Может, попробовала-таки вдохнуть носом?..
И убедилась, что он правильно сказал насчёт «вавы».
Много не мудря, Колин загрузил в рюкзачок всё, что нашлось в ящике у входной двери: пять свечей, два коробка спичек, аптечку, отвёртки, плоскогубцы, тряпку.
После чего занялся укладыванием вещей, взятых в шкафу комнаты сестры: Сарочкины платьица, носки, трусики, и майки. Спортивный костюмчик. Загрузил всё, что нашёл. К счастью, ма покупала малышке куда больше вещей, чем в своё время ему. Теперь у него будет во что переодеть сестру, если та вспотеет, или на улице окажется холодно.
После укладки свитеров, курточки, тёплых колготок и штанишек, и тёплых сапожек, выяснилось, что в рюкзак больше ничего не влезет.
Колин вынужден был снова отпереть дверь в спальню родителей. И, стараясь не глядеть на них, достать из их стенного шкафа большую сумку. В которой па перевозил, когда было надо, свои вещи.
Вещи отца Колин выложил на полку шкафа: как ни цинично звучит, но Артуру МакГи они больше не понадобятся. А сумка им нужна. Очень!
Теперь у Колина было куда загрузить и свои вещи: майки, трусы, носки, штаны, куртку, свитер, и всё прочее из шкафа в его комнате. Так. С этим более-менее ясно.
Но им ещё нужны продукты!
И не те, которые открыты, и наверняка тоже уже отравлены, а – консервы!
Кухню посетить так и так придётся. А вот пить и есть, здесь, в подземельи, заполненном отравой – нельзя ни при каких обстоятельствах!
Значит, ему нужно найти бутыли с водой, минеральной, или любой другой – только бы не вскрытые. Ну, и консервы… О! И обязательно – нож к ним!
По дороге к столовой с прилегающей к ней кухней, Колин заставлял себя не думать о том, что они фактически предали родителей. Оставили непогребёнными их тела.
Это – не по христиански, конечно. Да и вообще – неправильно!
Но что он может сделать с этим сейчас, когда до поверхности – неизвестно сколько?! А тащить сразу два тела, про которые он сказал, что они больны, да ещё на виду у малышки-сестры – нереально. И глупо. Это ещё ему повезло, что Сарочка не спрашивает, почему родители не могут сейчас идти с ними. Или хотя бы попрощаться.
Но вскоре его мысли оказались направлены в другое русло: в столовой лежали на полу несколько тел – и мужчин и женщин.
И Сарочка при виде их, конечно, испугалась. И принялась кричать и вырываться.
Колину пришлось взять на руки сестру, оставив у порога сумку и рюкзак, и отнести её подальше от двери в столовую. После чего он принялся убеждать её в том, что ей нужно подождать, сидя прямо на полу, и никуда не уходить. И не входить, пока он будет собирать продукты на дорогу!
Ушло на эти уговоры минут пять: и, похоже, малышка всё равно поняла, что там, в столовой, на полу – мёртвые люди. Но Колину сейчас было не до тонкостей правдоподобия – нужно было побыстрей набрать продуктов и воды, да начать подниматься по наверняка где-то имеющимся лестницам! Ведь не может такого быть, что каких-нибудь «пожарных», или запасных средств подъёма не существовало! Лифты ведь могут и испортиться, и вот как сейчас – может не быть света. А запасной, хотя бы на случай пожара, путь из недр катакомб должен иметься!
Но в любом случае – этот путь нужно ещё найти!
Ну а перед этим нужно набрать продуктов. И воды…
А он знает только одно место, где всё это должно быть: кухня!
Ну, и склад, наверняка имеющийся при ней!
7. Лестница
Склад Колина не разочаровал.
Действительно, когда перелез через бордюр, отделявший обеденный зал от кухни, и прошёл до упора налево, до его двери, там нашлось очень много полок с консервными банками. И Колину пришлось довольно долго разбираться, подсвечивая свечой, где – что.
От невкусной и малокалорийной ерунды в виде тушёных бобов, или морской капусты, или кукурузы в своём соку он сразу отказался. Как и от «энергетических» напитков и соков. Как и от пятикилограммовых упаковок с вермишелью, макаронами и крупами.
Не скоро они смогут эти самые крупы, «пасты» и рожки – варить.
К счастью, всё нужное нашлось на полках, расположенных почти у самого входа в склад: тушёнка, бекон, сгущенное молоко, шоколад: в батончиках и плитках. И галетные печенья в герметичных прозрачных упаковках. Колин вспомнил, что как-то отец спорил с ма о её очередной диете, и сказал, что сто лет назад экспедиция на южный полюс, которая его и открыла, как раз и питалась – шоколадом, молоком, и галетными хлебцами. Плюс мясо. Плюс овощи.
