следствие Его творчества, направленного на создание из своего статического равновесия мира динамического равновесия. Создавая из опосредованно отделённой от себя телесности для себя социум себе подобных через прямую и обратную эволюции, Он создаёт этот социум и для них. Люди - дети Его, а не игрушки, а Он не отъявленный эгоист, а, напротив, любящий Отец. Запустив механизм эволюции, Бог только курирует его, но не навязывает своей воли. Так что, и государства создаются не по воле Божьей, а по воле людей, по воле людей они разрушаются и создаются вновь в ином социально-архитектурном виде. Государство, в принципе, не может, даже в идеале своём, быть объективным духом Бога, поскольку дух Его присутствует в каждой отдельной душе человеческой, а не в чём-то, чего, как телесной сущности, просто, нет.
Государство есть абстрактное понятие нечто целостного в человеческих взаимоотношениях в рамках географических границ и норм морали, находящих своё отражение в законах и социальной архитектуре властных структур.
Если смотреть на философию по Гегелю, как на науку, для которой наложен запрет на выход за рамки настоящего времени, то, естественно, возникает вопрос: "А, кому нужна такая наука? Какой в ней прок, если она не даёт импульса для человеческого творчества?" Напротив, целью философии является создание такой живой, а не формальной ("чистой") логической системы, которая бы поставила её на положение царицы наук, оживляющей веянием духа тело материалистического естествознания, подводя телесное основание под высокое духом идеалистическое мировоззрение, что только и может, и должно стать толчком к разумному человеческому творчеству в деле социального и материального обустройства своего бытия. Для этого философия сама должна спуститься с небес на землю в каменоломни практической науки, испачкать свои нежные ручки и "чистый" разум в отвалах экспериментальных данных и законов физического взаимодействия, отрытых наукой примитивной материалистической лопатой, с тем, чтобы самой обрести надёжное телесное основание и дать практической науке более совершенный инструмент познания и преобразования мира.
Далее остановимся на том, как трактует Гегель мораль, нравственность и закон.
"Правовые законы - это законы, идущие от людей". Они, конечно не абсолютны и "Внутренний голос может либо вступить с ними в коллизию, либо согласиться с ними".
Так оно и есть.
"Точка зрения моральности есть по своей форме право субъективной воли".
"Долженствование, которое ещё содержится в моральности, достигается только в нрав-ственном, притом это другое, с которым относится субъективная воля: во-первых, оно субстанциональное понятие и, во-вторых, внешнее налично сущее".
"Право разумного, как того, что объективно в субъекте, остаётся по отношению к нему незыблемым. Из-за своего формального определения понимание способно быть как истинным, так и просто мнением и заблуждением". "Конкретное тождество добра и субъективной воли, их истина есть нравственность". "Единство субъективного и объективного в себе и для себя сущего добра есть нрав-ственность". "В целом нравственность есть как объективный, так и субъективный момент, но оба они суть только её формы. Добро - здесь субстанция, т.е. наполнение объективного субъективным". "Нравственность представляли народам как вечную справедливость, как в себе и для себя сущих Богов, по сравнению с которыми суетные деяния индивидов остаются лишь игрою воли". "Нравы являются тем, чем не являются ещё право и мораль, а именно духом". "Дух же не есть единичное, а единство единичного и всеобщего".
Суть всей этой академической тягомотины в следующем:
Мораль придумана людьми и становится совершенной, достигая вершин нравственности, которая от Бога. У каждого человека своя мораль. Является ли она истиной или заблуждением определяется тем, в какой степени она тождественна нравственности. Нравственность - дух от Бога, живущего, как и ещё какие-то "сущие Боги" "в себе и для себя",представляя собой "вечную справедливость",на что можно и нужно сказать, что жизнь "в себе и для себя"-это сущий эгоизм, в котором никогда не было, нет и не будет места справедливости.
Бог, Сверхдуша, душа, дух - понятия в разуме Гегеля размытые, не имеющие ясного понимания. Поняв телесно-духовную суть Бога и цель Его творческого начала, поняв, что всё в Нём и из Него, что Он живёт не только, и не столько для себя, сколько для тех, кого сотворил, пустив опосредованно отделённую от себя телесность по волнам эволюции, можно понять и то, что душа любой сущности Его (индивидуальная душа) телесно неотлична от телесности Его души. Индивидуальная душа, являясь частью тела Бога, также напрямую связана с Его душой, как душа человеческая связана с рядовыми душами частей своего тела.
Дух - это не нечто самостоятельное, как это понимает Гегель, а, просто, разум души. Степень разума определяется эволюционным положением души во вселенской духовной иерархии: душа ли это атома, молекулы, клетки, живности, человека..., верховная ли это душа той или иной сущности, или рядовая.
