что они давно жаждали моей смерти, но мне и в голову не приходило, что они так заморочатся и устроят вот это вот всё. Ведь можно же меня было грохнуть и более легким способом. Но что-то внутри меня возразило: «Прав нет. Кому жить, кому умереть – может решать только Господь Бог, и никто, кроме него. А у этих тварей нет прав на это». Зачем же мне тогда такие испытания? Сидел бы сейчас в тепле, пил бы свой горячий кофе со сливками, и никого бы не трогал. Почему я опять, как дурак, с секирой наперевес, бреду по лесу в параллельной реальности? Зачем мне все это? К чему эти испытания? Я мог бы вопрошать в небо, заламывая руки и посыпая голову пеплом сто миллионов раз, но от этого бы ничего бы не изменилось. Иногда события в нашей жизни выступают испытаниями для того, чтобы счет нашей души пополнился и ушел в плюс. Благодаря победе в таких испытаниях мы можем выйти на более высокий уровень в этой жизни, и попасть туда, куда мы мечтаем, после смерти. И я не имел права роптать на судьбу и жаловаться на жизнь. (А так хотелось!) Сидеть бы сейчас в модном кафе на Патриках, и ныть бы, что на фонтан в загородном доме не хватает пары миллионов, что цены выросли, все с тебя пытаются содрать побольше бабла, жизнь вообще жестока и несправедлива. Ах! Но это мне, к сожалению (или к счастью), не грозило. Я существовал в параллельном игровом мире за несколько слоев реальности от Патриков. Я даже не смог бы объяснить не то, что блондинистой цыпочке, томно потягивающей патриковский коктейль из трубочки, ни взлохмаченному учёному, где я, собственно, нахожусь. Это не зависело от когнитивных способностей собеседника. Я и сам не понимал. Вот что главное – я сам ничегошеньки не понимал. Единственное, отчего я не начинал паниковать прямо сейчас – был мой инстинкт исследователя. Я исследовал эту игру как истинный экспериментатор. Как ученый. Я пытался предугадать свойства мозга, создавшего ее. А так же, выяснить, на что способен был играющий в нее. И, что уж там говорить, в меня. За всю мою долгую жизнь я никогда не был ничьей игрушкой. Дух свободы был мне успешно привит в моем советском детстве, и с тех пор ни одна тварь не могла залить мне сладко в уши, что на меня посыпятся миллионы, стоит лишь мне согласиться на рабство. Нет уж, плавали – знаем. Вы, глупый, глупый «золотой миллиард», судорожно ищущий способы продлить себе жизнь и молодость, даже понятия не имеете, как страшно будет в аду. Вы, ищущие любые способы, как свалить с этой планеты на ПМЖ на другую, чтобы никогда не умереть и не встретиться с Богом, даже представить себе не можете, каким куском льда можно остаться после смерти, тоскливо и безнадежно чувствуя свою богооставленность. Вы убиваете людей, жрете наркоту, думая, что все это сойдет вам с рук: ведь вы же собрались жить бесконечно. Но на ваших местах в аду – именные таблички, бесы уже ждут вас, чтобы измываться над вами вечность. Вечные муки взамен на временные миллиарды – так себе сделка, не правда ли? О, если бы дело было только в деньгах! Я видел нищих уборщиков с проданными душами, никто уже не просит себе корону мира при продаже души, все продаются за настолько отстойную херню, что, право слово, туалетная бумага стоит дороже. Боже, Боже, сохрани меня от этой сделки. Храни меня и днем и ночью, чтобы моя голова крепко держалась на шее, и я не смог кивнуть в этот страшный час предложения о продаже души, даже если бы эта черная мысль, как ворона, пролетела над моей головой. Забетонируй мою шею, чтобы она не совершила кивок. Держи мои челюсти вместе, чтобы никакой бес не заставил меня выдавить согласие даже под страхом смерти. Удержи меня, Боже мой, удержи меня от этого страшного греха.
