Практика

 

Патриоты родного края не могли согласиться с подобной трактовкой. Какие-то зеленые юнцы хотели лишить их возможности гордиться важным историческим событием, прославившим малую родину. А поскольку других исторических событий здесь зафиксировано не было, то выходило, что проживали они в обычном, ничем не примечательном заштатном городке. Этого допустить было никак нельзя. Положение усугубил тот факт, что перед посещением «хинкальни» аборигены уже успели пропустить через себя некоторое количество более крепких напитков, и были еще менее трезвы, чем студенты. Завязалась словесная перепалка, но не агрессивная, какая-то вялая. То ли жара повлияла, то ли еще что-то. Для дальнейшего развития конфликта нужен был запал, искра, и изобретательные студенты ее нашли. Высекли из ничего.

 

- Наверное, это были не матросы, а летчики, - съязвил толстый студент, – и они это расстояние пролетели на самолете.

Местные обиделись и замолчали.

- Какие в те времена могли быть самолеты, - резонно возразил другой студент. – Этажерки. Они и пятьдесят метров не пролетели бы.

- Это же совершенно особый город, - не унимался первый студент. – У них уже тогда МиГи летали.

 Местные продолжали хранить презрительное молчание.

- Кстати, сколько у МиГа антенн? – видя, что местных завести не удается, – поменял тему разговора второй студент.

 

В это время питейное заведение навестила еще одна группа местных жителей. Услышав, что речь ведется о Миге и антеннах, они проявили к теме живейший интерес. Студенты, не обращая на вошедших внимания, продолжали беседовать.

- Шесть или семь, - подумав, ответил толстый студент.

- У Мига одна антенна, - веско сказал один из вошедших. – Вот у Семиноженко, у того их столько, что не сосчитать.

 

Тема антенн, расположенных на доме заведующего кооперацией Семиноженко, была самой обсуждаемой у горожан. Тот соорудил над домом нечто вроде небольшой Эйфелевой башни, и сколько на этой дуре торчало антенн, никто толком посчитать не мог. Начальник местного отдела по борьбе с расхитителями социалистической собственности, неоднократно, с профессиональным интересом, рассматривал это сооружение и дворец, расположенный под ним, поскольку стоило все это столько, сколько заведующий кооперацией на зарплату не смог бы заработать за всю свою жизнь. А у бухгалтера этой же кооперации, Мига Абрама Моисеевича, над скромным домом торчала только одна неказистая антенка. Потому заявление, что у Мига шесть или семь антенн, вызвало возражение и взаимную неприязнь. Студенты, не зная местных раскладов, настаивали на своей версии. Как итог полемики, возникла небольшая битва с перевертыванием столиков и разбрасыванием стульев. Представительному мужчине, оказавшемуся на поле боя, удалось успокоить только местную знать. Студенты, разгоряченные выпивкой и схваткой, не желали подчиняться и не внимали голосу разума.

 

- Ты кто такой, чтобы здесь командовать, - вопрошал толстый студент у миротворца.

- Я, первый секретарь райкома партии, - отрекомендовался тот.

- Тогда я персидский шах, - надулся толстый студент, не до конца уловив смысл сказанного оппонентом.

В это время под окнами «хинкальни» остановился милицейский бобик, который в народе ласково называли «раковая шейка». Этот автомобиль специализировался по доставке нарушителей общественного порядка в местный райотдел милиции.

- Грузите падишаха и его свиту, - скомандовал первый секретарь вошедшим в кафе милиционерам, - будем проводить воспитательную работу среди гостей с востока.

 

Это был настоящий финал практики, высочайший аккорд симфонии под названием «Конец всем мечтам и надеждам». Попадание любого студента в подобную ситуацию в те времена означало только одно – отчисление из института и отправка в армию для прохождения действительной воинской службы. Куратора, допустившего подобный инцидент, также ждала не простая судьба. Поэтому, как только печальная весть о доставке некоторых практикантов в местный обезьянник достигла ушей главного врача, машина по предупреждению неблагоприятных последствий инцидента закрутилась и стала набирать обороты. Куратора провинившихся, как человека уже пережившего несколько серьезных нервных потрясений по ходу прохождения практики, решили в известность не ставить, дабы не увеличивать статистику смертности.

 

Освободительную миссию взял на себя главный, поскольку был с первым секретарем горкома на короткой ноге. Город маленький, уважаемых людей - раз – два и обчелся. Держатся одним коллективом: хозяин города, прокурор, начальник милиции, директор единственного в городе крупного предприятия да главный врач. Так что, любой вопрос можно решить полюбовно и не в официальной обстановке. И решили, знаете. Замяли дело к неописуемой радости куратора и провинившихся студентов. Попугать, попугали, но обошлось без последствий. Умели люди в то время договариваться. А как же? На том система и стояла.