Астрология на протяжении веков и тысячелетий оказывала непреложное влияние на судьбы монархов, возводя их в небесные сферы, где звёзды переплетали судьбы людей с могуществом и величием. Астрологи, как таинственные вестники, рисковали своей жизнью, предупреждая государей о радостях и горестях, с которыми те сталкивались на своём пути. Каждый король, халиф или президент, как и простой служащий, имел свою уникальную карту судьбы, раскрывающую тайны их жизни.
В этой сложной игре судьбы предсказатели не просто гадали о счастье своих повелителей, но и искали счастливые числа, цвета, ритуалы — всё то, что могло бы стать амулетом удачи. Их задача была многогранна: предсказывать исходы сражений, расшифровывать знамения, и порой, когда тьма надвигалась, прорываться через лабиринты интриг и компромиссов, добавляя элементы авантюризма к строгости астрологических знаний.
Представим себе французского звездочёта, который в мрачные дни середины XV века, стоя перед королём Карлом VII, произнес страшное предсказание: полное поражение в войне с англичанами, смерть короля и восхождение на трон англичанина. Эта мрачная весть опустила тень на величественный дворец, и король, охваченный отчаянием, приказал астрологу найти путь, способный изменить зловещий ход судьбы.
С трепетом и опасением за свою жизнь астролог принялся за изучение звёздного неба, погружаясь в бездну небесных символов, в поисках ответа, способного изменить его собственную участь. И вот, в небесном сиянии, он увидел знак провидения — Марс, ярко светящийся в созвездии Девы. Это было истиной, обретённой в тишине небесного храма, которая, как нить судьбы, могла привести к спасению.
Устремив свой взор к древним текстам, астролог натолкнулся на имена великих женщин прошлого — Юдифь, Далила, Саломея. Каждая из них, как звезда, блеск которой освещал тьму, спасала свои народы от нашествия врагов. Их истории были полны мужества и самоотверженности, и в них он увидел символ торжества чистоты и смирения над алчностью завоевателей.
Он с благоговением создал типологию, связывающую эти судьбы. Дева Мария, являющаяся олицетворением непорочности, побеждает дьявола; Юдифь обезглавливает Олоферна, избавляя свой народ от вторжения. Иаиль, отважная воительница, убивает Сисару, а Томирис, коварная царица, пронзает сердце персидского царя Кира.
Каждая из этих женщин стала орудием небесной воли, их действия отражали высшую истину, что даже в тёмные времена надежда и смелость способны свергнуть тиранию, а астрология — лишь ключ, открывающий врата судьбы. И вот, в таинственном танце звёзд, астролог нашёл ответ, который позволил изменить ход истории, доказывая, что судьба всегда под властью тех, кто умеет читать её знамения.
Во всех этих удивительных историях спасителями своего народа становились женщины — подлинные героини, окутанные ореолом мистики и судьбы. Этот аргумент стал ключевым в усилиях астролога убедить короля Франции принять на веру магическую аналогию, о которой предсказывали звёзды.
В 1831 году директор французского национального архива, Мешле, создал первую легенду о Жанне Дарк — подлинной дочери народа, чья история была продиктована политическими и демократическими стремлениями своего времени.
В своей шеститомной «Истории Франции» он нарисовал образ Жанны как дочери простого пахаря — трудолюбивой и простодушной, наделённой благородным сердцем. Эта юная дева, в возрасте тринадцати лет, услышала голоса небес, велевшие ей спасти королевство. Однако, спустя время в ходе судебного процесса, который был инициирован против неё, «дочь народа» с высокомерным презрением отвергла утверждение, что она когда-либо пасла скот или работала по хозяйству. В архивных документах сохранились свидетельства, подтверждающие этот факт. Дознаватели, допрашивавшие её, с недоумением отмечали: «Создавалось впечатление, что эта девушка воспитана не в полях, а в школах, в тесном общении с науками».
Имя, которое приписали нашей героине, Жанна д’Арк, оказалось не более чем вымыслом. В её времена никто не называл её по фамилии, и, когда её судили, она с лёгкостью заявила, что не ведает о своей фамилии. «Зовут меня Жанна Девственница», — произнесла она, уточнив, что в детстве её звали Жаннетой.
Секрет происхождения Жанны открывает нам аббат Клод де Вилларе, чьи дневники раскрывают подлинную историю Орлеанской девы. Она оказалась незаконнорожденным ребёнком королевской крови — фактом, который в те времена не был редкостью. Незаконнорожденные дети были не просто моральным, но и политическим богатством, способным на выгодные союзы и заключения. Так Жанна была воспитана как подобает знати, скрывая тайну своего рождения от мира, чтобы никто не смог завладеть ею и навредить ей.
Фамилия «Дарк» оказалась вымышленной, приписанной ей последующими историками. Ни в одном из документов, предшествующих рескрипту папы Каликста III от 1456 года, провозгласившему её реабилитацию, её не называли Жанной д’Арк. В её постоянном имени пряталась священная истина — Жанна Девственница. Даже королевская грамота от 2 июня 1429 года, в которой Карл VII наделил её личным гербом, именует её так же — Жанна Девственница, а не Жанна д’Арк.
Эта загадочная жизнь, полная тайн и недосказанностей, вновь и вновь вдохновляет души потомков, напоминает о том, что настоящая сила может скрываться в самой непредсказуемой форме, а судьба — в таинственном переплетении звёзд и человеческих судеб. Жанна Девственница, как символ надежды и мужества, навсегда останется в сердцах тех, кто ищет свет во тьме, и верит, что даже самые мрачные времена могут быть озарены светом.
