– Не, брат, стажировка стажировкой, а тут реальная жизнь. Ты свои методички засунь подальше, вот так! – и Роджер сам, не дожидаясь реакции, скинул неровную стопку листов в первый ящик стола, с силой задвинул его, – всё! А вот это выучи, перед глазами держи.
И на замену стопке методических рекомендаций явилась пара пожухлых уже листов, испещрённая рядами цифр – номера.
– Перенаправлять по ним, или самому звонить по ним, – наставлял Роджер. – Вот не шучу, заучи. Перепиши двадцать раз и ещё перепиши, а все эти рекомендации засунь в известное место!
– Но мне сказали следовать по ним, – Харви от напора Роджера растерялся уже давно и сейчас не пытался даже выплыть, какой там! – бурный поток деятельности имени Роджера Нэша, старшего специалиста диспетчерской службы спасения, сносил всякое сопротивление ещё на стадии зарождения этого сопротивления. Харви уже не чаял выбраться, одного он хотел – не утонуть совсем, найти хоть корягу, хоть веточку, чтобы схватиться и удержаться на поверхности.
– Мне сказали…– вздохнул Роджер, – тьфу! Я тебе вот как скажу, все, кто эти методички составляют, уже забыли, как с живыми людьми общаться. Ну вот звонит тебе человек, кричит, что он сейчас с крыши сбросится. И что ты сделаешь? Будешь отговаривать? По методичке. Ну-ка, отличник, чего там сказано?
Роджер откровенно издевался. Но он был старше по рангу, опытнее. Свой опыт он начал нарабатывать на практике, наплевав на институт и отправившись в жизнь прямо из колледжа. В то время пока Харви усердно учился, Роджер уже работал – не уклонялся от выездной работы, параллельно учился, чтобы пройти по требованиям Центра, и в итоге обошёл Харви на целую жизнь.
– Там сказано, что нужно направить на рациональное решение звонящего, – ответил Харви, чувствуя, что его ответ звучит как-то жалко. Странное дело, на собеседовании он звучал весьма уверенно, а тут померк, показался слабым…
– Чувак стоит на крыше! – Роджер фыркнул, – какое, к чёрту, рациональное решение? Ты спроси его, не холодно ли, во что он одет, что ел или пил, пока пробиваешь адрес. Держи его на связи, пока пробиваешь адрес и пока бригада едет. Дальше уже не наше дело. Не ругай, не хвали, не отговаривай.
Харви пытался запомнить, осознать, но выходило плохо. Роджер увидел это, вздохнул:
– Не дрейфь, всё с опытом. Мы пока к тебе не будем такие переводить, я Крис попрошу подстраховывать. Наберёшься опыта – начнёшь нормально, а так слушай пока чего другие говорят.
Харви это не нравилось. Он видел себя в мечтах сразу же решительным профессионалом, перенимающим дела у опытных коллег, потрясающий всех своим умением успокаивать людей и находить в их истериках нужные ответы, в любом случае оставаясь в спокойном и твёрдом расположении духа:
– Мэм, говорите, пожалуйста, по существу. Где вы находитесь?
А Роджер выставлял его каким-то неумехой! Харви даже сделал себе внутреннюю пометку – зайти в отдел кадров и попросить другого наставника.
А Роджера всё несло. Он явно наслаждался новой ролью, чувствовал себя важным и значимым. Вокруг шумела незаметная отважная жизнь диспетчеров – кто-то уговаривал кого-то не плакать, кто-то отправлял наряд полиции и медицинскую бригаду, а Роджер, освобождённый на это утро для инструктажа новичку, всё выговаривал:
– Между нами говоря, люди бывают всякие. Бывают, звонят и пьяные, и того…в потоке. Понимаешь, да? Но мы должны проверять. И потом, помощь и таким нужна – не нам того делить, приоритета тоже нет.
«Сколько ж в нём энергии!» – с ненавистью подумал Харви. Он ждал, когда кончится этот кажущийся бесконечным инструктаж и Роджер от него отстанет. И тогда Харви сможет начать работать, о, тогда он им точно покажет!
– Или вот ещё случай был, – болтал Роджер, не замечая мрачности новичка, или же воспринимая её на свой лад, – звонит мужик, говорит, что в его дом залез какой-то урод, причём, описать его он не может, единственное, что видел – это кусок затылка, да и то…без кожи! Представляешь? Ну залез в шкаф, из дома выйти не может, а этот-то его ведь ищет. Ну, я ему и говорю, возьми, мол, вешалку, да потяжелее, распрями её – будет тебе хоть какое-то оружие…
На счастье Харви, болтовню прервал долгожданный звонок. Первый звонок!
– О! о! – Роджер пришёл в невероятное оживление, – первый звонок! Ну!
Харви, ощущая внезапный прилив неприятного волнения (и с чего это? На тренировочной площадке всё ведь было в порядке?!), взял трубку. Он был полон решимости показать этому болтуну Роджеру, что может работать и без его советов и рекомендаций.
– Служба спасения, слушаю вас. Что у вас случилось?
Помехи понеслись в ухо. Харви внутренне похолодел, только бы не проблемы, только бы не перед Роджером. Что там со связью? Может его клиент тоже в шкафу? Боже, что делать?
Краем глаза Харви пытался найти на отданных ему пожухлых листах нужные номера, на случай чего…
– Служба спасения, слушаю вас.
– Джон, – хриплый старушечий голос, дребезжащий и слабенький, прорвался-таки через помехи, – Джон, вернись домой. Мне нужно, чтобы ты сделал термостат. Я мерзну.
Харви чуть не выругался. Тьфу ты! Обознались!
– Мисс, вы позвонили в службу спасения. Никакого Джона тут нет.
– Джон, я мерзну…– женщина его явно не желала слушать.
