Глава 1. Глушь, пьянство и посиделки.
Наступило зимнее время, когда грязь, смешиваясь со снегом, превращалась в мерзкие кучи на дороге, становившиеся очень трудной задачей для прохода. Все люди ищут обходные пути, дорожки, которые должны были появиться по идее, но их так и не было. Все жители города жаловались на мэрию, которая никак не могла отправить работников, для того чтобы расчистить тротуары. Еле-еле до них дошла идея дать путь машинам, иногда застревающим в слякоти. Да, зима обещает быть трудной. А все еще связано с избранием нового мэра, Черных Георгия Степановича. Вроде бы хороший мужчина, но как только “сел за стол”, так и забыл, что он не просто посидеть пришел. Деревня Заводово тем более стала непроходимым местом с ее-то рельефом, начиная от низин, заканчивая горками, небольшими, но чтоб забраться на них, нужна была нехилая сила и ловкость.
Герой наш живет в родительском доме в этом захолустье, правда те уже как два года уехали отсюда, оставив ему на попечение эту старушку. Желтый дом стоял железобетонно, хоть и под другим углом. Внутри советское убранство: старые обои, уже давно начавшие отслаиваться от стен, потолок, пожелтевший от того количества выкуренного табака, что здесь было, пол, который в некоторых местах скрипел сильнее обычного; интерьер был весьма приятен, хоть и стар. Деревянные белые шкафы, столы из такого же дерева; турецкие ковры на стенах. Но такое место доставляло лишь приятные ощущения ностальгии. Здесь и рос наш главный герой Гриша Горев.
Зачем же Гриша остался в это доме, почему не уехал в город? Все было связано с тем, что было все наоборот. Сейчас объясню. Гриша жил какое-то время в этом городе. Там и его университет был как раз-таки. Но некоторым людям очень трудно адаптироваться к ритму городскому, людям из деревень, как наш герой. В Заводово было мало дорог к городу, поэтому это было еще более заброшенное место, чем Вы могли подумать. Деревня находилась за большим озером Лиф. Но что могло радовать Гришу - так это наличие какого-никакого интернета, связи! Конечно, иногда были проблемы с соединением, но все же редко. Да и вроде как обещали улучшить связь, вышки интернетные поставить. Но как-то лениво идет проведение всех мероприятий по полному присоединению этого места к основной городской сети. Вся проблема в расположении Заводово относительно города - они были построены, можно сказать, на одной линии! А озеро большое и глубокое. Поэтому требовало это очень много денег. По береговой линии еще больше. Проблема была еще в том, что и сам город был небольшой. Если сравнивать его с Москвой, то это не город, а поселок городского типа. В шутку приезжавшие так и называли это место, что этим и не являлось никогда.
В Заводово были магазины, хоть и не очень большие. Как раз-таки около них и была основная дорога, ведущая вглубь. Вторая дорога через другой берег простиралась. Единственные дороги, которые были здесь. Лекарями здесь были народники, как их ласково называл Отец Гриши. И вправду, таблеток у них было мало, а те, что привозили либо не принимали, либо уходили они очень быстро. Все лечились старыми народными средствами. Кому настойка из трав, кому-то отвар из ромашки, зверобоя, кому-то обтирание водкой. Да, как и в любом месте, алкоголь пили повсеместно. Просто вместо покупки водки пили самогон. А уж текилла, джин, тоники звучали для жителей Заводово как что-то опасное, городское. Они все странное называли “городским”, давая окраску порицательную, оскорбительную. Так и людей делили на нормальных и городских.
Тем временем, чтоб не умереть от голода, наш герой занимался фрилансом. По большей части это было написание текстов для каких-то мероприятий, платили хорошие деньги, которые все он не мог тратить, ведь в такой-то жопе мира ничего интересного не было, поэтому все это вертелось на карточке, вкладываясь в какие-то акции, либо же отправляя их родителям. Но помимо основного типа деятельности, он также писал стихотворения, небольшие рассказы на несколько листов. Иногда рукописно создавал какое-то стихотворение, только ради интереса. Да, здесь было худо найти себе развлечение.