Душа моя принадлежит Богу, и Ему одному. Замок закрыт. Ключи у Богородицы. И я не имею права продавать ее, ибо я не владелец. Владелец моей души – Господь Иисус Христос. Он создавал, Ему и распоряжаться.
Глава 25
Я ковырял кроссовком траву, роса закончилась. Не прописали ребятки- разрабы росу дальше в лес, силенок не хватило. У них не хватило силенок. Это очень хороший знак. Возможно, они проленятся дописать чудовищу что-то, и эта недостача поможет мне его победить. Я не знаю, что конкретно. Может быть, какую-то жизнь в сохраненках. Какую-нибудь добавочную силу. Правую ногу, например. Лишний ряд зубов. Или клыков. Или опцию ядовитого укуса. Или какой-нибудь смертельный прием в бою не впишут. Что еще может забыть график в игре и не продумать сценарист? Какие детали окажутся упущенными, какую роль в итоге они сыграют? Мы так мало обращаем внимание на детали, а ведь в каждой из них может быть наше спасение или наша смерть. Смотря как посмотреть, смотря как отреагировать на это на все. Противника нужно знать в лицо. Если в его характере есть лень – он победим. Победим иногда в несколько раз быстрее и легче, чем он о себе думает. Я был бывшим спортсменом (а бывших спортсменов не бывает), моя лень была жестко выбита железной дисциплиной. Нас дрючили ранними подъемами, ледяными обливаниями, сумасшедшей нагрузкой на тренировках. Как вспомню, так вздрогну. Я тоже ленился, в детстве и подростком был ленивым раздолбаем. Но спорт не прощает лень. В спорте ты должен пересечь финишную прямую, даже если ты целиком облит кровью, ранен, при смерти, даже если это твои последние шаги в этой жизни, никого не волнует. Ты должен ползти до финиша, оставляя за собой кровавый след, под крики улюлюкающей толпы, ничего перед собой, кроме этой самой финишной черты не видя, ты должен, потому что ты спортсмен. Спортсмен имеет право споткнуться и упасть сто раз. Но подняться сто один. Мы не имеем права упасть и лежать. Мы, как Терминаторы, встаем каждый раз, когда на нас уже махнули рукой, поставили в списки «сбитых летчиков», мы поднимаемся, как кошмар наяву для наших врагов, мы сильнее их всех вместе взятых. Почему? Потому что мы – спортсмены. Мы умрем, но мы дойдем до этой финишной черты, мы умрем прямо на ней, навалимся на нее грудью, но никто на свете, ни один судья, не сможет сказать, что мы не дошли. Даже если будет рушиться мир, мы выполним свою задачу. Бог смотрит на нас сверху, мы не имеем права сдаться.
У моей лени не было шансов выжить. Я был бывший спортсмен (а бывших спортсменов не бывает).
Глава 26
Я шел дальше в лес, и, как говорится, «чем дальше в лес, тем толще партизаны» (с) - трава становилась темнее, деревья росли ближе друг к другу, а между ними еще умудрялся втиснуться какой-нибудь колючий кустарник: я еле пробирался. Салатовая трава и жизнерадостные зеленые деревья закончились, начался «лес Бабки-Ёжки» – высокие тощие черные ели, поросшие белым мхом высохшие лысые деревья: такое ощущение, что впереди было либо болото, либо что-то страшное, что высосало жизнь из растений. Идти вперед не хотелось. Чувство неясной тревоги поселилось во мне. Все мое существо сопротивлялось продвижению вперед, мысли черным роем кружились вокруг моей головы. А вдруг там, на повороте, сразу чудовище? Сумасшедшие йети? Твари, каких не покажут в фильмах ужасов, потому что настолько отвратительных существ даже представить себе невозможно. Вдруг войско вооруженных до зубов бандитов? Или отряд полуголых аборигенов со стрелами и копьями с отравленными наконечниками? Да хотя бы медведь, и все. Чем я буду крыть против медведя? Я безоружен, я не защищен ничем. И вдруг что-то кольнуло меня прямо в сердце. Иисусова молитва! Как же я не защищен, когда у меня есть молитва. У меня есть Бог! «Не нужно показывать