бы нашёл это место. Посмотрю, что дальше будет, а ежели что, то кто-то должен остаться один.
С такими мыслями и рассуждениями Захарий мрачно ехал на лошадке, а рядом ехал его названный товарищ Федька, а что у него на уме — одному Богу известно. А известно ему было то, что он едет к огромному богатству. Карту он запомнил, да и места эти ему знакомы, он даже предполагал, где эти клады спрятаны, но ему теперича мешает Захарий - вроде бы и богатство его, да и лишний человек ему ни к чему. Федька с этого часа начал думать - как бы избавиться от Захария. До Лысой горы оставалось меньше версты, уже проглядывалось её очертание без единого деревца на верхушке. Свою тайну гора хранила возле себя. Неожиданно Федька остановил лошадь, как бы спохватясь чего-то или вспоминая о чём-то, обратился к Захарию:
- Захарий, покажь-ка ещё раз карту, вроде бы там был ещё какой-то рисунок.
Захарий достал из-за пазухи карту и протянул её Федьке. Тот, приняв карту, внимательно рассмотрел её.
— Вот видишь, Захарий, от горы в лесочке изображена изба. Я знаю это место — это заброшенный скит монахов-странников. В прошлом веке монахи хотели основать здесь святую обитель, но теперь от скита остались лишь старые развалины да чудом уцелевшая часовенка. Удивительно, как она смогла сохраниться за столько веков! Я думаю, нам стоит проверить это место, пока не наступила ночь. А потом вернёмся к горе и заночуем возле неё. Это примерно с версту отсюда, на лошадях мы быстро доберёмся.
Почуяв неладное, Захарий попытался отговорить Федьку:
— Может быть, отложим поход до утра? Лошадей бы покормить надо, да и нам самим отдохнуть и поесть не мешало бы.
Однако Федька стоял на своём: надо идти сейчас. Захарию пришлось согласиться, чтобы не вызвать у него подозрений.
— Ну ладно, надо так надо, тебе видней, тогда не будем медлить, поехали, показывай путь.
Солнце уже клонилось к закату, и это не нравилось Захарию. На ночь глядя идти в лес казалось подозрительным. Примерно с полверсты они ехали лесом на лошадях, и наконец в зарослях чапыжа и кустарника показался куполок с крестом от часовни. Наконец они добрались до развалин скита. Так как густой травы в это время ещё не было, из кустов торчали остатки когда-то стоявших здесь строений. Захарий был удивлён и озадачен: прошло почти два века, а это место заросло только кустарником и мелкими деревцами. Создавалось впечатление, что не века прошли, а всего лишь несколько лет. Захарий хотел узнать об этом у Федьки.
— Слышь, Федька, что-то не похоже, что эти развалины века пролежали, место совсем почти не заросло.
Федька, оглядываясь по сторонам и косотурясь на Захария, буркнул себе под нос:
— Кто его знает, так природа решила, я-то что, провидец что ли, откуда мне знать, почему тут не заросло.
Спрыгнув с лошадей, они размяли себе косточки, делая всякие движения. Лошадям дали овса, который прихватили с собой в дорогу. Захарий прошелся по близлежащей окрестности в поисках ручейка или родника. В шагах двадцати он наткнулся на журчащий ручеёк, который больше походил на маленькую речку — был широк и глубок.
— Вода есть, и это хорошо, будет чем лошадок напоить да и самим чайку напиться, — размышлял про себя Захарий.
Его размышления прервал голос Федьки, который в это время бродил возле часовни:
— Захарий, подь-ка сюда, я, кажется, что-то интересное нашёл.
Захарий пробирался к Федьке сквозь заросли кустарника, цеплявшего его своими ветками, словно не давая ему путь к тому месту. Но Захарию удалось пробраться к часовне.
— Чего у тебя, Федька, что нашёл-то?
— А вот пошли-ка в часовню, что-то покажу.
