Браслет-1-27. Из дальних странствий воротясь…

Сезамчик, мил дружок! Объясни-ка ты мне, дураку, что это за фокусы  такие у нас тут со временем? "Пространственно-временной континуум в  порядке", - ответил мне "дружок".
- Так почему образовалась такая дыра? Бей выдернул меня с Земли в  семьдесят девятом, а сейчас - девяносто четвёртый. Где я шатался всё это время?
"В стадии формирования".
- Не понял! - насторожился я. - С этого места, пожалуйста, поподробней!
"На восстановление тела понадобился период времени, равный пятнадцати  земным годам".
Я обалдело поморгал. И понятно, и подробно. Даже слишком. В памяти  всплыла фраза, как бы невзначай оброненная Танзу:
"Нам пришлось немало попотеть".
Ай да скромник!
- Почему же он мне об этом ничего не сказал?! - непроизвольно вырвалось у  меня, но я тут же осознал, что вопрос не по адресу.
"Ты не спрашивал", - ответил браслет.
Ну да, конечно, я не знал, а слон не догадывался. Я не удосужился спросить,  сколько времени заняла операция по извлечению меня из дерьма, в которое я имел  "счастье" вляпаться, а Танзу посчитал, что своей шутливой фразой объяснил всё.  Это чтоб комплекса вины не возникало, что ли? Мол, не хотим напоминать, что ты  нам по гроб должен? Так я это и сам понимаю, мальчик совестливый.
- Ещё вопрос: о каких неприятностях предупреждал меня Танзу?
Я ожидал услышать что-то вроде того, чем пугала меня Настя, но его ответ  оказался вообще из другой оперы:
"Сдвиг планетарной оси".
Это не вызвало во мне никаких эмоций, кроме недоумения, и я спросил:
- Ну и что?
"В связи с тем, что процесс будет протекать стремительно, это вызовет  глобальные катастрофы на планете Земля: землетрясения, наводнения, разломы  тектонических плит, извержения тысяч новых вулканов. Перечень можно  продолжить".
Я почувствовал, как мурашки табуном поскакали по моей спине.
- Ты это... серьёзно?!
"Да".
В голове моей помутилось, горло перехватил спазм и я прохрипел:
- И когда же это... произойдёт?..
"11 августа 1999 года".
Я недоверчиво скривился:
- Да ладно! Откуда такая точность?
"Индекс вероятности события - 0,93".
- Не понял... - Мне становилось всё больше не по себе. Ужас тонкой змейкой  вползал в душу.
"Это означает, что из всех вариантов бытия только семь сотых процента  дают вероятность альтернативного развития событий".
- Так ты хочешь сказать... - Я с трудом подбирал слова. В горле стоял тугой  комок. - Ты хочешь сказать, что у нас есть возможность избежать всего этого?
"Да. Будущее многовариантно".
- Каким образом?!
"Восстановлением объёма полярных шапок на период начала двадцатого  века".
- Господи, а полярные шапки-то здесь при чём? - несказанно изумился я.
"Возрастание объёма полярных шапок до критической массы вследствие  нарастания парникового эффекта создаёт дисбаланс вращения планеты. Это  приведёт к изменению направления оси вращения, что и явится причиной будущих  катаклизмов".
- Но почему такая конкретная дата? - Я всё ещё пытался уличить его во лжи  или, хотя бы, в некомпетентности. - Можно подумать, что всё закончится в один этот  день!
"Раскачка оси будет проходить в несколько шагов. Они уложатся в период  чуть больше суток. Но уже первый шаг сметёт всё с поверхности планеты".
Информация оказалась настолько ошеломляющей, что просто не  укладывалось в сознании, и воспринималась отвлечённо. Я и спрашивал уже чисто  автоматически:
- Ну а ...потом?..
"В течение двадцати пяти-тридцати следующих лет все оболочки планеты  будут приходить в своё обычное состояние".
- Какие ещё оболочки? "Литосфера, гидросфера, атмосфера, магнитосфера,  ноосфера, радиационный пояс".
