—Да, похудел немного. — отвечал сын, не вдаваясь в смысл слов, которые были сказаны ими. Он всего лишь глядел на них и радовался, что они рядом.
Они вновь обнимались, но только уже без заснеженных курток. Спустя пару минут семья двинулись к столу. Там так и стояли дочиста вымытые фужеры, но пока что пустые. Гриша ушел на кухню, взял тарелки и приборы, унес их к столу, потом вновь вернулся на кухню и вышел оттуда уже с двумя салатницами. А тем временем за столом отец и мать уже доставали свое добро. Там был и пластиковый контейнер с теплым салатом с курицей, и вино, которое пришлось поставить в холодильник. Зато Горев Младший достал свое вино. Отец сделал удивленный вид, но явно понимал, откуда оно у Гриши.
Теперь за столом сидели все и разговаривали о том, что происходило с каждым из сидевших. А тем временем до Нового года оставалось несколько часов. Каждый сидел в чем-то ярком. Отец, как оказалось, обещал матери приехать в красивой бежевой рубашке, которую он держал на особый случай, а мама была в разноцветном свитере, ну и сам Гриша был в теплом белом свитере. Оставшееся время до окончания старого года со всеми его заботами и проблемами, делами и развлечениями остались там, уже вдали. Дальше ждут лишь новые заботы, которые по-новому встретятся каждому из героев.
Все члены семьи дождались все-таки боя курантов, а после и гимн России. Из-за домашнего вина все становилось звучнее, ярче и приятнее. Каждый успел выпить по фужеру холодного вина и попробовать каждый салат понемногу. После полночи, когда по телевизору пелись песни от популярных исполнителей эстрады — про Новый год, про дружбу и любовь, — все продолжили общаться.
—И как ж ты жил с этими престарелыми? — спросил Максим Янович, отец.
—Да все такие же приятные, сейчас будут распевать песни и танцевать около Лифа.
—Да-да, я помню эту красоту ночного заснеженного Лифа! А пойдемте тоже? — предложила Ирина Афанасьевна, мама.
—Прекрасное предложение! — возглашал отец, дожевывая в этот момент салат, а после запивая его большим глотком вина. Он резко встал, вытер рот рукой и по привычке старой вытер ее об штанину. Ирина Афанасьевна, конечно же, это осудила, хотя пятна и не осталось на его темно-синих штанах.
Гриша лишь кивнул им в ответ на предложение и продолжал лучезарно улыбаться, смотря как по-родному выглядят те привычки родителей, что передались ему, даже самые мелкие и не очень-то полезные, но безумно родные. Все встали, продолжая говорить обо всем, о чем могли. А тем временем за окном начали слышаться уже пьяные и веселые соседи. Семья успела собраться и выйти на их гулкий распев. Увидев, что из дома Гриши выходит он сам, а также старые, добрые друзья, все ринулись к ним, а когда подбегали, крепко обнимали и расцеловывали в обе щеки. Все успели поздороваться, побеседовать. И такой большой компанией они направились к озеру. Да, поход к Лифу в Новый год стал уже традицией Заводово.
Глава 5. Когда луна благоволит.
[justify]
Спустя небольшой промежуток времени, который был очень короток из-за всей той эйфории и лихорадочной радости, что окружала Гришу и всех жителей, они дошли до Озера Лиф. Сейчас луна была еще красивее, чем обычно. Она сияла не хуже, чем солнце, будто бы так всегда и было. А лед озера был настолько прозрачным, что каждый мог сравнить его со стеклом. Сквозь него был виден песочно-земляной берег, покрытый тонкой коркой. Все восхищались этой невиданной красотой, словно впервые видят такой яркий ночной пейзаж.
После того, как безостановочная эйфория перешла просто в счастливое и спокойное состояние, он начал оглядывать всех. И самое интересное, что Гриша смог подметить - Павел Семенович Иудов стоял отстраненно от всех, но все равно рассматривал Лиф, который, как и все, видит уже не первый раз в зимнюю пору. Он не был настолько стар, как остальные жители, но из-за седины, что его старила очень сильно, и больших мешков под глазами тот выглядел по-старому. А как Гриша знал, тому было не более сорока пяти лет. Так как тот не появлялся на застольях, видеть Иудова среди такой толпы — уже неслыханное счастье. Гриша не знал, выходил ли Павел Семенович в прошлые празднования, но все равно удивлялся. Наш герой даже захотел подойти к нему и пообщаться, что и сделал. Мужчина лишь курил и смотрел куда-то вдаль, на мириады ярких точек в небе.
—С Новым годом, Павел Семенович! — поздравил с улыбкой Горев.
—Ах, Гриша, Гриша... Это ты. — мужчина лишь повернул взгляд в сторону Гриши, продолжая делать глубокие затяжки его очень едко пахнущих сигарет, хотя сейчас дым быстро развеивался из-за ветерка, дующего в сторону центра озера. — Спасибо, что решил поздравить меня. Я тут именит не лучшими заслугами, поэтому всем жителям как-то все равно на мое присутствие. Все что-то празднуют, кричат, радуются, а я будто не в своей тарелке опять. Неприятно мне перед ними всеми.
Вдруг Анна и вся детвора выбежали к Лифу. У каждого ребенка в руках был бенгальский огонечек, приятно искрящийся желтыми и белыми цветами. Каждый взрослый подобрал на руки своего ребенка. Во взгляде же Иудова при виде Анны проскользнула другая искра, весьма странная. Он открыл глаза пошире, а после отвернул взгляд обратно к звездам, которые милы ему всегда, безоговорочно милы.
—Спасибо, но тебе правда лучше пойти к другим сейчас. Что-нибудь интересного я тебе не расскажу. Так что иди и веселись. — после чего вновь глубоко затянулся, немного подержал дым и выпустил этот клуб по направлению дуновения ветра.
Гриша же решил не тревожить его, так как что-то останавливало от этого диалога, что-то внутреннее. Может, стеснение? А, может, Анна? Кто его знает...
Дети махали светящимися палочками, крича и обнимая всех, кто тут присутствовал, не пропуская даже Павла, который миролюбиво смотрел на них и с натянутой улыбкой гладил их по голове. Гриша в этот момент оперся на дерево, достав свою упаковку сигарет. Он закурил одну и продолжил так же отстраненно глядеть на всех присутствующих. Рядом с ним встала Анна и тоже смотрела на всех жителей.
—Угостишь?
—Конечно. — после чего я открыл упаковку и поднес к ней, а после дал и зажигалку.
[left][font="Times New Roman", "Times New Roman_EmbeddedFont", "Times New Roman_MSFontService",