Что до людей Завидово, тут было много пожилых людей, меньше зрелых и еще меньше молодых. Но всех этих людей объединяла общность. Каждый друг друга знал и не было “левых” людей, которые портили бы что-то. Алкоголики были, но всегда душевно добрые, хотя иногда надоедающие. Как уже говорилось, бабушки и дедушки вместе с их сыновьями и дочерями практиковали народную медицину. На каждую боль была своя трава, которую съел, выпил, добавил в еду - и вот, ты здоров! Не отрицал Гриша, что оно лечило, но когда предлагали высыпание борщевиком намазывать, было понятно, что лучше их не слушать. “Лучше сейчас небольшой ожог, чем потом умереть от этого высыпания!”. Да, верилось с трудом. Но нельзя сказать, что все это делалось на зло, а лишь из лучших намерений, хотя и очень глупых. Люди были малообразованны. Единственная Воскресная школа работала несколько часов, ведь детей здесь было мало. Самое основное давали: как читать, как писать, как посчитать - но все равно оставалось это заведение лишь начальной школой. Дальше люди напитывались от родителей, либо уезжали в город “образовываться”, как выражались подростки, перенявшие это слово от родителей. Кто-то быстро сгорал, возвращаясь в приятную им атмосферу, а кто-то выбивался в люди и оставался жить там, после чего и переезжая в города побольше, чем этот.
Хотите еще спросить, что за город был? Что ж, называли его Безымянным. Да, это было название. Даже тут они сплоховали. Вообще вся эта область, где находился Безымянный и Заводово, - дебри ужасные. Люди здесь не останавливаются, хотя гостиница была. Правда следили за ней не лучшим образом, поэтому находили и тараканов, и даже крыс в подвальном помещение. Первоначально ее закрыли, но спустя год опять открыли со словами, что они проработали совершенные ошибки и улучшили качество проживания. Вроде как начали СанПин соблюдать получше, но как и было это колхозным местом, так и останется. Зачем они построили город в таком забытом месте? Только Богу одному известно. Наверно, известно.
Итак, возвращаемся к нашему герою. Гриша среднего роста, телосложение тростинки; короткие черные волосы, выпирающие во все стороны и даже иногда складывающийся в довольно-таки приятную прическу, и зеленые, изумрудные глаза. Он был не самым робким человеком, но всегда ему чего-то не хватало. То сказать что-то не успевал, то сделать - и вот, его опыт породил ему новый образ жизни. Сидел у себя в доме. Да, он мало общался с жителями. Это даже не с боязнью людей было больше связано, а больше с эмоциональным состоянием, которое неровно стояло на ребре ножа. Но чтобы развеяться, Гриша все же выходил на вечерние посиделки у как-нибудь дедушек. Те много пили и пели. Никто не буянил, что радовало. Он сам иногда забывался, выпивал больше положенного и пел с ними незнакомые песни, но очень душевные. То про любовь, то про свободу, то про Советский Союз. Печально, что всем хотелось напиться. Наверно, если они не будут пить, то им и делать нечего. Пили все. Кто-то со всей уверенностью вставал и начинал читать стихи Есенина, Пушкина, но из-за размытого мышления забывали все после первой строфы. Это было смешно. А они и смеялись. Гриша больше слушал, чем говорил, ведь вся его жизнь сводилась лишь к его переезду в город и обратно сюда. Много кто спрашивал про его работу, а потом дивились, как так можно работать. Вот в их время... Вот при Брежневе... Все что-то да сказали ему насчет его работы, малозначимое, но все равно колкое, неприятное отчасти.
Лишь одна бабушка защищала его, хотя сама не понимала, чем занимается Гриша, но и не принимала слова людей, перебивая их и говоря, что те уже лишнего выпили и бредят. Она была ему как родная. Настасья Петровна единственная заходила к нему. Говорили очень много о жизни, о родственниках и тому подобном. Она спрашивала, чем же Горев занимался, но поняла только то, что он хороший писатель. Даже просила прочесть стихотворения, которые с неохотой, но были выпущены из блокнота. Каждый раз хлопала. Попросила однажды переписать себе одно из них. Ну с хорошим настроением Горев и давал ей переписать к себе в записную книжечку, малехонькую, стихи. Она на радостях расцеловывала щеки Грише и заставляла его смущенно улыбнуться.
[left] Интересна одна вещь была: она рассказывала про свою дочь, уехавшую несколько лет назад в Москву на сбережения Настасьи Петровны. Та и урвала при такой возможности. Присылала письма, описывая, как хорошо живется в Москве, как приятно изучать культуру нового места. Присылала фотографии, сделанные на