Протиснувшись в узкие невысокие двери часовни, они оказались внутри её. Федька зажёг заранее приготовленный факел, сделанный из бересты. На чёрных от времени стенах часовни на полочках стояли святые образы. Посередине стоял высокий резной кряж, резьба больше походила на какой-то языческий образ, чем на православный. На этом языческом истукане стояла большого размера резная шкатулка.
— Что там внутри, ты смотрел? — спросил Захарий Федьку.
— Да нет, как-то вроде боязно, всё же на истукане языческом стоит, может, заклятая. Да я не её хотел показать, меня вон что заинтересовало. Видишь, вон там в углу западня, похоже, что она ведёт в подземелье, — Федька указал на западню в правом дальнем углу часовни.
— Всё же, Федь, давай-ка сначала глянем, что в этой шкатулке, может, что-то ценное, ежели ты боишься, то я сам её открою.
— Открывай, коль проклятья не страшишься, а я покамест выйду из часовни, если что, кричи, зови на помощь, — с ехидной улыбкой посоветовал Федька.
Дождавшись, когда Федька выйдет из часовни, Захарий подошёл к шкатулке, медленно положил руки на её поверхность — руки от внезапного страха вспотели, и дрожь прошла по суставам пальцев. Захарий вынул из ножен нож и дрожащей от страха рукой подковырнул им крышку шкатулки. Его глазам предстала старинная книга, отделанная золотом и драгоценными камнями. Захарий раскрыл книгу — на первой странице был изображён славянский бог Род. Надписи в той книге были на старославянском языке, который прочесть было трудно, на картинках были также изображены и другие славянские боги. Но более всего Захария заинтересовали нарисованные карты с подробным описанием мест, изображённых в этой книге. Перелистывая книгу, Захарий всё больше убеждался в том, что это бесценная находка. Как он понял, карты в этой книге хранят клады или что-то ценное для тех людей, кому принадлежала эта книга. Но почему она не была спрятана, а осталась на виду и всякий мог взять её? Захарий подумал и решил, что люди ушли отсюда внезапно, они кого-то напугались и бежали, бросая всё. По ту сторону часовни послышался голос Федьки:
— Захарий, отзовись, ты жив? Что там происходит?
Захарию надо было как-то скрыть от Федьки книгу, и он думал, куда бы её спрятать, но надо было отозваться, чтоб Федька был спокоен за его жизнь. Но как раз всё было наоборот — Федька ожидал одного, чтобы с Захарием что-нибудь случилось. Захарий отозвался:
— Федька, погодь малость, тут что-то не так, у меня свело руки и тело всё ломит, пока не могу открыть шкатулку. Ты только не входи, она и впрямь заговорённая.
Захарий, пользуясь тем, что Федька когда-то ещё придёт в себя и сообразит, что к чему, нашёл место за иконой, куда можно было спрятать книгу. Но опять же, если что-то случится с ним, иконы может забрать Федька. Взор его пал на приполок в углу, вот туда-то он и спрятал книгу, а вместо неё в шкатулку положил иконку, снятую с полочки на стене. Надо было сообщить об этом Федьке.
— Слышь, Федька, я открыл её, здесь икона, больше ничего нет. Мне выйти или сам войдёшь?
Было подозрительно тихо с Федькиной стороны, но вдруг дверь с силой распахнулась, в проёме появился Федька — он от злости скрипел зубами, глаза его были полны ярости, в руках он сжимал нож. С пеной у рта он орал на Захария:
— Ты что, сукин сын, дурить меня вздумал? Какая на хрен там икона, там карта должна лежать, либо ты меня обманом решил взять, либо тот брыдлый монах меня обманул? Та сволочь псоватая божился на пытке, что там карта сокровищ скита. Этот шаврик болтал мне о неком пришлом человеке, который сможет снять заклятие предка его. Этим пришлым оказался ты, я ещё у себя в избе вынул у тебя карту и узнал путь, про который болтал тот шаврик. Это твой прадед наложил заклятие на эту шкатулку. Много людей, притронувшись к ней, погибали в страшных муках. Ты был моим ключом, но ты тоже брыдлое ничтожество, обманываешь меня? Отдай карту, и я сохраню тебе жизнь, разойдёмся мирно. Всё равно тебе обратно без меня не выйти, я специально запутал дорогу сюда. Так что отдай по добру, по здорову.