Но консервированные овощи, и даже фрукты в виде всяких там ананасов и манго, Колин брать не стал, рассчитывая, что всего этого полным-полно и в магазинах там, в посёлке. На поверхности. Лишняя тяжесть! А им нужно продержаться на этих консервах только до той поры, пока не выберутся из Убежища и не переждут, спрятавшись там, на поверхности: чтоб их не нашли мерзкие уроды, пустившие газ – на детей и женщин…
Все консервы, которые он отобрал, весили килограмма три, и поместились в один небольшой полиэтиленовый пакет, который Колин позаимствовал там же, на складе: рыба в масле, бекон, говядина с жиром. Плюс консервный нож из ящика в столе, на кухне. Плюс большая миска и две ложки. Подумав, он присоединил туда и большой разделочный нож с одного из столов. А вот вилок брать не стал: смысл?
Трупов мужчин и женщин, лежавших на полу в кухне, Колин старался не замечать, отворачиваясь: уж больно страшно! И такую щемящую тоску наводит мысль о том, что он – ничуть не лучше, получается, мародёра какого!
Впрочем, нет: мародёры, они – обирают трупы в целях личной наживы.
А он – чтоб он и сестра могли выжить!
Сарочка сидела там, где и оставил: на полу, в двадцати шагах от двери в столовую. Фонарь стоял рядом, направляя луч света в потолок. Взгляд сестры поверх тубуса прибора для дыхания был странным: устремлён в одну точку на стене. И – словно сестра всё равно ничего вокруг не видела. Колин подумал, что малышка сильно изменилась: раньше никогда нельзя было удержать её на одном месте дольше пары минут: всё бы ей бегать, да играть! Да лопотать. Да спрашивать. Ну а сейчас…
Неужели «переосмысляет»?! Вырабатывает «новую жизненную позицию»?..
С этим он попробует разобраться позже. Ну а пока…
Пока ему даже где-то на руку, что она стала серьёзней. И послушней.
С другой стороны, он не мог не понимать, что её психика подверглась страшному удару. Стрессу. И его задача – сделать в том числе и так, чтоб её маленький детский мозг не сдвинулся на этой почве.
Однако он помнил и другое высказывание отца: что детская психика – самая устойчивая. И гибкая. Иначе человечество давно вымерло бы!
Он поспешил сказать:
– Сара! Я нашёл нам продуктов на ближайшие несколько дней. Сейчас я их, – он показал пакет, который держал в правой руке, – упакую, и можем идти. Искать лестницу. Так что вставай, и давай руку.
Сарочка молча смотрела, как он запихивает продукты в сумку. Затем поднялась с пола. Отряхнула платьице, которое он надел ей прямо поверх пижамы. Потом что-то сказала, указывая на низ животика. Колин въехал сразу:
– Пи-пи? Конечно! Можешь сделать – прямо здесь! На пол! Коридора. Потому что горшка у нас теперь долго не будет!
Некоторое время стеснявшаяся непривычности обстановки сестра не могла сделать ничего – ма вбила накрепко, что на пол этого делать нельзя! А только на горшок! Но постепенно уговоры Колина и безвыходность ситуации помогли: ручеёк зажурчал!
Колин аккуратно одел штанишки пижамки на место, и оправил одежду малышки. Подумал, подумал, и сам справил малую нужду – прямо на стену!
А не носить же с собой!..
До того места, где располагалась шахта лифта, на котором отец привёз его, они дотопали за пятнадцать минут. Так медленно получилось потому, что Колину теперь пришлось приноравливаться к ходу маленьких ножек: ему совсем ни к чему, чтоб сестра бегала, потела, и выбивалась из сил! Или задохнулась от усилий.
По дороге, к его великому сожалению, им попалось ещё три трупа. Выглядели они… Страшно. Похоже, судя по скрюченным, словно судорогой, телам, и почерневшим искажённым гримасами лицам, мучились перед смертью – ужасно!
Эти люди, наверное, пытались спастись, выскочив из своих комнат-квартир. Ошибочно считая, что в коридоре воздух не отравлен. Колин просто крепче сжимал каждый раз руку сестры, и говорил, чтоб она была спокойной. Не смотрела на лежащих. И – главное! – дышала через рот!
Но вот они и перед дверьми лифта.
И проблема обрисовалась сразу: он, понятное дело, не работал. И его дверь была накрепко захлопнута.
Колин начал пробовать открывать все расположенные рядом с лифтом двери.
[left]И сразу столкнулся с тем, что они оказались
