Моя дорогая Анара, твои письма поймали меня на том же перепутье. Ты пишешь о своих бессонных ночах, а я думаю о моих собственных. Этот небольшой отрезок времени появился неожиданно и из ниоткуда. Как глава книги, которую пропустил, но без которой вся книга теряет смысл. Моя дорогая, не беспокойся. Мне кажется, надо просто плыть по течению. Будь, что будет.
Мой преподаватель йоги считает, что мы предпринимаем самые смелые и благоприятные для нас в жизни шаги, когда не боимся посмотреть в глаза собственным демонам.
Кто эти мужчины? Наши спасители или наши демоны? А может они - наша тёмная сторона? И помогают обнаружить нашу собственную тёмную сторону и изгнать из нас бесов? А чего мы сами-то хотим?
После нескольких бессонных ночей я всё-таки решила узнать ответы на эти вопросы. Лана сказала, что я должна выйти в подвенечном платье из той или другой ситуации, имея в виду либо Кита, либо Дон Жуана. Она права. Девушка должна сделать всё необходимое, чтобы осуществить свою мечту, даже если это очень старомодная мечта, а именно о подвенечном платье.
Я написала сообщение Дон Жуану: «Хочешь выбрать мне платье? Могу поработать моделью, чтобы найти то, что лучше всего мне подойдет».
Дон Жуан не замедлил с ответом: «Не ведись ни на что слишком длинное или слишком вычурное. Простота лучше всего».
И это говорит человек, бывшая жена которого венчалась в платье от Веры Ванг.
«Я заеду за тобой в пятницу вечером, ровно в шесть. Будь без макияжа», сообщил Дон Жуан.
Я попыталась выйти на пробежку, медитировать, вылезти из собственной кожи, чтобы только убить время. А когда услышала, как он припарковал машину, вскочила, чуть не пролив на себя кофе. Вдохнула воздух, считая до десяти. Он ожидал, наклонившись на свою машину. Как обычно импозантный, в дорогом костюме без галстука. Я заметила, что вместо ботинок он надел кроссовки.
- А это…, - он заметил мой изумленный взгляд. – Не беспокойся, меня пропустят даже в кроссовках. Я же VIP-гость, - объяснил он как всегда самоуверенно.
Он открыл мне дверь машины. Садясь, я заметила рядом с коробкой передач маленькую чёрную шкатулочку, изящно перевязанную шелковистой красной лентой.
- Так где всё будет происходить? – спросила я только для того, чтобы не молчать.
- Это небольшое шоу. Гостей будет немного. Здесь речь больше об искусстве, нежели о моде, - сказал Дон Жуан.
Я посмотрела на него вопросительно.
- Шоу моды в Национальной галерее, - ответил он.
Его ответ даже не произвёл на меня никакого впечатления, потому что я чувствовала только пустоту, которая была в душе после нашей недавней встречи. Не могла себе простить, что согласилась с ним встретиться. Почему же позволяю войти в эту опасную для меня зону? Чтобы снова ввести боль в свою жизнь? Или для того, чтобы понять, что боли больше нет?
Всю дорогу размышляла о том, что произошло и могло произойти. Но, кажется, забыла задать себе очень важный вопрос, о котором всегда забываю, прежде чем становится слишком поздно. К чему это меня ведёт? Сердце – смешная вещь, оно заставляет тебя поверить, что шторма, через которые уже один раз прошёл, не разобьют его во второй раз. Я ощущала у себя в груди маленький испуганный красный шарик, который очень хорошо тикал, прямо как бомба, которая вот-вот взорвётся.
Мы припарковали машину и направились к грандиозному входу в Национальную галерею. Я посмотрела в смятении на Дон Жуана.
- Добро пожаловать обратно на землю, Мия.
Я пыталась держать голову прямо, едва поспевая за его длинными шагами.
- Просто не часто встречаю парней с такой страстью к искусству, - произнесла я, попытавшись казаться уверенной.
Хотела добавить: и которые тебя похищают, но умудренная опытом, решила оставить это замечание при себе. Приняв его приглашение, я согласилась на карты, которые сегодня выпадут.
Как только вошли в Национальную галерею, меня охватило волнение. Казалось, что я перенеслась в другое измерение. Высокий блондин лет сорока, одетый, как рок звезда, направился ко мне, протягивая руки, чтобы обнять. Он также обнялся с Дон Жуаном. Потом посмотрел на меня и сказал:
- Вы должны быть Мией. Никакие слова не смогут описать вашу красоту.
- Скоро увидимся, - обратился он к Дон Жуану. А потом взял меня за руку. – Моё имя - Паникос, но зовите меня Нико. Здесь все меня так зовут.
«Шикарно», - подумала я. «Паника. Как раз то чувство, которого хотелось избежать».
- Паникос, а как зовут вашего друга? – спросила я, улыбаясь.
- Страхос, - а почему вы об этом спрашиваете? – поинтересовался он, и мы покатились с ним с хохоту.
Паникос, или Нико, повёл меня в большой зал, где жужжала целая бригада фенов. Нико попросил меня сесть на высокий стул и сказал, что мне необходимо придать внешность Афродиты. Его ассистентки закружились рядом. Нико завил часть моих длинных прядей, а потом украсил мою голову изящными золотыми листьями.
- Итак, Мия, свадебные колокольчики ждут тебя, - сказал он, приглашая в другую комнату, где женщина с добрым лицом ожидала с платьем.
