Иначе говоря, этот соблазн увлекает поначалу и высшее, и низшее сознание обывателя в форме сложения воли как осознанного побуждения к гармоничному в смысле предоставления всевозможных благ обществу, и подсознательной настойчивости как инстинктивного побуждения к кисельным берегам.
Однако суровая реальность довольно быстро сводит подобные утопии на нет, поскольку массовое стремление к ним оборачивается неудовлетворенностью как низшего, так и высшего сознания в массах от войн, жертв, падения уровня жизни и отсутствия прихода обещанных благ, то есть гармония среди неустойчивых вещей и несовершенных людей не случается. Поэтому вектор подсознательной настойчивости разворачивается в противоположную сторону, препятствуя гибельному побуждению воли к невыполнимому, но не всегда успевает, итогом чего бывает распад и исчезновение не только государств имперского типа (Ассирия, СССР), но и этносов (гунны), ставящих целью полное покорение иных этносов.
Замещение в значительной степени воли природной настойчивостью, оставляя от самосознания сущие крохи, дает тем не менее человеку ощущение полной свободы от всего, связанного цивилизацией, в частности, от морали, дисциплины, ответственности, культуры в целом, делая его состояние близким к безответственно-животному, а народ превращает в толпу, то есть стадо безликих существ.
Происходит подобный феномен вследствие пониженного уровня осознанной неудовлетворенности (неудовлетворенности самосознания), которая контролирует волю через интеллект. В результате, возникает подавляющее преобладание инстинктивных настойчивых желаний - человек почти полностью теряет волю, отдаваясь тем самым либо чужой воле, соблазняющей его реальностью исполнения этих желаний, либо начинает руководствоваться в основном собственными животными инстинктами.
Чаще всего подобное превращение случается с обывателями, имеющими сравнительно слабое самосознание. Достаточно лишить обывателя привычных условий существования, что может произойти вследствие общественных потрясений или природных катастроф, и он забывает про все человеческие ценности, обращаясь к животно-стадному существованию, вплоть до каннибализма.
Именно понимание воли как полной свободы от всего якобы надуманного привело к двойственному толкованию самого термина «воля», и тем самым произвело в дополнение к понятию воли как осознанного усилия по достижению поставленной цели иллюзию совпадения с волей якобы истинной свободы, то есть свободы от всего мешающего жить по собственному произволу, пользуясь лишь своим разумением, и отказываясь тем самым от всех возникших в результате развития цивилизации и культуры этических норм.
Тут понимание воли конвертируется в произвол именно из-за замещения воли инстинктивной настойчивостью, поддерживающей природные стремления к стадности, сытости, устранению всего, противостоящего животным желаниям и стремлениям.
В этом отношении, например, в русском языке волюшка-воля означает полную свободу от всего негативного, являясь, по сути, мечтой о жизни без горя, бед, зависти, зла и т. д., которые отсутствуют у животных, и вместе с тем желанием остаться людьми, то есть о земном рае. Подобная фантазия означает понимание человеком негативных сторон цивилизации, и вместе с тем – отсутствие понимания невозможности отказа от ее ценностей и возврата в сомнительные «райские кущи» чисто природного существования, то есть невозможность выпадения из собственного времени цивилизации, уже отделившегося от природного времени, хотя и текущего в рамках этого времени, подобно тому как собственное время жизни каждого человека протекает в рамках земного календарного времени.
Подтверждением подобной трактовки воли как произвола является определение воли как особого рода свободы в словаре Ожегова С. И. и Шведовой Н. Ю.; «Почувствовать свободу в своих поступках, начать поступать своевольно» [13, с. 96].
В. И. Даль в своем толковом словаре живого великорусского языка примерно так же определяет эту вторую составляющую термина «воля»: «Данный человеку произвол действий, свобода, простор в поступках, отсутствие неволи, насилования, принуждения» [14, с. 238].
Химеричность этого представления воли аналогична отрицанию законов сопротивления среды, только лишь благодаря которым рыбы могут плавать, птицы летать, а человек ходить.
Такого рода падение стремлений человека до произвола в форме почти полного замещение собственно воли как осознанного побуждения к цели инстинктивной настойчивостью к устранению всего негативного для существования случается, как правило, с обывателями в силу слабости их высшего сознания, или недостатка субъектности, реализуясь наиболее ярко в бесцельных, но мощных народных возмущениях – бунтах.
Отличие бунтов от революций состоит в том, что в бунтах доминирует низшее сознание с его стихийно-животными побуждениями растерзать противников при отсутствии конкретных целей бунта, кроме недовольства притеснениями, высокими налогами, своеволием властей и т. п., в то время как революции направляются в значительной степени организованной волей протестной оппозиции власти, хорошо знающей, за что она борется, вовлекая в эту борьбу массы их неудовлетворенностью сложившимся порядком и посулами «сладкой» жизни в случае победы.