Господи, Боже мой! Ведь за этими сухими словами стоит всемирная  катастрофа!!! Последний день Помпеи бледнеет перед картиной всеобщего  разрушения и гибели!
СУДНЫЙ ДЕНЬ!!! АПОКАЛИПСИС!!!
Слова, давно натёршие всем уши и потому не вызывающие у людей ничего,  кроме усмешек и острот, приобретают конкретный и страшный смысл!
Волна жуткого страха накатила на меня. За свою жизнь я не боялся. Под  защитой браслета нам с Настей всё нипочём. Но люди-то?! Цивилизация?! Ведь  планета попросту стряхнёт её со своего лица! Всё, что создано руками и умом  человека, в одночасье будет погребено в её недрах вместе с самим человечеством! Воображение рисовало страшные картины. Живо представилось, как в беспощадном,  всё сметающем, рывке литосферные плиты наползают одна на другую, и между  ними, как в жерновах, города и люди гибнут в одно мгновение, не успев даже ничего  понять! Взбесившаяся атмосфера крушит и ломает всё на своём пути! Гигантские  волны, цунами, достающие до облаков, переплёскиваются из океана в океан через  вибрирующие в агонии материки!
Боже! Да людям и места не будет в этом кошмаре!!! Везде только смерть и  разрушение!!!
Разволновавшись, я вскочил на ноги и бухнулся головой в потолок машины.  Железо гулко отозвалось.
- Надо же что-то делать!!! - вскричал я.
"Приказывай", - равнодушно отозвался браслет.
Настя открыла глаза:
- Котик, ты чего кричишь? - сонно спросила она и, не дождавшись ответа,  опять задремала.
Правильно. Поспи пока. Вести беседы я сейчас не в состоянии.
Я сел. Надо что придумывать.
Собственно, что тут думать? Всё предельно ясно: мир на краю гибели и его  надо спасать. Как ни выспренне это звучит.
Я вновь обратился к своему бесстрастному собеседнику:
- Как ты там говорил? Полярные шапки надо уменьшить? Растопить, что ли?
"Это приведёт к подъёму уровня мирового океана на шестьдесят четыре  метра, что явится причиной затопления низинных районов планеты".
- Это я и сам понимаю. Читал. Но какой тогда выход?!
"Находи решение. Жду приказа".
Мне даже сочувствие послышалось в его ответе. Да, конечно, дури-то тебе  не занимать. Только легко сказать: "Находи"! После таких откровений в башке -  полный хаос! И ничего серьёзного!
Некоторое время я сидел в полной прострации, уставившись в одну точку,  осознавая, какая на мне, на одном, лежит ответственность. Она давила тяжким  бременем. Потом нерешительно спросил:
- А на это... Как бы на всё это взглянуть?.. Честно сказать, в голове не  укладывается.
"Жду указаний".
Он даже не обиделся. Да и какая обида может быть у машины? Кажется,  это единственное, что он не умеет. Хотя, нет. Против Бея он тоже не устоял.
- Указаний он ждёт! - проворчал я и, поудобнее устраиваясь, махнул:
- Давай, показывай!
"Прикоснись к большой кнопке".
Бог ты мой! Какой примитив для такой сложной машины! Все команды берёт  прямо из мозга, а именно эту надо снабдить каким-то касанием! Перестраховщики!
Дрожащими руками я отыскал на браслете больший выступ и надавил на  него.
"Назови дату и место".
- Издеваешься?! - вскипел я. - О чём только что мы с тобой говорили? - И,  покачав головой, вздохнул: - Ну, конечно же, одиннадцатое августа девяносто  девятого!
"Назови место", - равнодушно гнул тот свою линию.
- Да какая, к чёрту, разница?! Вот! - ткнул я пальцем за окно. - Прямо здесь!
Наша машина всё ещё неслась вдогонку за солнцем, неумолимо оседавшим  за далёкую линию горизонта. Похоже, мы уже были за пределами района  боевых действий, поэтому я притормозил бег своего "коня", а потом и вовсе  остановил. Возникшая посреди машины плоскость экрана, окаймлённая в этот раз  ядовито-зелёным цветом, рассекла её салон ровно напополам. Руль, приборная  панель со всеми прибамбасами и капот растворились без следа, создав яркую  иллюзию того, что у наших ног разверзлась многометровая бездна. Я невольно  поджал их под себя.