Предсказание астролога пришло в уши короля Франции, и тот, словно пловец, нырнувший в мир загадок, оказался очарованным этой таинственной вестью. Вскоре по приказу монарха в самых удалённых уголках страны стали распускаться мнимые пророчества о том, что именно женщина, Дева, явится спасительницей Франции. Эти предсказания, возможно, представляли собой лишь лозунги, призванные поднять дух и подготовить умы к великим переменам.
Каждое из этих пророчеств, как затейливый узор на небесах, возвещало, что из Лотарингии поднимется дева, способная освободить Орлеан, и вернуть королевство его истинному владыке — Карлу VII. Казалось, всё это было заранее спланировано, как тщательно написанный сценарий, целью которого было расположить страну в пользу короля, облечённого в корону.
Однако описание встречи Жанны с королём, как запечатлённое в летописях, порой вызывает недоумение и улыбку. Логика подсказывает, что смиренная крестьянка, обладая даром ясновидения, сначала столкнулась бы с привратниками королевского замка, те, в свою очередь, уведомили бы дежурного офицера, который, возможно, донёс бы об этом губернатору, а тот — королю. Что бы из этого вышло? Ответ остаётся окутанным тайной. В те времена во Франции существовало множество ясновидящих, и, вероятно, её просто прогнали бы, как и многих других.
Но на деле, подобного не произошло. Чтобы поверить в это, нужно было бы забыть о том, как глубоко разделяли людей королевская кровь и нищета крестьян. Согласно свидетельствам историков, после встречи с королём Жанна была окружена свитой и военными, хотя на тот момент не совершила ничего, что бы подтвердило её божественное предназначение. Её сопровождают фрейлины из высшего света, и это только добавляет странности к происходящему.
Совершенно очевидно, что в этой истории есть нечто большее, чем просто случайность; кажется, будто сам поток времени и судьбы создавал условия для её восхождения. Весь ход истории человечества, как кажется, следует переписать, сбросив на свалку несуразиц и обмана. Человечество в своей непостоянной природе не раз падало под тяжестью иллюзий.
Во все времена магия и астрология были соседями аферистов и чудовищной неправды, ставя под угрозу целые народы, обрекая их на страдания и лишения. Как тени, эти тёмные силы вели свою игру, и на их фоне пробивался свет настоящего, свет, который и вёл к преобразованию. Эта загадочная игра судьбы, поднимающая на поверхность запутанные истории, напоминает нам о том, что истина, как свет звезды, иногда прячется за облаками лжи, и лишь смелость ищущих способна открыть её.
Отец будущего императора России Петра Первого, московский царь Алексей Михайлович, был одержим астрологией, как навигатор, стремящийся прочитать небесные карты, чтобы понять таинственный замысел судьбы. Следуя указаниям своего врача, Сэмуэля Коллинза, он с неослабевающей решимостью позволял себе пускать кровь, доверяясь таинствам медицинской астрологии. Но самым глубоким увлечением царя было изучение работ европейского мистика иезуита Афанасиуса Кирхера, чья мудрость и загадки окутывали его сознание, как туман скрывает свет звёзд.
В это время Европа переживала смутные дни, и политическая ситуация становилась всё более напряжённой. Московское государство, полное амбиций, стремилось оторвать от Польско-Литовского королевства земли, известные ныне как Украина. В ответ Польско-Литовское королевство яростно противостояло этим планам. И в этот момент вновь астрология явила себя как орудие, способное прояснить тёмные воды конфликта.
В одну из бессонных ночей, когда звёзды указывали на судьбоносные перемены, царь Алексей Михайлович ожидал с нетерпением посланника из Европы. Тот, как путник в буре, должен был принести новые книги от самого Кирхера. Прибыв лишь после полудня следующего дня, посланник, передав царю сокровища знаний, запросил аудиенции для важного изречения.
«Великий князь, царь московский, твоя миссия предначертана звёздами и небесной силой божьей, — начал он, — Великая Византия ждёт своего возрождения, а православная вера должна стать символом праведности во всём мире. Народы Европы ждут освобождения, которое только ты, царь, сможешь им дать».
Восторженные слова посланника, словно заклинание, пробудили в сердце царя пламя амбиций. В Европе, осознавая его страсть к астрологии, возникла коварная игра. Убедив царя в том, что звёзды провозгласили его вестником возрождения великой Византии — третьего Рима, — они возвели его на пьедестал избранного. После падения Византии в 1453 году русские люди воспринимали себя как последних хранителей истинной православной веры, и Москва стала символом этого упования.
Однако им внушили, что Турция, владеющая Византией, ослабела, и народы, порабощённые ею, ждали своего часа. Они, мол, готовы восстать против турецкого ига, но лишь московский царь может принести им освобождение. Но для этого ему необходимо было привести свои обряды в соответствие с греческими канонами. Русские, уверенные в истинности своих традиций, не задумывались, что их обряды могли исказиться с течением времени.
Идея о возрождении великой Византии завладела разумом Алексея Михайловича. Ослеплённый соблазном стать царём всего православного мира и под впечатлением от небесных предзнаменований, он начал проводить церковную реформу и готовиться к войне с Турцией.
Как закончилась эта церковная реформа, известно всем. Раскол в обществе православных ослабил
