шампанского в честь какого-то невинного праздника! Они дали себя уговорить. Они были уверены, что змей повержен и можно расслабиться, о, как же они ошибались. Моя вина была в том, что я решил, что победил всех бесов, избавился от всех моих грехов. Попахивает гордыней, да? Безусловно, и эта сволочь тут замешана, без нее не обошлось. Но я и сам дурак, сам дурак, представляете? Решил, что меня больше не обмануть. Игры разума закончились, теперь я ого-го, теперь я на коне. Каково же было мое горькое осознание, что мой мысленный голос, дающий подсказки, и которого я почитал за голос ангела, оказался опять бесовским. Как же мне было больно, когда я понял, что опять, вольно или невольно, был игрушкой в руках темных, инструментом для этих тварей. Не так как раньше, о нет, они не смогли внедриться так глубоко, так, по мелочи, в течение месяца я сдавал позиции. И как охолоненный в -35 ледяной водой из кадки после русской бани, я вдруг понял все. И мороз продрал меня по коже. Я был в лапах тьмы, мною забавлялись вот уже месяц как, меня вели к гибели. Буквально 30 дней назад я был свободен, я был с Богом, я знал, куда идти и что делать, и вот я опять по шею в грязи, сбитый с толку, обескураженный, убитый сам собой. Ну не тупица же я?!! Я же знал, знал, что ангелы не ведут со мной беседы. Со мной ведут разговоры лишь бесы, потому что мой фейс вывешен на всех их ублюдских тайных офисах, это обо мне ведутся бесконечные переписки, беседы и переговоры, это меня хотят на всех слоях существования низложить, уничтожить, убить. Но я перерождаюсь каждую жизнь всем назло. Каждую новую жизнь я живой и полон сил. Я просто жду свои корабли. Как только здесь, в этой Вселенной мне предоставят мои корабли, я больше не буду отчитываться ни перед кем, кроме Бога. Перед Ним одним я буду нести ответственность, Ему одному давать отчет. А так, пока я влачу здешнее жалкое временное пребывание, я вынужден терпеть их – всех тех, кто летит за мной на расстоянии трех метров.
Глава 10
Итак, осечка. Месяц я предоставлял доступ к моему мозгу этим тварям из-за одного мааааленького греха. Никогда не понимал, почему в Библии сказано, что не бывает маленьких грехов. И вот доперло. Даже один маленький грех предоставляет все ключи от кодовых замков моего мозга – бесам. И темные получают открытый доступ к моим мыслям. А там – расклад от временного умопомрачения и накала всех нервов до сумасшествия и суицида, разброс большой. Вспомнил про грех, исповедовал, ключи забрал. А осадочек-то остался. Выходит, после совершения греха человек теряет свою защиту от этих тварей. Нет, разумеется, ангел-хранитель пашет вовсю 24/7, и какая-то базовая защита остается. Но в ней появляется брешь. И, чем больше грехов, тем больше брешь. Вот так вот, мои дорогие, мои хорошие, десять раз потом подумаешь, прежде, чем что-то сказать или сделать. «Следи за собой, будь осторожен» (с). А я и следил. Ведь лучше разбить будильник булыжником, чем наблюдать его неестественное парение в пропасти, как сделал Паисий Святогорец. Если что-то идет явно не так, против законов физики, значит, вы глубоко в лапах врага. Бдите. Бдите и днем, и ночью. Бдите 24 часа в сутки. Лучше тут, на этой планете недоспать и недоесть, чем потом сгрохотать в ад. О, поверьте, я знаю, о чем говорю.
