солдату женится на иностранке, и отправили его в Союз. А она уже была тот момент беременная. И срок приличный. Вот так бывает. Хотел он, как честный мужчина узаконить свои отношения, но спецслужба - предок организации, в которой я служу, приняла решение и отправила на Родину. Еще хорошо, что не зачислили его в шпионы и не расстреляли. Видимо, опер попался толковый. Совестливый. Ну, и хорошо это.
Сам себя поймал на мысли, отчего это я постоянно вспоминаю своего соседа? Зачем? И главное, его рассказы сами приходят на ум. Почему? Может, я сам подсознательно сравниваю ТУ и ЭТУ войну?
Не знаю. Войны - они разные. Нельзя сравнивать Великую Отечественную войну и антитеррористическую кампанию. Господи, как спать-то охота! Сколько я уже на ногах? Двое суток? Трое? Не помню. Кажется, что уже год не спал. Я трясу головой. Надо продолжать допрос. Сравнительный анализ сходства и различия между войной и антитеррористичекой операцией продолжу позже.
Я с ненавистью посмотрел на задержанного. Отоспится в тюрьме! А из-за таких вот уродов нам еще долго придется не спать, очень долго. Все! Хватит жевать сопли и хлопать себя ушами по щекам, он думает, что можно вешать нам хлебобулочные изделия на уши? Хрен! Время!
-- Слышь, гаденыш! -начал я. - Довольно я послушал твоих россказней по поводу продразверстки и о том, как ты грабил бандитов, не корчи тут Робин Гуда! Адрес Шейха. Адрес! Где он сидит?! - грохнул раскрытой ладонью по столу.
От неожиданности Гаушкин подскочил и тут же схватился за плечо.
-- Я не знаю! - задержанный опустил голову.
-- Ты кому в плен сдался? Милиции? - я подошел ближе.
-- Не понимаю, - голова опустилась ниже.
-- Понимаешь, сученок, понимаешь. Когда в начале второй кампании вас начали долбить во все щели, то вы в горы побежали. Можно было и дожать вас. Масхадов издал приказ: просачиваясь сквозь боевые порядки сдаваться в плен. Ни в коем случае не сдаваться ни военным, ни внутренним войскам. Они несли большие потери, и поэтому порвали бы вас в клочья. А вот менты и гэбэшники - те добрые, им информация нужна, вот им и следует сдаваться. А потом - в том же приказе сказано - проходить "фильтры", кричать, что ты раскаявшийся боевик, в банду вовлечен обманом. На допросах спокойно рассказывать все, что известно...
-- Прямо как в армии Израиля, - вставил слово Гаушкин. - При попадании в плен военнослужащий обязан рассказать все, что ему известно.
-- А вот потом уже "оседать" с чистыми документами, по возможности поступать в местные органы власти, в первую очередь - в милицию. Так?! И вот ты по всей этой схеме и натурализовался. И по всему выходит, мужик, что ты - вражина. И если тебе удалось просочиться сквозь боевые порядки наступающих войск, то сейчас ты попал по самые уши. И вояки, которые помнят те бои, сидят за этой дверью и мечтают, чтобы мило поговорить с тобой. И вот тогда уже не будет рядом с тобой ни меня, ни особиста, ни милиционера, ни адвоката. Тебя от смерти отделяет лишь дверь и мы. Расскажешь все нам - будешь жить, нет - тоже будешь жить, но недолго и больно. Говори.
Задержанный с тоской посмотрел на дверь, потом обвел комнату взглядом, вздохнул, и начал говорить.
-- Дайте карту Старых Атагов, - попросил он.
Мы принесли и расстелили на столе подробную карту села. Карты он читать умел. Без труда сориентировался и начал уверенно отмечать, где, по его данным, находятся окопы, замаскированные позиции. Где расположен штаб, в каких домах базируются основные силы противника. Штаб по старой военной традиции располагался в школе. Где жили арабы, тоже было обозначено. Указана была минометная батарея. Это уже серьезно. А вот где жил "Шейх", он не знал. Показал дом, где тот поначалу базировался, но честно сказал, что потом он оттуда съехал, а новое место неизвестно. Сам был в Сатрых Атагах две недели назад. Обстановка тогда была воинственная, население поддерживало боевиков. Арабы активно и успешно вербовали в свои ряды новобранцев. Старейшины и местный мулла благословили их на войну с неверными. Готовился штурм Чечен аула, но мы опередили их.
Не густо, конечно, но лучше чем ничего. Особенно нам не понравилась минометная батарея. Так как у Гаушкина было военное образование, он начал выспрашивать, какие минометы, в каком количестве, какой калибр.
Минометов шесть штук, калибр он не знал, но сказал, что средние. Хрен его знает, какие это средние минометы в понятии задержанного.
Минометная батарея, спрятанная за холмом, с помощью корректировщика может много бед наделать. А этого уже нельзя допустить. Тем паче, что минометы можно установить на грузовиках - и катайся по рокадам (дороги, идущие параллельно линии фронта), долби наши боевые порядки, а коль с дороги никуда не свернешь, то можно очень даже успешно колонну расхерачить, плюс фланговый кинжальный огонь, радиоуправляемые фугасы и мины. Весело как в аду.
А боевиков в банде уже, по словам задержанного, человек двести, все вооружены стрелковым оружием, ну, и минные поля управляемые есть. Полным ходом ведутся работы по строительству фортификационных сооружений, наподобие тех, что были в Комсомольском. Спасибо, обрадовал.