Харви уже внутренне усмехнулся, готовясь отрезвить старушонку, отнимающую бесценное время диспетчерской, когда Роджер вдруг отреагировал совсем странно – он выхватил трубку у Харви и ответил:
– Он приедет как только сможет. Да-да. Да, постарается скоро. Да, всё хорошо.
В молчании, непривычном для себя самого, Роджер опустил трубку на рычаг, затем вздохнул:
– Удивлён? Я забыл тебе рассказать, и Крис тоже хороша, зараза.
– Что это было? – не понял Харви. Больше звонка его удивила реакция Роджера.
– Есть тут неподалёку один дом, когда-то там было хозяйство, но сейчас уже ничего не осталось. Да и никого, считай… Дэвисы. До прошлого года как-то скрипели, перебивались, а потом старик помер. Ну а старуха головой поехала. Сначала всё звонила, пугалась то шорохов у дома, то ещё чего – мы проверяли, приезжали, ну, мало ли – дом поблизости, всё равно по пути в основном, а она одна живёт, вдруг и влезет кто? А потом всё хуже стало.
– в каком смысле? – Харви не был уверен, что он хочет слышать продолжения этой истории, но почему-то задал этот вопрос.
– Она когда нам звонит, считает, что звонит своему мужу. Ну тому, который умер. Звонит и просит – то термостат отрегулировать, то полку прибить, то кран подтекает… её все наши знают. Когда по пути или есть минутка, наши парни к ней заезжают, помогают. Но там совсем всё плохо, и жаль её, и бесит. Но хуже, когда она просто звонит и плачет, домой просит вернуться. Ты в таких случаях говори как и мы – занят, мол, в больнице. Или врач не позволяет. Или еду, но буду завтра. До завтра она забудет.
– Мы что, тратим на это время? – возмутился Харви, но возмущение в нём перемешалось с жалостью и отвращением. Он представил себе высохшую от одиночества старушку, которая мечется по дому и в отчаянии звонит по одному номеру, сохранившемуся в её памяти, и когда там берут трубку, панически кричит:
– Джон! Джон. Вернись домой!
– Не реагировать мы не можем, – развел руками Роджер, он всё ещё был мрачен, – да и жаль её. Детей у нее нет, мы пробивали. Под опеку её сдавать? Да сколько её осталось-то. пусть в своём доме уж доживёт. Патрульным всё равно по пути – раз-другой в неделю заезжают проведать.
– А начальство? – Харви всё ещё не мог понять что он чувствует? Больше жалости или злости на такое бесцельное расходование средств? Или всё-таки страх, что такая судьба может ждать кого угодно и не думала эта миссис Дэвис в молодые годы, что единственные, кому она сможет позвонить и кто ей отзовётся – это служба спасения?
– А! – Роджер махнул рукой, – знают, но делают вид что не знают. Жалко её, понимаешь? Мыв всех спасти и пожалеть не можем, так хоть здесь может…
«В отдел кадров надо сходить…» – невесело подумалось Харви. Он представил себе, как рассказывает о расходе ресурсов спасения на какую-то полубезумную старушонку и ему стало тоскливо. Не по-людски как-то получалось. Да и потом, может она вообще не позвонит больше? Да и если начальство знает, то что отдел кадров сделает?
Сложно как-то, непонятно…
– Ты вот что, осваивайся, – Роджер хлопнул Харви по плечу, – сильно не грузись пока, будет у тебя ещё время. Если что непонятно, лучше спроси меня. Бывай!
***
Странное дело – Харви в самые ближайшие дни оставил мысль об отделе кадров. Оказалось, что методички и учёба, даже отделение в этой учёбе в число лучших, это совсем не то что реальная жизнь.
Оказалось, люди не шибко готовы слушать что-то рациональное в минуты страха, да и успокаивать истерики, чтобы вытащить нужную информацию, было непросто. Конечно, пришлось обращаться за помощью к Роджеру, и тот, Харви впервые отдал ему должное, никогда не упрекнул Харви за то, что тот чего-то не может или не справляется. Напротив, без лишнего слова и взгляда, он перехватывал звонок и решал ситуацию, оставляя Харви топтаться рядом – учиться.
В такой ситуации пришлось пересмотреть все взгляды. и ещё – в такой атмосфере, среди звонков желающих что-нибудь сделать с собой или с другими, попавшими в аварию, жертв домашнего или уличного насилия, сумасшедших, пьяных и ищущих развлечений – самыми приятными звонками оказались звонки старухи миссис Дэвис.
– Я пирог испекла, твой любимый, Джон! – ворковала старуха, и Харви чувствовал комок в горле – из трогательности и жалости к ней, и лгал уже искренне:
– Врачи не отпускают меня из больницы, дорогая, говорят, на следующей неделе.
Конечно, звонки от неё были частыми. Одинокая старуха как-то умудрялась и впрямь до завтра забывать о чём звонила вчера и всё начиналось сначала:
– Джон, помнишь, у меня на чердаке швейная машинка? Когда приедешь – достанешь её, да? Достанешь её для меня?
– Достану, – соглашался Харви и даже сам передал патрулю просьбу миссис Дэвис.
– Достанем, чего уж, – согласился патруль, – только вот чердак… там бы не навернуться. Ты даже не представляешь, какой там ветхий дом. После смерти старика всё и вовсе пошло на спад. Жаль её, жаль.
Работа тем временем шла. Харви всё больше взрослел и менялся, и хотя прошло всего два месяца, а он уже чувствовал, что пришёл сюда совсем мальчишкой – жаловаться он собирался! В отдел кадров! Надо же…
Оглядываясь назад, Харви удивлялся своей самоуверенности. Надо же – это кто ему сказал, что он сможет обойтись и без