Моя маленькая жизнь не оставляла мне шансов на «жаление» себя. О, конечно же, очень хотелось пролить слезу над таким бестолковым существованием, пожаловаться кому-нибудь, что все шло совсем не так, как хотелось. Но я понимал, что глупо жаловаться на себя самого. «Если бы нашли виновника наших бед и как следует отпинали его, то наш зад болел бы еще неделю» (с). Я знал, что во всех неудачах в жизни я был виноват сам. Своими мыслями, действиями, нерадением к молитве. Я давно бы получил свои корабли, но более ленивого, праздного, грешного и недостойного существа было бы трудно сыскать во всей Вселенной. Не знаю, почему небо терпело меня. Сам себе я категорически не нравился. Но нужно было себя любить, ибо «полюби ближнего своего как самого себя» (с) и я старался. Это необходимо. Мы никогда не сможем полюбить другого, прежде чем не полюбим сами себя. Очень хотелось понять, что являлось спусковым крючком ко греху, где я срывался, где сбивался с пути, где моя коса находила на камень? Ответа не было. Мы все здесь были как дети в саду, оставленные родителями, можно было заплакать и забиться в угол, можно пожалеть своих игрушек одногруппнику и наслаждаться его плачем, можно начать проявлять агрессию и драться, можно было заедать сырниками свое горе, а можно было сесть и спокойно наладить мысленную связь с родителями и научить этому остальных. Отец у нас всех был всегда один, и имя ему было Иисус Христос. Выйти на связь было не сложно, нужно было лишь сосредоточиться. Что, собственно, я и делал. Всю жизнь я пытался выйти на связь с Богом и не спутать Его голос с подделками от темных. Не всегда мне это удавалось. Но я не отчаивался.
Можно бесконечно ныть, испытывая терпение окружающих, что все идет не то и не так. Можно бесконечно ждать лифта на первом этаже в толпе таких же страждущих и скучающих. А можно пойти на лестницу и преодолевать путь ступенька за ступенькой. Да, есть такой вариант, что вас обгонят те, что сейчас часами, днями и годами ждут свой лифт. Но есть так же, к сожалению, вариант, что они никогда его не дождутся. Наша жизнь – это преодоление. Преодолевайте ступеньку за ступенькой и не жалуйтесь. Наберитесь терпения: не вы создавали этот мир, не вам его поторапливать. И этот мир, и эта жизнь созданы вовсе не для того, чтобы мистер Пупкин или мадам Верещалкина, то бишь вы, были в нем счастливы. Да, вас закинуло сюда, на эту планету, да, тут не сладко, но никто ведь вам и не обещал сахар? Так чего же вы ноете? Было бы гораздо хуже, поверьте мне, если бы вы сгрохотали прямиком в ад. А так, это последняя планета перед адом, в меру ужасна, в меру прекрасна, да, она образцовое чистилище, но что с того? Вы не должны ныть и клеймить судьбу, что попали сюда. Вы должны радоваться, что вас не закинуло еще ниже, хотя могло бы. Могло.
Глава 11
Наблюдая бесконечные войны, что ведутся на поверхности этой планеты, всю несправедливость, кровь, убийства, жажду наживы, блуд, насилие, ложь, гордыню, превышения власти, хочется закрыть глаза и представить, что все это страшный сон. Но мы никогда не можем понять весь замысел Бога, он просто непостижим для человеческого мозга, и все, что нам кажется жесточайшей несправедливостью, входит в Его Божественный Замысел и все служит ко благу. Единственная цель Бога – спасти наши души, и мы не должны примерять земную логику и справедливость для суждения о событиях в мире. Мы носимся, схватив наши маленькие линейки и штангенциркули, силясь измерить неизмеримое, падаем ниц от усталости, но даже не на йоту не приближаемся к Нему. Святые праведные старцы, живущие в монастырях по всей Руси, молящиеся днем и ночью, максимально близки к знаниям о Божьем замысле, а посему могут и имеют право пророчествовать о судьбах России и всего мира. Но мы нашим скудным человеческим умом не можем понять всего Божественного размаха действий вокруг нас. И если мы начинаем судить события нашей человеческой логикой, мы непременно попадаем в сети лукавого, ждущего 24/7, чтобы мы возроптали и осудили Замысел Всевышнего. Чего делать ни в коем разе нельзя, ибо тут же мы и отпадаем от Бога и предоставляем рогатым брешь в нашей защите для действий против нас. «Да будет воля Твоя, а не моя, Господи» (с): эта фраза – универсальная защита от этого вот всего.
