Бывают в году «бесовские» дни, когда — как считается — нечистой силе разрешено свободно разгуливать среди людей.
В такие дни в больших городах, ночами устраивают праздники, чтобы светом и пьяным шумом отпугивать злые силы подальше от жилищ; а в маленьких селениях люди с вечера не выходят на улицу, прячут детей в спальнях с иконами и закрывают все окна и двери до самого рассвета.
Считается, что всё это — суеверия, вызванные, возможно, постоянным употреблением примитивной пищи без блестящих упаковок, которую самостоятельно готовят дома на газовых плитах...
Но в шумных городах в «бесовские» дни ничего особого не происходит, потому что там ничего святого не осталось, и нечему привлекать туда нечистую силу.
Бесы любят места поспокойней.
Когда я была ребёнком, я жила с родителями в небольшом посёлке, в центре которого стоял такой же небольшой, но древний храм с золочёными крестами на высокой крыше.
В «бесовские» дни над храмом в небе постоянно мельтешили какие-то тёмные тени, словно храм их к себе притягивал...
Взрослые говорили, что это просто вороны, и бояться их не нужно; но я знаю, что это — не просто вороны.—
Ведьмам в человеьем обличии запрещено подлетать на мётлах к церковным крестам ближе, чем на сто метров; а воронам — можно, поэтому они и кружат над крышей и даже прямо на кресты садятся, и ничего от этого с ними не происходит.—
Это — действительно, вороны;но они — не простые, как утверждали взрослые.
Однажды, в один из «бесовских» дней, мы засиделись у подруги до самого вечера — праздновали её день рождения.
Нам давно уже нужно было лежать в темноте в своих спальнях с, плотно зашторенными, окнами; но мы только начали расходились по домам.
Мне нужно было пройти как-раз мимо церкви, над которой, почти сливаясь в чёрное облако, уже кружилось вокруг крестов множество каких-то теней...
Возможно, это были и вороны, только они почему-то совсем не каркали, как обычно, и в посёлке стояла мёртвая тишина.—
Людей не было видно, ни в одном окне не было света, и даже собаки куда-то попрятались.
Вообще то, нужно было обойти эту церковь по другому переулку, но я итак сильно запозднилась, а поэтому, смотря только себе под ноги, быстро пробежала рядом с церковью и спряталась в кустах акации.—
Мне захотелось напоследок ещё немного посмотреть на крышу храма.
Зрелище было впечатляющим.—
Тени беспорядочно летали, сбившись в облако, садились передохнуть на кресты и снова начинали кружение.
Возможно, это были вороны, но их было слишком много (у нас в посёлке столько птиц никогда не бывало), и повторю, они летали совершенно бесшумно...
Неожиданно одна из теней стремительно опустилась на землю и... превратилась в голую женщину с растрёпанными волосами.
Женщина оглянулась в мою сторону, словно услышала, как громко бьётся моё сердце.
Не заметив ничего интересного, она отвернулась и пошла куда-то по улице.
Эта женщина была чем-то похожа на мою мать, только была намного моложе и совсем по-другому ходила.
Тутже на землю спустилась с крыши вторая тень и превратилась на дороге в чёрную кошку.
Животное противно мявкнуло и побежало, догоняя ведьму.
Я подождала, пока они скроются за домами, и оглядываясь поспешила прочь оттуда.
Дома я рассказала всё, что видела у церкви...
Родители надо мной смеялись до слёз, потом они обошли всё жильё и проверили, закрыты ли окна, поправили всюду шторы, но ругать меня не стали.
На этом история должна бы и кончиться, но у неё через несколько лет появилось продолжение, такое же непонятное, как и сама эта история.
Мои родители умерли слишком рано — мне тогда было ещё семнадцать лет.
Сначала умерла мать, вроде бы, без всякой причины; и мне кажеться, это произошло вскоре после одного из «бесовских» дней.
Отец, как он сам сказал, за всю свою жизнь любил только одну женщину — свою жену.
Смерть моей матери сделала его жизнь бессмысленной — с самых похорон он начал ежедневно пить, и вскоре тоже отправился под землю вслед за женой, потому что ему совсем нельзя было пить алкоголь, ни капли.
Последние его слова были: «Ты — уже взрослая, я тебе не нужен»
(Так он попрощался со мной навсегда)
Через некоторое время после похорон отца я начала уборку во всём доме, чтобы посмотреть, что вообще у меня есть в хозяйстве.
Разбирая старые вещи, я нашла в кладовке странную женскую шляпу, какие давно никто не носит, метлу с толстой резной палкой и чучело здоровенной чёрной кошки.
Думать об этом можно, конечно, что угодно, но...
Родители меня не крестили в церкви, да и сами туда не ходили...
В доме никогда не говорили о Боге и религии...
Я теперь уже совсем взрослая, у меня есть своя семья, но мне всё чаще хочется стать ведьмой — летать вороной над церковью и в «бесовские» дни ходить голой по опустевшему посёлку.
Видимо, это и есть моё настоящее наследство...
09.10.24 12:14 ПП
