный тобой товар, или помочь тебе сделать это?
Домиций медленно обернулся, растягивая пересохшие губы в деревянной улыбке:
- О-о, какая встреча! Привет тебе, о, благородный Кай Валент!
- Я – Марий Кай Валент! А ты – обманщик, лживый отпрыск своего почтенного папаши!
- Да, ничего подобного, клянусь! - попробовал оправдаться Тит Домиций. - Отец твой, благородный Кай Валент, на днях сам меня назвал наилучшим другом. Тому вот подтверждение – тысяча сестерций, какие он ссудил мне без процентов! Такую сумму малознакомому не дают.
- Ты для меня вообще никто! - рявкнул Кай Валент, забыв просьбу отца не ссориться с трибой его приятелей. - Мои глаза видят ничтожество, лжеца и грубияна! Тебя, Тит, потрусить вниз головой, чтобы отдал все деньги продавцу бобовых?
Талант уже стоял за спиной Домиция, следя за выражением лица своего господина. Прикажут потрусить ничтожество?
Тит Домиций растерялся, оглядываясь на свою охрану, которой путь к нему преградили слуги Мариев. Ладонью Тит прижал кошель, лежавший за пазухой. Дернулся смыться, как попал в медвежью хватку рук Таланта.
Кай Валент кивнул, и тот час отпрыск Домициев очутился вниз головой, на два пальца от земли, даже не успев заорать.
Кошель, туго набитый, шлепнулся возле ног Кая Валента. Он толкнул деньги к ногам торговки, защищавшей интересы мальчика.
- Считать умеешь?
Домиция вернули в прежнее положение, ладонью захлопнули ему рот, чтобы не визжал, и держали цепкой хваткой. Слуги Мариев угостили кулаками слуг Домиция, а зеваки оттеснили их, воплями восторга приветствуя высокородного защитника справедливости.
Домицию оставалось только мычать в плену рук Таланта, и жалобно смотреть, как исчезают его деньги за пазухой плебейки.
Кланяясь Каю Валенту, она радостно ответила:
- Ну, как же без того, милостивый господин, считать умею.
- Одну часть денег ему отдашь. – Кай Валент усмехнулся зареванному лицу мальчика. -- Ровно столько, чтобы хватило подкупить продукты для семьи. Остальное ему потом отдашь. Не то балбес одних бананов купит или его обдурят…А знаешь, малый, - бананы в Ливии мартышки жрут!
Мальчик, испуганно таращившийся на знатного господина, звонко рассмеялся, отрицательно завертел лохматой головой. А господин сурово сказал ему:
- Будешь покупать одни бананы, сам обезьянкой станешь!
Кай Валент смотрел на мальчишку, внезапно почувствовав, как сдавило в висках...мартышка…маленькая обезьянка…смешная…пучеглазая…он дергает ее за хвост…мартышка верещит…тычет ему в глаза зеркало…нет, кажется.., он видит в зеркале свое отражение…Мартышка хохочет…верещит: «Арис, отдай банан!»…Арис…Что это?...Имя, кличка, незнакомое слово...
Торговка легким подзатыльником подтолкнула мальчонку к ногам благодетеля: «Благодари, непутевый!»
Отдернув руку, которую малец, кинувшись ему в ноги, хотел поцеловать, Кай Валент очнулся от странного оцепенения…Он, маленький, дергал мартышку за хвост…и смотрел на собственное отражение в зеркале?...А в зеркале хохотали: «Арис, отдай банан, о, жадина!» Чушь какая-то…
Он велел своим людям продолжить прерванный путь. Народ расступался перед ними, приветствуя молодого Мария, не иначе, как триумфатора.
Тит Домиций, получивший от Таланта на прощание хорошенький пинок, на бегу столкнулся с Гаем Аврелием.
- Ах, миленький Домиций, так влипнуть! Да у тебя сплошная полоса невезения.
- Гордец проклятый! - вырвалось у Домиция. - Я честно защищал его от Фабия, а он меня облаял, обокрал! В кошельке-то было тысяча сестерций! Мой долг барыге Ларту Бофорсу!
- Так ты останешься на стороне Марка Фабия, Домиций? – с хитрой усмешкой спросили его.
- А ты, Гай Аврелий? Конечно, Кай Валент твой подчиненный по армии, но Фабий выше!
- Да все вы ростом ниже моего, - ответил загадкой Гай Аврелий. – А хочешь правду? Мне больше по душе трибун, чем ты и Фабий!
- Так и катись к защитнику бобовых! Задета честь моя!
- Вернее, честь толстой свинки - кошелька? – засмеялся родич августейших.