Самое опасное после очередного прегрешения – это уныние. Как только ты понял, что опять и снова «Акелла промахнулся» (с), хочется опустить свою голову на большие лохматые лапы и завыть на луну. Этого делать нельзя ни в коем случае, ведь уныние, последний ключ темных, открывающих для них двери души, ждет вас 24/7. Да, нужно взбодриться. Вскочить, как румяный спортсмен после ошибки на соревнованиях – бодро, свежо, пружинисто: мол, вам не взять меня, обломаете свои клыки. Не всегда мне это удавалось. В смысле, бодро. Чаще всего старой облезлой раздолбанной уставшей измученной потерявшей всякую надежду клячей я еле-еле заставлял себя встать после очередного падения. Но, Слава Богу, поднимался. Мне есть чему радоваться, ведь я видел множество тех, кто не смог. Они все погибли душой, и конец их был ужасен. Не мучайте себя, не нужно делать изо всех сил вид, что вы бодры, свежи и полны энергией – ведь на эту показуху уйдут еще силы, и не малые. Вставайте медленно, держась за стеночку. Если не получается – ползите, пока не найдете какой-нибудь уступ, хватайтесь за него и потихонечку поднимайтесь. Мы тут не на соревнованиях, тут все гораздо хуже, тут происходит нечто очень важное, самое важное, для чего мы все здесь, на этой планете, появились: мы тут спасаем свою душу. Так будьте достойны этого. Трудитесь, держитесь, вставайте. Не будьте безвольной биомассой, разлитой по полу – вы носите достойное великое звание Человека. Я верю в вас, вы сможете подняться.
Глава 12
«Упаду 100 раз, поднимусь 101, обломаетесь, темные твари», - думал я, лавируя в бесконечном потоке машин: столичный улей был полон раздраженных жужжащих пчел. В каждой голове сидящего в авто, неважно, последней марки или в жестяном корыте, в голове по кругу крутились одни и те же мысли. Большинство думало все те же заезженные пластинки песни раздражения, что еще с вечера так заботливо были поставлены для них бесами. Лишь часть, прочитавших утреннее правило, могли избежать этого. Но общий фон нетерпения и ненависти, как грязные волны, докатывался и до верующих. Маленькие автомобильные иконки (как их ни высмеивают нелюди) спасали от этих волн, да жаркая молитва. Каждый из нас вынужден был взаимодействовать с этим миром 24/7 – этим раздраженным, агрессивным, злым миром, потому что мы не могли уйти в пустыню и запереться там в своей келье. Разумеется, каждому этого бы хотелось, но только истинно верующие понимали, что там искушений может быть много больше. В миру бесы действуют через окружающих людей, в пустыни они являются к молитвенникам лично. И только горячая молитва к Богу может изгнать их. До следующего раза. Мы все находимся на передовой. Наши огненные рубежи, кроме нас, защитить некому. Так что мне не оставалось ничего другого, как молча ехать в одной из машин в бесконечных потоках раздражения этим августовским утром.
Самое основное – понять, что ты ничем не лучше других. Да, ты опытный сапер, но даже опытный сапер не бежит беспечно в одуванчиковое поле, крича, что он познал истину. Да, интуиция великая вещь, но сапер не доверяет ей. Хуже: сапер не доверяет сам себе. Как успешно трезвый, вот уже десятки лет, бывший алкоголик все еще не верит себе. И потому все еще трезв. И потому все еще жив. Мы должны научиться не доверять себе. Наше ветхое тело подвержено страстям. Пришел с работы, еле держишься на ногах, а спать без молитвы нельзя, и ты прекрасно знаешь об этом. Диван манит тебя всеми своими пухлостями, и ты думаешь: «Прилягу на 10 минут, ничего же не случится. Я же знаю, что нельзя спать без молитвы. Я же умный, я сильный. Я точно не усну. Я. Точно. Не. Усну». И вот, в три часа ночи, абсолютно ошалевший, разбитый, с
