Красивые люди

             


Я всю жизнь вынужден думать и говорить о красивых людях. И жить среди них. Потому что литературу преподаю. Всю жизнь…
А потому их, этих самых красивых людей, вокруг меня целая толпа.
Платоша Каратаев – «удивительное изобретение Толстого», как назвал его когда-то Куприн. Эта безыскусная любовь, смотрящая на мир невероятной синевы глазами. Суровые аскеты Джека Лондона, которые живут часто вопреки здравому смыслу и свершают поступки, продиктованные такой высотой человеческого духа, что смотреть на них бывает порою больно. Но при этом – могут съесть труп  старика, подчиняясь «закону жизни». Девочка Соня, доходящая в своём альтруизме до такого фантастического самоотречения, которое порою начинает казаться фанатизмом. Гумберт, столь невероятно влюблённый, что любовь его похожа уже на почти извращение.  Великолепный Моцарт, в котором угасающая жизнь с каждым следующим мигом всё более и более проявляет крепнущую гениальность.
Все эти люди – порождение чьего-то огромного ума, осиянного силою высокого таланта и высокой души – становятся для тех, кто живёт рядом с ними, порою непреодолимым препятствием, не позволяющим разглядеть таких же, только живущих рядом, в мире реальном, а потому, как принято считать, приниженном и прозаично пошлом.
И сейчас в этом самом мире, совсем рядом с нами, живёт Витя, невысокий человек с апрельской чистоты взором, который женился на Оле не потому, что был влюблён, а потому, что у неё трое детей, которых ему стало жаль. И живёт уже много лет, и ребят вырастил. Теперь вот внукам радуется, которых Оля, к сожалению, дождаться не успела.
А Наташа долго мне пыталась объяснить, словно стесняясь своей «глупости», почему она однажды, неожиданно даже для самой себя и вдруг, бросила свою довольно обеспеченную московскую жизнь и уехала далеко на север, в посёлок, где никогда не было больницы, и больницу эту там открыла.
Сергей же в умирающем от пьянства и полного отсутствия каких бы то ни было перспектив селе создал убыточное хозяйство, для которого закупил породистых аргентинских коров. И сделал это не потому, что гнался за прибылью. Гораздо выгоднее было основать подобную ферму где-нибудь в центральной России. А здесь, в Сибири, первые семь лет ферма была не просто убыточной, а супер нерентабельной:  купленные коровы через некоторое время пали все до единой, потому что начавшие там работать местные мужики и бабы на какой-то церковный праздник перепились все до единого и «продолжили фестиваль» в течение всей последующей недели. Коров ему было жаль. Но людей жаль ещё больше. Потому и не уехал, а добился запрета на продажу алкоголя в местном магазине и начал всё сначала. Сегодня Овчиновка не расхристанная убогая деревенька, а миниатюрный город, сгруппировавшийся вокруг гигантского фермерского хозяйства.
И Вера уже много лет живёт со своим мужем-метеорологом далеко на Дальнем Востоке в маленьком домике между сопок, потому что именно здесь зарождается погода для большой территории нашей страны, а один Николай не справится, ибо однажды, зимой, вышел из своей избушки, чтобы снять показания приборов, и… заблудился…  Метель тогда была.  Вот и отморозил ноги, которые ему потом и ампутировали. После больницы вернулся вместе с Верой на свою метеостанцию, где они по сей день продолжают работать.
А Тимофей уехал в Киргизию, чтобы Андрюшка, сын, потерявший мать при  рождении, жил в климате, который наиболее благоприятен для астматиков. Сейчас у Тимохи детей трое, хоть так и не женился, вдовствует.  Взял в детском доме ещё двоих, тоже с астмой, чтобы не только Андрюшка  купаться  мог в целебный водах Иссык-Куля.
Рита совсем забросила любимую свою живопись, ибо совсем нет времени, ведь старики нуждаются в самом пристальном к себе внимании практически круглосуточно. Вот она и построила на собственные деньги пансионат для тех, кто на излёте жизни по самым разным причинам остался совершенно одинок, а идти было не к кому… «Знаете ли вы, сударь мой, как это страшно, когда некуда больше идти?!.» - когда-то воскликнул столь же одинокий герой Достоевского.
О тех, кто  знает, куда идти, и ведёт за собою других, наверное, ещё напишут  те, кто сумеет увидеть и разглядеть  их, кто сможет подняться в своём таланте до высот понимания того, что жизнь, внутри которой мы с вами существуем, куда важнее и значимее любого из искусств, а «смерть каждого человека похожа на его жизнь».