Однако пейзаж, открывшийся передо мной, остался практически без  изменений. Только откуда-то взялось стадо коров. Они мирно щипали траву и  обмахивались грязными хвостами от надоедливых насекомых. Неподалёку по трассе  сновала разношёрстная автоживность.
Может, смраду стало чуть поболее? А, может, и кажется. С налёту не  понять.
- Не наблюдаю я что-то никакого катаклизма, - сказал я, сосредоточенно  оглядывая окрестности и втайне лелея надежду, что браслет мог и ошибиться.
Но он сухо заверил:
"До начала процесса осталось десять секунд".
Коровы будто услышали его. Все разом, как по команде, они подняли свои  рогатые головы и замерли, тревожно к чему-то прислушиваясь. Только крупный  чёрный бык низко наклонил башку и нервно бил себя по бокам хвостом. Видимо,  мычал. Звука, само собой, не было. Тоже досадное упущение со стороны  конструкторов.
Сидевший в сторонке пастух тоже привстал, почуяв неладное в поведении  стада.
И началось!
Пейзаж подо мною повело в сторону. Сначала тихо и неприметно, я, было,  подумал, что машину развернуло. Но с каждой секундой скорость возрастала, и вот  уже цветастая картина полей слилась в единую массу!
Земля вздыбилась, пошла огромными волнами, почва рвалась, не поспевая  за основной массой нижележащих слоёв планеты. Безобразные трещины пошли по  лику планеты. Навстречу мне неслись горы, будто рогами вспарывая почвенные слои  низинных районов.
Тучи пыли взвились в воздух, мгновенно заслонив собою остатки солнечного  освещения. Сплошным потоком полетели огромные камни, гигантские пласты земли,  несколько секунд назад бывшие почвой, по воздуху мчались, словно сухие былинки,  беспомощно разлапив свои могучие корни, колоссальные деревья, замелькали  растерзанные тела людей и животных, практически неотличимые от общей массы и  заброшенные силой стихии на высоту, где завис мой наблюдательный пункт.
Видимость быстро упала до нуля. Сгустившуюся темноту пронзали частые  высверки молний невероятных размеров. Они нещадно лупили в искорёженную  землю, на мгновение высвечивая ужасающие подробности.
Пришлось подняться выше, чтобы взглядом охватить как можно большее  пространство. На этой высоте, хоть и было посветлее, однако грязно-рыжая пелена  пыли и тут заволакивала обзор. Солнце едва пробивалось сквозь неё угрюмым  малиновым пятном, словно налитый кровью глаз.
Мимо пронеслось сразу несколько изогнутых вертикальных столбов,  сужающихся книзу и опутанных мерцающей сетью электрических разрядов. Я не  сразу узнал в них циклопических размеров смерчи. Рыжая муть с большой охотой  всасывалась в них, уходя по спирали и уносясь куда-то в верхние слои атмосферы.
Я опять стал подниматься и остановился лишь тогда, когда солнце вновь  засверкало, но уже в окружении звёзд - так высоко пришлось подняться. Внизу же,  до самого горизонта, клубилось грязно-коричневое поле со страшными воронками  смерчей, уходящими к самой поверхности.
Боже мой! Даже меня, стороннего (пока) наблюдателя, берёт жуть! А каково  же им там, в глубине этого адского месива?! Да и мог ли там вообще остаться  кто-либо в живых?!
А действо апокалипсическое, судя по всему, ещё далеко не закончилось.  Картина разворачивалась дальше во всей своей кошмарной нереальности.
Адское воинство только-только вошло во вкус и насылало на агонизирующую  планету новую беду: от горизонта до горизонта, во всю необъятную ширь, подминая  под себя, накрывая собою и, в то же время, гоня перед собой клокочущую массу,  единым фронтом шла чёрная бликующая стена, едва не достающая до моего  "джипа". И, только когда