-- Еще пару месяцев потопчемся на месте, они такие силы подтянут, что только тяжелая авиация поможет. - Володя Гаушкин мрачно выпустил струю дыма в потолок. Помню, месяц назад получили информацию, что у духов в горах бункер славный имеется. Все есть - точные координаты. Кинули батальон, прочесали вдоль и поперек - нет ничего. Лес, трава, деревья, кустарник. Топтались три дня. На нас с Молодцовым командование батальона уже как на врагов смотрит, Ханкала материт. Уже собирались сниматься, да у бойца нога в щель смотровую угодила случайно. Ну, тут мы их и прищучили... Около полусотни духов потом нашли.
-- Живых? - уточнил задержанный.
-- Нет, конечно, - усмехнулся Володя.
-- Я буду жить? - с надеждой в голосе спросил задержаный.
-- Наверное, будешь! - я пожал плечами. - При условии, что ты рассказал правду, а не нарисовал нам тут свои эротические фантазии.
-- Я честно сказал, - он был готов рвать рубаху на груди, но руки были связаны.
-- Вот мы и будем проверять. Что твои товарищи скажут, дополнят. Если все совпадет - добро пожаловать в российскую тюрьму, живым. Если нет - извини, условия игры мы тебе подробно обсказали.
-- Все? -спросил у меня Володя.
-- Все! - я махнул рукой, сгреб карту Старых Атагов. - Отправь его, только чтобы не тронули, я пойду немного посплю.
-- Хорошо, я тоже посплю, да повязку поменяю, а то что-то она намокла. -Володя потрогал раненую руку.
-- Вали в госпиталь, - посоветовал я уже на выходе.
-- Ага, и пропущу самое интересное. Нет уж, дудки, -кисло улыбнулся Володя.
Мне хотелось провести анализ карты, расстановки сил и средств противника, по крайне мере, тех, что удалось узнать от этого "сборщика податей".
Но сил не было. Я лишь скинул бушлат и просто рухнул на свою кровать лицом вниз. Спать!
Упал и уснул. Прошло минут двадцать, а дежурный уже тряс меня за плечо.
-- Вставайте! Комиссия приехала.
-- Сколько времени? - не открывая глаз спросил я.
-- Одиннадцать пятнадцать.
Каргатов
Дежурный поднял меня и сообщил, что "прибыла группа "товарищей" с Ханкалы. Надо идти. Я лежал и тупо смотрел в потолок. Смертельно хотелось спать.
Хорошо бы сейчас заболеть. Заболеть так, чтобы положили тебя в больничную палату, и поспать неделю, просто спать и есть. Маршал Жуков, когда его сняли с поста министра обороны, придя домой, две недели ел снотворное, спал, просыпался, ел снова снотворное, и снова спать.
Две недели сна! Я и без снотворного смог бы столько проспать. Не заметил сам, как уснул, что-то успело присниться. Открыл глаза, глянул на часы. Две минуты прошло, а сон узрел. Бывает же такое.
Встал, быстро умылся. Бриться не стал. Пусть растет борода. Нет времени на нее, потом, когда появится время - побреюсь. Сначала отосплюсь. А потом побреюсь.
Никогда не думал, что сон - это величайшее благо. Дома, на белых простынях, с любимой женой под боком и то, бывало, ворочался. Эх, белые простыни, эх, жена, да, и вообще женщины! Это так далеко и малореально! Было ли это вообще в моей жизни или это вымысел, принятый за реальность?!
А ведь кто-то здесь останется на постоянную службу. Такими темпами можно и свихнуться, элементарно сойти с ума. От недосыпа.
Новые Атаги, Старые Атаги, Чечен Аул, чеченцы, боевики! Как все это достало! Миндальничаем с ними, чего проще - проведи войсковую операцию под названием "Кто не спрятался - я не виноват!" И все. Оставшиеся - восстанавливают деревню.
В кабинете начальника сидели незнакомые мне офицеры. Новый, необмятый камуфляж. Было видно, что его надели вчера-сегодня, сохранились еще складки, как он был уложен. Ни одного я не знал, хотя на Ханкалу мотался регулярно, и проверяющие приезжали к нам часто.
Четверо подполковников и один полковник. У самого молодого, подполковника, был открыт ноутбук, рядом лежал диктофон. Цивилизация! Лучше бы у него был спутниковый телефон, я б домой позвонил.
Лица у всех "городские" - необветренные, свежевыбритые, в спертом воздухе кабинета начальника витал запах отменного французского парфюма. Хорошо пахнут мужики. Лица внимательные. Это хорошо, если они приехали помочь, разобраться, а не крушить нам головы.
Не знаю как, но верхним чутьем, по "мазучим" оценивающим взглядам я понял, что мужики все "конторские". Это уже добрый знак.
Ну, будем знакомиться, а может, и поработаем.
-- Это капитан Каргатов, - представил меня Мячиков присутствующим. - Благодаря его способностям был изобличен бандит, находящийся в федеральном розыске, а также он принимал активное участие в ночном рейде. Сейчас Ступников подойдет с особистами, и начнем совещание.
Он представил мне офицеров, но из-за того, что не выспался, я не запомнил их имен. Лишь поинтересовался:
-- А где прежние кураторы?
-- Мы их сменщики, а они убыли домой, - пояснил мне полковник.
-- Понятно. Из Сибири кто-нибудь есть?
-- Нет. Мы все из