То есть при бунтах народ при его сильном возмущении превращается практически в безумную толпу, готовую всё крушить без особых размышлений ради получения ощущения коллективной власти над всем, ранее давившем его, но и не теряя идеи того, что тем самым он именно в этой форме найденную власть укрепит и к тому же добьется улучшения своего потребления в рамках пищевой корзины, что указывает и на остаточно- волевую составляющую его действий.
При революциях массами пытается руководить в той или иной мере интеллектуальная оппозиция руководящим структурам, имея в виду со стороны прагматиков просто захват власти, а со стороны идеалистов - стремление к перестройке общества в сторону равенства и свободы. Так как равенство и свобода антиподы, то в революции в итоге выигрывают прагматики, которые и приводят ее к откату, дабы сохранить достигнутую власть или, по крайней мере, часть ее.
Как бы то ни было, но главное предназначение воли как осознанного побуждения к действию по достижению цели состоит в том, что она является «приводным ремнем» неудовлетворенности человека в его самосознании состоянием общества, собственным образовательным и, в целом, культурным уровнем, а значит, воля есть основной открытый способ освобождения человека от одного лишь рабства ощущений.
Таким образом, воля как продукт неудовлетворенности самосознания человека окружением, отнюдь не управляет обстоятельствами, а служит в основном для преодоления препятствий по дороге к цели, которая формируется неудовлетворенностью самосознания совместно с интеллектом в данный период времени, а само их решение начать продвижение к намеченной цели означает «включение» воли для поддержания стремления человека к цели во избежание ее утери по внешним или внутренним причинам.
Поэтому говорить о свободе воли как возможности человека делать выбор вне зависимости от обстоятельств, если воля есть продукт неудовлетворенности человека обстоятельствами и собой в его осознании себя, не имеет смысла – у воли, как таковой, самостоятельность отсутствует.
Воля как осознанное человеком усилие к устранению проблем, мешающих достижению поставленной цели, - всего лишь итог решения интеллекта с подачи неудовлетворенности самосознания как реакции на возникающие вызовы. Само решение о продвижении к намеченной цели является командой, понуждающей человека к устойчивому продвижению к цели. Это понуждение со стороны неудовлетворенности самосознания и есть воля.
Выбор же цели определяется также неудовлетворенностью самосознания текущими обстоятельствами (настоящим) в надежде на благоприятный результат в будущем. Однако в еще не сформировавшемся будущем пока нет никаких обстоятельств, но продвижение человека к цели их формирует, производя другое настоящее.
То есть в своем стремлении ко всё новым целям человек попадает в иные обстоятельства, формируя тем самым другую реальность, а в кратком промежутке между прежними и будущими обстоятельствами он становится независимым вообще от обстоятельств - прежние исчезли, а новые еще не появились.
Таким образом, кажущееся ограничение свободы в конкретных целях на самом деле непрестанно освобождает человеку пространство для всё новых и новых миров, демонстрируя наглядно, как неудовлетворенность самосознания посредством прохождения через цели превращается в свободу.
Что касается выбора предмета стремлений (цели) человеком из множества возможностей, то он осуществляется вполне осознанно в соответствии с имеющейся информацией только благодаря неудовлетворенности самосознания человека объектами и явлениями в данный момент вне или внутри него с помощью обработки этой информации, причем методика ее обработки именуется индивидуальным интеллектом. Однако в этот процесс всегда вмешивается неудовлетворенность животного сознания человека уже неосознанно, что, с одной стороны, не дает человеку превратиться в компьютер, а с другой стороны, заставляет его часто ошибаться.
В лучшем случае, подобный совместный процесс выбора, то есть при инстинктивном участии животного сознания, является источником креативности, допуская интеллект в необозримое подсознание, а в худшем – сближает человека либо с животным в своих потребностях в случае почти полного замещения самосознания подсознательными импульсами, либо - с компьютером, способным лишь к перебору вариантов для осуществления якобы выгодного выбора (комбинаторика на основе формально-логического подхода), делая из человека жалкое подобие искусственного интеллекта, так как очень часто определить наибольшую выгоду или потери в результате перебора возможных вариантов не представляется возможным.
[justify]Таким образом, в основе выбора человеком способа действий или объекта устремлений лежит неудовлетворенность его сознания, без которой человек не способен иметь ни желаний, ни целей, а сама неудовлетворенность определяется изменениями в потоках информации, охватывающих субъекта. То есть стабильная удовлетворенность сознания или игнорирование поступающей информации производит сначала равнодушие человека ко всему, затем деградацию, вплоть до деменции, что является, если и не физической, то фактической смертью человека как деятельного существа, выпавшего из