Взмокший, рассерженный Тит Домиций плюнул вослед носилкам, куда взобрался Гай Аврелий и твердо самому себе пообещал отомстить сыну Мария Алкивиада.
В лавке оружейника обрадовали. Утром доставили с корабля заказ префекта Мария Алкивиада.
Рассматривая горящую под лучами солнца дамасскую сталь, или как ее называли «сталь касситов», Кай Валент всей кожей чувствовал интерес к ней Таланта.
Но Таланта оставили у двери. Странный попался раб, не Цитус и не Галат…Ценит себя, как император. Ничего не боится, в тоже время в закладе у собственной жизни.
Казначей Мариев расплачивался с довольным торговцем, его помощник упаковывал дорогущие мечи дамасской стали, Кай Валент, проходя мимо Таланта, обронил сквозь зубы:
- Заберешь ты, лично. Головой ответишь за клинки!
На другой стороне базарного ряда находилась лавка торговца живым экзотическим товаром: канарейками, черепахами, жабами, змеями…
Указав на детеныша гюрзы, Кай Валент велел запаковать эту гадость и отправить в дом Цецинов, на Этрусскую улицу, лично в руки Аулии Велиане.
Казначей расплатился и за гадюку, тяжко вздыхая, понятия не имея, как будет отчитываться хозяину.
Кай Валент вернулся в носилки, ожидавшие господина на торговой площади. Рухнув на подушки, он подумал об отце. Как он обрадуется желанной покупке. Клинки светятся синим пламенем, остры, дотронуться нельзя – сразу порез.
Обрадуется ли Аулия Велиана, получив взамен убитой гадюки – молодую особь? Что подумает? Что едоком прибавилось?
Он уже не обижался на возлюбленную, но стать ее третьим едоком? Ах, Аулия, хайре! Хайре! Хайре! (Прощай!)
* * *
…Аулия Велиана сидела на узком ложе, подперев кулачками щеки, а бабка Цецина, примостившись напротив, раскладывала на столике крупные бобы.
- Вот, внученька, тебе и некромантика, и знаки звездные, - они сурово говорят: не быть женой Кая Валента Глории, твоей подружке, но и тебе не быть ему женой.
- Бабулечка, я не просила спрашивать твоих чертей, а, что со мною будет?! Сама знаю, ему женой не буду никогда. Он мне противен! Гадкий, убил одним ударом Федру!...Он…сам змея! - Аулия Велиана стиснула кулачками горячие щеки, с дрожью в душе вспомнив ненормальные глаза Кая Валента, когда он убил ее Федру…Сколько они были вместе, не замечала Аулия такого ужаса: зрачки расширяются, как у дикого кота в темноте…-- Он – сам чудовище, не я! Прогнала мерзкого удава навсегда!
- Но тут бобы другое говорят... – бабка удивленно хмыкнула, бросив горсть бобов на поднос. - Совсем другое…Твоя подруга Глория станет женой Арунта, станет, и ты будешь искать его любви…Сойдешься с ласом! Ой, не гонись ты за драконом! Крылатый тот дракон, огнем плюется…
- За каким драконом я буду гнаться, бабка, болтаешь, сама не знаешь, что!
Старая Цецина перемешала бобы и вновь их бросила на поднос.
- Он весь из золота, а грива – сверкающие перья…Летит…, все, что попросишь, - в ладони роняет!...Но, не догонишь, внученька, его. Догонит твоя подруга….Фабия! …О, дивно как-то…Звезды говорят: «Не будет», а бобы твердят: «Да, будет!»…А ты, дуреха, за Ласом побежишь…В преисподнюю попадешь, а там у Ласа дворец хрустальный, там, внученька…Ой, не пойму, вижу, вижу…у тебя руки горят, внученка, ты руками схватилась за золотую палку…
Аулия взвизгнула, подпрыгнув на скамье.
- Ты, что, бабулька, меня в преисподню загоняешь? Я тебе, как горький перец, надоела?! Так, ты возьми себе внучкой мою подругу, она тебе поверит!
- О, о… бобовые мне человечки говорят, ты слушай, внучка…Подруга твоя, Глория, останется пустая, но в золотом наряде, с короной золотой!
- Да, врут твои на небе звезды! Бобы твои – все гадость, гадость! - в сердцах воскликнула внучка, вырвала у бабки поднос с бобами, и зашвырнула куда подальше.
- Великая Волтумна! Мои любимые человечки, они обидятся, сколько болячек нашлют на нас, сколько бед! Что ты натворила?!
- Что?! Открыла свой ящик Пандоры, и ласы, бесы теперь гуляют на воле! – Аулия уподобилась