- Греческая богиня! – воскликнул Нико и помахал мне рукой.
- Платье явно было на размер больше, потому что бедной женщине с добрым лицом пришлось изрядно потрудиться, чтобы подделать его под меня. Очень открытое декольте благодаря ловко продуманному корсажу. Добрая женщина достала золотистые сандалии без каблуков и надела на мои ноги. Она рассыпала на меня золотые блески и попросила подождать несколько минут. Я сидела на стуле, окруженная полотнами великих мастеров, соединяющими меня с вечностью, и думала о том, как всё нереально. Как отрывок из жизни в высоком разрешении, как сон, который снится, но невозможно понять его логику. И я не вспомню его, когда проснусь.
Я услышала, как заиграла свадебная музыка и увидела группу девочек, как совсем маленьких, так и немного старше. Они встали в линию у большой дубовой двери. А я всё сидела на стуле, ожидая.
Я удивилась, когда Дон Жуан зашёл в комнату. Он подошёл ко мне, достав из кармана шкатулочку, которую я до этого видела в его машине. Задержал на время дыхание, будто собирался сказать что-то важное. Но потом просто отдал мне шкатулку и ушёл. В ней были сережки с маленькими бриллиантами. Один из дизайнеров надел на меня серьги и попросил встать в линию вместе с девочками. Остаток вечера прошёл как во сне-мечте.
Ряды девочек ходили взад-вперед, а потом вышла я, ведомая двумя маленькими девочками в белоснежных платьях с белыми цветами в волосах. Музыка теперь звучала намного громче и на мгновение остановилась. Меня осыпали конфетти. Освещение и шум ослепили на какой-то момент. Почувствовала, что заплачу, когда зазвучала торжественная органная музыка. Мы долго стояли перед публикой, а потом обычно чопорная толпа шоу моды вдруг встала и начала громко нам рукоплескать.
Успех шоу мод обычно состоит в приготовлении, а не в самом представлении. Переодевшись в обычную одежду, я сняла с себя серьги и положила их в шкатулку. Села рядом с Дон Жуаном, который был вместе с пожилой женщиной, одетой с иголочки. Она сказала, что уже двадцать лет, как посещает шоу моды, но именно сегодня действительно впечатлена, потому что искусство, музыка и мода слились воедино.
- Мода – это искусство, - воскликнула она в экстазе, на что я кивнула, сомневаясь, стоит ли согласиться.
Я выпила бокал шампанского и села на диванчик, рассматривая картины на стенах. От «Подсолнухов» Ван Гога исходил фосфоресцирующий свет, казавшийся ещё более ярким на серой стене, на которой висела картина.
У меня зазвонил телефон. Сообщение от Кита: «Ужинаю с родителями. Скучно. Думаю о тебе».
Ничего ему не ответила. Не знала, что сказать. Что думаю о нём? Снова врать? Тут подошел Дон Жуан и небрежно положил руку на моё плечо.
- У тебя какие-то планы на вечер?
- Гм, да, я имею в виду, вроде как бы… - промямлила я.
- Хорошо, довезу тебя до дома. Дай только попрощаться со знакомыми, - сказал он.
Мы вышли из галереи в ещё неровную темноту наступающего вечера и молча пошли к машине.
- Я привезу чек через несколько дней, - сообщил Дон Жуан, когда мы уже были в дороге.
- Хорошо.
Это всё, что мы друг другу сказали. Мы подъехали к дому быстрее, чем я того хотела. Вдруг вспомнила о шкатулке с серьгами и вынула её.
Он посмотрел на неё:
- Можешь оставить себе. Они с драгоценными камнями.
Я положила шкатулочку в сумку. Он наклонился, чтобы меня поцеловать. Мы поцеловались, а потом он потянул меня на себя, и прежде чем, мы смогли что-то подумать, страсть охватила нас, и мы снова стали одним целым. Я кричала и любила его, а он крепко держал меня, пока мы не очутились на краю Вселенной. Мы продолжали крепко держать друг друга в объятиях, и никто из нас не хотел их разжать, как вдруг зазвонил мой телефон.
У меня было одновременно чувство вины, сожаления и счастья. Наконец я отодвинулась от него, поправив одежду, и подумала, что было бы глупо уйти, не сказав ни слова. Сказать спасибо казалось неуместными. За что его благодарить?
- Не забудь своё свадебное платье, - сказал он тихо. – Я взял его для тебя и положил в машину. Оно – в багажнике.
Опять-таки сказать спасибо неуместно. Что сказать человеку, который ведёт тебя в ад и в рай одной и той же рукой? С одинаковым выражением лица и с тем же ровным сердцебиением? Что можно сказать, когда просто нет слов описать то, что чувствуешь, ведь такие слова никогда не найдутся?
«С тобой или без тебя», сказала я ему напоследок.
На его лицо упал мягкий свет, пока он смотрел в свой мобильный. Я увидела грусть на его лице, а может, мне только показалось.
«У меня же есть теперь платье», прошептала я, попробовав улыбнуться, но слезы показались в уголках глаз. Я схватила сумку с платьем и в миг оказалась в спасительной тишине квартиры Ланы.
Моя дорогая Анара, если воспоминания – всё, что от нас останется, когда часы пробьют последний час на нашей планете мечтаний и слез, именно это мгновение станет последним перед тем, как вступлю в вечность…