Захарий всё это выслушал, у него был только один вопрос:
— Хорошо, я отдам тебе то, что принадлежит мне по праву завещания прадеда, только ответь мне на вопрос — когда ты убил тех людей, которых называешь монахами?
— Давно это было, лет пять назад, мы с отцом случайно набрели на их скит. Их было четверо старцев, жили они в этой землянке, а остальное было развалено и запущено. Отец сразу смекнул, что у этих старцев-отшельников может быть золото. Приняли они нас радушно, напоили чаем из кореньев, угостили диким мёдом. Глядя на пень со шкатулкой, отец поинтересовался, что там в ней хранится. Старцы поведали такую сказку: «Когда-то на этом месте один из разбойников по имени Карпий основал сей скит, и что те, приходящие к нему, исповедовали языческую веру — тут повсюду вокруг скита стоят идолы, и то, что этот Карпий положил на языческий пень Однажды, когда мой отец был ещё молод, он услышал историю о том, что его далёкий предок, Карпий, нашёл в лесу шкатулку с сокровищами, а волхв наложил на это место заклятие. Снять заклятие могли только кровные родственники Карпия, и отец не поверил этому. Он убил трёх старцев, чтобы узнать правду, а четвёртого мы начали пытать огнём и резать, и только тогда он признался, что у него есть карта, на которой указаны места кладов.
Отец хотел взять ту шкатулку, но когда он приблизился к ней, его охватил ужас, лицо исказилось в ужасной гримассе, а руки и ноги перекручивало, словно тряпку после выжимания. Из его рта текла чёрная жидкость. Это было ужасно и страшно смотреть на его страдания. Тогда я убил его, чтобы прервать эти мучения, а старцу перерезал глотку и бросил его на съедение зверям.
- Ну что, понравился тебе мой сказ? — спросил Федька.
- Да, понравился, остальное ты расскажешь чертям в аду, — ответил Захарий.
Неожиданно Федька покачнулся, из его сердца торчал нож. Глаза его округлились, и он рухнул на пол лицом вниз. Захарию удалось на бросок вонзить нож в сердце этому душегубу. Он выволок тело Федьки из часовни, затащил его в чапыжи к развалинам и там оставил.
- Был бы человеком, схоронил бы по чести, а такую мразь только воронам да зверю на съедение остаётся бросить, — так определил Захарий участь душегуба.
- Вот свела же меня судьба с этим упырём, да главное, что же жене его сказать? А надо ли мне туда возвращаться? Конечно, не надо, пусть считают нас погибшими. Надо только мало на глаза попадаться местным посадским людям, — такие мысли одолевали Захария.
Пока суть да дело, мгла покрыла землю. Захарию ещё хотелось проверить тот таинственный лаз в углу часовни. Привязав лошадей, дав им овса, он разжёг костёр. Так, поодаль от часовни, прижимая к себе старую книгу, он и заснул. Его разбудило ржание лошади, открыв глаза, он увидел головешки погасшего костра и лошадей в беспокойстве. Оглядевшись по сторонам, он не увидел ничего подозрительного, что могло бы их беспокоить. "Видимо, зверь какой-то их побеспокоил", — подумал Захарий.
Солнце ещё не собиралось всходить, с утра было зябко, и Захарий, чтоб как-то размяться, отправился к ручью за водицей — надо лошадей напоить да и самому что-то приготовить. Захватил с собой на всякий случай ружьёцо — мало ли зверь или птица попадётся. Зверь не попался, а вот уток на ручье довелось подстрелить. Теперича Захарию мясо с горячим бульончиком как раз к стати будет.
Управившись с делами, напоив и накормив лошадей, да и себя не забыв, развёл заново костёр, общипал и распотрошил уток, аккуратно положил их в котелок с водой, нанизал
