Мята, гл.1-6

чувства, потому что живет только своей будущей профессией. Она не видела его страданий, потому что он ушел с вечеринки, а потом перевелся в Москву и уехал туда навсегда. Говорили, что там у него жил родной дядя, брат его отца, который работал хирургом в Военно-медицинской академии. Именно он и являлся для него образцом.
    После этого Тата не просто отвергала всех парней, проявлявших к ней внимание, она даже от подруг стала отдаляться и посвящала почти все свое время учебе. В конце концов, у нее осталось только две подружки, такие же одиночки, как и она. Разница состояла лишь с том, что ее, в отличие от них, постоянно атаковали парни своими предложениями даже на улице. Но ее это только раздражало.
    Мирон часто ей снился в то время. Сейчас она поражалась тому, почему не понимала значения тех снов. Хотя все было ясно как белый день.
    С родителями Тата уже давно держала дистанцию. А когда стала работать, вообще возвела барьер между собой и ними. И вела себя достаточно надменно. Ее бесила мягкотелость матери и беззубая доброта отца. В детстве она не замечала этого и любила их, но со временем стала бескомпромиссной по отношению к ним, потому что считала, что они из-за этих своих недостатков и не достигли ничего значимого в жизни. Мать работала в школе, а отец мастером-литейщиком на производстве. Тата слушала только свою волевую и строгую бабушку, которая и направила все ее мысли к медицине. Бабушка заведовала районной больницей в Петергофе. Она была эдакой гром-бабой, и даже ростом превосходила родного сына, отца Таты, на полголовы. Именно бабушка внушила Тате, что родители ее неудачники.
    Несмотря ни на что, Тата ничего не сообщила о своих делах и отъезде в Сочи не только родителям, но и бабушке. Ей особенно она больше ничего не хотела сообщать. Дед давно женился на другой и уехал из страны, подальше от своей первой жены. У него даже родилось двое близнецов, и теперь он был счастлив. Иногда родители Таты ездили к нему в гости в Прибалтику. Тата почти не общалась с ним из-за бабушки, но вполне понимала, почему он ушел к другой женщине. Образ жизни бабушки ни в чем не подходил ему, поскольку дед являлся сторонником теплых семейных отношений, а бабушка дневала и ночевала на своей работе и ни во что не ставила интересы мужа.                                       
    Вспоминая свою прежнюю жизнь, Тата понимала, что все эти годы фактически находилась под постоянным невидимым прессом бабушки, которую никогда не называла этим теплым домашним словом. Она всегда, еще со школы, звала ее Антониной Николаевной. Как свою наставницу во всем. Сейчас Тата, думая об этом, иногда содрогалась от мысли, что могла сгубить свою жизнь, следуя той линии, которую начертила ей родная бабушка. Родная по крови, но не по душе. Теперь Тата часто вспоминала слова своего отца:
-Главное в жизни – быть счастливым. Конечно, не за счет других, и, не принося кому-то горести и неприятности. Но только счастливый человек может жить в согласии с собой и приносить счастье другим.