Человек, живя в мире себе подобных, учится жить в социуме. Дети эгоистичны, да и взрослые не ангелы, живя для себя. Однако семейный человек уже в большей степени живёт для семьи, чем для себя, порой, жертвуя для блага её не только собственными желаниями, но и здоровьем и даже жизнью. Научиться также жертвенно служить своему народу, человечеству, понять Бога, как Целое, полюбить Его всей душой и гореть одним желанием служить вселенскому всеединству - это и есть поднять свою субъективную мораль, как неписанный свод правил поведения, до Абсолютной нравственности, как норм вселенского общежития.
Абсолютная нравственность, таким образом, проявляется в личности, как внутренняя потребность служить всему сущему.
Эволюционный мир - это мир, раздвоенной в себе самой изначальной действительности на две формы существования телесности: на массовую и световую. Вселенский мир, как дух и плоть Творца, по самой своей природе, мир творческий. Однако всякому мастеру нужен для творчества материал. В мире Божьем достаточно и мастеров, и материала для творчества, поскольку всё сущее, включая и человека, не прошедшее естественный отбор, становится материалом для творчества других, его прошедших.
Так что, душа человеческая, мотаясь по массовым и световым мирам, в конечном итоге сама в себе обретёт действительность в их единстве, уразумев то, что в человеке, как и в Боге, не должно быть разницы между телом и духом его, что едино всё, что дух его есть его стержневая суть, а тело - лицо для других и собственный инструмент служения себе и другим, ибо это и позволит вернуться к Отцу своему небесному духовно зрелой личностью и творцом.
"Государство - пишет Гегель,- как действительность субстанциональной воли, которой оно обладает в возведённом в свою всеобщность особенным самосознанием, есть в себе и для себя разумное."
Сказанное Гегелем я понимаю, как то, что та всеобщность людей, которая образовалась благодаря её особенному самосознанию, понимающему, что на то есть воля Божья, видит в государстве нечто в себе и для себя разумное.
В идеале, внеся поправки в такое определение и разъяснив, что есть "особенное самосознание", его можно бы и принять, но идеал не просматривается на горизонте практического бытия, которое творит и рушит государства по более простым и практическим соображениям, порою, руками совершенно необразованного, но дерзкого разума, чему есть масса примеров во всемирной истории.
А, поправки следующие:
Во-первых, любой социум, будь-то организм, человек, или всеобщность людей, к примеру, государство, живущий "для себя" только, будет в силу своей эгоистичности ненавистен окружающим его субъектам: другим людям, другим государствам.
Во-вторых, Бог, искренне желая людям добра, не навязывает в делах их своей воли, а только незримо для них курирует их бытие, а понимание сего, как рядовыми гражданами государства, так и его правителями, вероятно, и должно быть сутью гегелевского термина "особенное самосознание".
К сожалению, и по сей день о таком уровне сознания остаётся, только, мечтать.
Привести бы на экскурсию в сей мир, давно ушедших из него Гегеля с его "другом"
Шопенгауэром. Вот бы последний поизгалялся над несчастным Гегелем, над его
"субстанциональной волей" и "особенным самосознанием".
Чтобы не опускать признанного миром мыслителя ниже плинтуса, не будем касаться его циничной позиции во внешнеполитическом аспекте государства, оправдывающей войны, не будем касаться его понимания космополитизма, а скажем только несколько слов о его взглядах на всемирную историю. Гегель смотрит на всемирную историю, как на всемирный суд, утверждая, что мировой дух имеет высшее право над духами отдельных народов. Это наводит на мысль о том, что Гегель был связан с шаманами. Пока таких доказательств нет. Историки, не оставляйте надежды, ищите.
Оставим в покое Гегеля и перейдём к анализу ленинской работы "Государство и революция".
Материалисты, видящие себя не в духе, как идеалисты, а в теле, естественно, смотрят на мир вещными глазами, строя свою жизнь из практических соображений, отвечающим исключительно телесным желаниям, впадая в другую, в отличие от идеалистов, крайность, не позволяющую разрешить очевидные для них противоречия их бытия, о чём будет сказано ниже.
"Государство,- пишет Энгельс,- есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходима сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах "порядка". И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, всё более и более отчуждающая себя от него, есть государство". Эта сила, представляющая собой структуру управления обществом, сила, иерархия которой должна бы гарантировать волю закона, имеет человеческое происхождение, ибо все чиновники и государи - люди. А люди, в массе своей, материалисты, поскольку живут