Богу свои проблемы, покажи своим проблемам Бога» (с). Как только я начал творить Иисусову молитву, всего то несколько слов, которые запомнит и пятилетка: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешного», как в ту же секунду в мое несовершенное, трусливое, тоскующее, гневливое, бренное тело вошла уверенность, я поднял подбородок вверх, распрямил плечи и пошел вперед, туда, где, как мне казалось, был мой воображаемый враг. Сквозь синие еловые ветви показался просвет. «Поляна», - догадался я и зашагал еще энергичнее, раздвигая царапающие лицо и тело ветви руками. Мне осталась последняя еловая ветвь, густо усеянная шишками, одна из которых смачно стукнула меня по лбу, и от ее пружинистого удара, я выкатился на поляну, как колобок. Я грозно вращал глазами, резко оглядываясь по сторонам, сжимая в руках какую-то корягу. Но я не встретил мирового зла. Поляна была абсолютно пуста и безжизненна. Я выдохнул и вдруг услышал откуда-то снизу, из-под земли, короткий и требовательный «Мяв». Я посмотрел вниз и отскочил от неожиданности на пол-шага: внизу сидел белый лохматый котенок и гневно смотрел на меня своими глазками – бусинками. Приличные бродячие коты пытаются показать своим будущим хозяевам, насколько они беззащитные и хорошенькие: этакие нежные плюшевые игрушки, а этот был явно зол, как будто я осмелился опоздать на прием к Его Королевскому Величеству. Все это было бы смешно, если бы не было так странно: котенок? В самой гуще леса? Вдали от человеческого жилья? Или он сбежал откуда-то поблизости, от тех самых чудовищ, и тогда мне точно не сдобровать, когда они найдут пропажу. «Ох, то-то мне будет на орехи, костей не соберу», - с тоской подумалось мне. Что-то легонько кольнуло меня в ногу, я посмотрел вниз: пока я размышлял, котенок полз по моей штанине, как по Гималайским горам, попутно оря… ора… крича, в общем, что с чистого котьего переводилось как: «Ах ты, мразь такая, где шлялся, когда ты меня, глупый кожаный мешок, накормишь и погладишь?!» Мне ничего не оставалось делать, как взять его на руки. Он тут же затарахтел, как трактор. «По полям, по полям, синий трактор едет к нам»(с):тут же на ум мне пришла детская песенка и я пошел вперед. Кот незаметно проскользнул мне на плечо, удобно умостился и продолжил тарахтеть изо всех своих молодых котячьих сил, и уже на ухо. «Эдак я оглохну», - подумал я, но пересаживать его не стал. Все-таки, кошки правят миром. Ты можешь быть самым крутым королем на свете, ворочать царствами, свергать города, разрушать страны и империи, восстанавливать государства из праха и ввергать их обратно в прах – и все равно, придет кот и ляжет на тебя туда, где он захочет, и ты не сможешь ничего с этим поделать. Ты будешь смотреть на него и умиляться. Кошки – это благословение Господне. Мы бы уже давно поубивали друг друга на этой планете, если бы не было этого великого антистресса. Я вовсе не планировал отягчать себе путь котенком, я не знал, куда я иду, будет ли там еда для него, я не знаю, там, молоко (я даже не знал, будет ли впереди хоть какая то еда для меня, и мой желудок уже давно от голода подавал мне сигнал SOS), но не взять его я не мог. У меня сложилось ощущение, что он ждал меня там, на этой поляне. Вот несколько часов сидел на одном месте и ждал. Потому и был разгневавшись, потому что я, видимо, опоздал к месту встречи. Возможно, предполагалось, что я сразу пойду в лес, а не буду торчать там, в детской песочнице с советскими игрушками у мертвых домов. Кем предполагалось? Разработчиками этой игры? А вдруг котенок – это баг? Женщина в красном, как в «Матрице»? Вдруг это какая-то ошибка или что-то вроде того? Или, что еще хуже, ловушка? Вдруг он помешает моей маневренности? Враг будет метиться в меня с левой стороны, а там у меня