***6
    Тата млела, потому что видела, что Мирон тоже счастлив сейчас. Они оба словно забыли все, что было раньше. По крайней мере, не вспоминали и не думали о прошлой, еще вчерашней жизни. Тате даже иногда казалось, что так было всегда, а учеба, работа в поликлинике, и чуть раньше в стационаре – это все происходило как бы не с ней, а с какой-то другой Татой, которая ей вовсе не нравилась. Ведь она никогда не забывала Мирона, но почему не думала о том, что он страдал и поэтому уехал в Москву? Тата, которая безжалостно отвергла его, не имела права на существование. И как после этого она смела лечить людей?! Уж лучше бы их вместо нее лечил робот, четко соблюдающий все утвержденные протоколы диагностики и лечения, не совершающий ошибок и не подверженный эмоциям, влиянию пмс, а также не способный на эксцентричные шаги и решения.      
    Так теперь она и думала – робот! Это работа для роботов или тех, кто способен выстроить действенную защиту для собственной психики от восприятия чужих страданий, страхов и боли. Тата около пяти лет пыталась сделать это – сначала в ординатуре, потом на работе. Но до сих пор помнила почти каждого своего серьезно болевшего пациента. Несколько тысяч лиц и судеб. А ведь ей исполнилось всего-навсего 25 лет, и до встречи с Мироном она даже ни с кем не встречалась и не целовалась. Потому что заперла свои чувства в тёмный чулан. Но они вырвались наружу, и наступил момент, ставший точкой невозврата.
    Просыпаясь по утрам сейчас, она смотрела на спящего Мирона, и сладостная истома разливалась у нее по телу. В открытые створки дверей лоджии ей были видны часть парка и бассейна с морской водой. Потом просыпался Мирон, целовал ее, и они шли на завтрак, взявшись за руки. С ним она забывала обо всем, что происходило в другом ее мире, который она покинула навсегда. Она боялась, что этот мир нескоро ее отпустит, но с Мироном все ее сомнения испарялись.
    Тата прекрасно знала статистику – почти половина специалистов, получивших высшее медицинское образование, уходили из медицины навсегда. По разным причинам, но уходили. Когда-то она осуждала их за то, что занимали в вузах чужие бюджетные или платные места, тратили государственные деньги на свое образование, а после этого не хотели приносить пользу обществу как действующие врачи. И эта незримая многочисленная толпа являлась для нее оправданием и поддержкой. Она вообще всегда считала, что каждый человек должен иметь хотя бы минимальный набор медицинских знаний для поддержания и сохранения своего здоровья на должном уровне, а также для защиты здоровья членов своей семьи.
    Очень пожилая профессорша, читавшая им в академии курс лекций по внутренним болезням, часто говорила:
-Почти все болезни от глупости, даже травмы. И только врожденные патологии не зависят от самого человека, но часто зависят от глупости его родителей или бабушек-дедушек, допустивших такие аномалии и не прервавшие порочный круг отказом от зачатия заведомо больных детей. А многие из тех, кого вылечили, вновь попадают в больницы с теми же самыми болезнями, которые провоцируют сами своей непроходимой тупостью. Для здорового общества требуется высокая культура и выработка привычек, способствующих продлению активной и нормальной жизни, а так же внимание каждого к своему организму и профилактика болезней. Нам еще далеко до этого, но есть страны, где продолжительность жизни составляет 85 и более лет. Например, Япония.
    Основой здоровья эта профессорша считала счастье в любви и семейной жизни. Вспоминая профессоршу, Тата всегда вспоминала так же и слова своего отца о личном счастье. Ее родители были по-настоящему счастливы, без показухи и помпезных слов, в своей скромной жизни, в любви друг к другу и к Тате.  
    Тата в приливе чувств целых два раза звонила родителям из отеля и не стеснялась говорить о том, что счастлива и очень рада тому, что она их дочь. А когда мать только заикнулась о бабушке, Тата сказала ей:
-Не хочу о ней говорить. Забыть хочу обо всем, что она внушала мне. Я очень люблю тебя и папу.
    Родители ни словом не возразили, когда она озвучила им свое решение уйти из медицины. Они были очень рады тому, что Тата и Мирон расписались, на фото и видео он им очень понравился.
    Кроме родителей она сообщила о своем замужестве только двум своим подругам, которые искренне порадовались за нее. Обе по-доброму завидовали ее счастью, потому что сами пока не нашли своих половинок. Но даже им она не посылала своих совместных фото с Мироном. Почему-то ей хотелось оберегать их взаимный мир от всего мира. И в соцсетях последний ее пост был об очередном ее достижении – получении квалификационного аттестата о второй врачебной категории.              
    Мирону также приходилось говорить по телефону. Ему несколько раз звонили из клиники и уговаривали не расторгать контракт. Звонили родители и друзья. Но все его разговоры длились не более 2 минут и завершались его словами:
-Я вам всё сказал.

***7                          



                                                                                                                              Продолжение следует…