От автора
Я постараюсь быть предельно вежливым и аккуратным в своих словах; и всё же скажу то, что должен сказать!
В 2019-м году я написал маленькую повесть «Короткое лето», претерпевшую в текущем году кое-какие изменения. В ней я рискнул заговорить на тему однополой любви. Я понимал, про что моя книга, и какой будет на неё реакция людей: мол, «Хвостов совсем с ума спятил, раз пишет про такое безобразие, и, видимо, защищает геев, лесбиянок и трансгендаров»! Отвечу сразу: я никого из них не защищаю, а уж тем более, не оправдываю. И всё-таки писал об этом! Зачем? Да хотя бы затем, что долг любого писателя – видеть не только хорошее, но и плохое, порочное, и по мере сил пытаться убедить людей исправиться. Как врач лечит тело больного, также писатель «лечит» души читателей… Конечно, при условии, что они согласны на это «лечение»! А если нет – то бог им судья. Думаю, что я к этой теме время от времени ещё буду возвращаться и так или иначе её описывать, так как мне есть, что ещё сказать по ней.
Если бы дело было только в теме однополых отношений – то я бы эту кашу и заваривать не стал! Меня удивляет даже не само это явление, которому, наверно, не одна тысяча лет, а то, что некоторые, вроде здравые люди, как у нас, так и за рубежом (особенно там!), пытаются это оправдать и подать как новую норму жизни. Причём они защищают однополые пары и их права так яро, как будто те – самые обездоленные. Так и хочется спросить: господа, вы в своём уме? Но самое отвратительное, что, скажем, в Америке и в Европе к этому приучают и детей, вбивая им в голову, что они могут себя считать, кем хотят. Так что моя повесть – это своего рода мой ответ на данное безумие.
Что касается однополых пар и трансгендаров, то здесь скажу так: в наше не в меру либеральное время каждый имеет право выбирать, кем ему быть и с кем спать… Я, например, кое-как, но готов это принять, но при условии, что и я буду иметь право жить в привычных мне ценностях, а не буду заложником инородных порядков.
2021-24гг.
1
Вспоминаю часто прошлое лето. Не только потому, что оно было тёплое и солнечное. Главным образом я вспоминаю его за историю, которую я хочу вам рассказать. Это случилось в середине июля. Был тёплый вечер пятницы – и потому я захотела погулять после работы, а заодно сходить в любимое кафе, что почти в двух шагах от моего дома. Да и кто дома меня ждал? Муж бросил, узнав, что я родила мертворождённого ребенка и больше не смогу рожать, сёстры живут далеко своими семьями, мама умерла… Даже Джонни, любимый мой пёс, издох в конце той весны. Так что кто бы меня дома ждал! В кафе я сидела у окна, смотрела на вечерний город, пила чай с пирожными и грустила обо всех понемногу.
– Женщина, вам не плохо? – спросила меня какая-то девушка, легонько хлопая меня по плечу. Я взглянула на неё: это была невысокого роста блондинка с длинными волосами и милым личиком, на котором были светлые, тонкие брови, светло-серые глаза, маленький, заострённый носик и такие же маленькие, тонкие губы. Ей-богу, куколка, а не девушка!
– Нет, мне не плохо, спасибо, – отвечаю я. – А вы присаживайтесь ко мне за столик, пожалуйста!
– Спасибо, – сказала девушка, очевидно, удивляясь неожиданному приглашению. – Я лишь своё всё заберу.
Не прошло и двух минут, как мы уже сидели вместе. Какое-то время девушка молча смотрела на меня.
– Что-то не так? – спросила я, прервав эту паузу.
– Нет, – отвечает девушка. – Просто мне нравится ваше лицо. Особенно глаза. Да, у вас красивые, большие, светлые я бы сказала даже, глубокие глаза. Только почему-то они у вас грустные.
– Ого! – удивляюсь я. – Да вы, девушка, художник?
– Почему? – спросила собеседница.
– Да просто художникам дана такая наблюдательность, – говорю я.
Девушка смущённо улыбнулась.
– Увы, но я к художникам не имею никакого отношения, – сказала она. – Я училась два года на псих-факе, потом бросила. Работаю в такси диспетчером. Не жалею, если, по совести. Кстати, а ничего, что мы не познакомились?
– Давайте это исправим! – сказала я. – Меня зовут Валерия Ивановна. Можно тётя Лера и на «ты».
– А я Елена, – сказала девушка. – Можно Ляля и тоже на «ты». А чем ты занимаешься?
– По образованию я учитель иностранного языка, – сказала я, – а по специальности литературный переводчик в издательстве.
– А почему там работаешь? – спросила Ляля.
– Да просто пару лет назад решила поменять профессию, потому что просто надоело, – сказала я. – А что! Ни тебе планов, ни тебе тетрадок с ошибками детей, никакого тебе другого «геморроя».
Ляля невольно хохотнула.
– Что такое? – спросила я её сквозь свой смех.
– Прости, конечно, просто нечасто от взрослой женщины услышишь такие словечки. Они как-то более к лицу нам, молодым, – сказала Ляля.
– Знаешь, Ляля, – говорю я, – я не скажу, что являюсь поклонницей молодёжной культуры речи, но если слышу от молодых какое-то интересное словцо или какую-то остроумную фразу, то беру на вооружение. Спросишь – зачем? Да чтобы иногда украсить ими свои статьи по прочитанным или переведённым мной книгам или путевые заметки. Иначе говоря, если хочешь, сделать их привлекательнее не только для старших, но и молодых.
Моя собеседница удивленно вытаращила на меня свои глаза.
– Так ты и пишешь? – спросила она.
– Немного, – ответила я. – И даже публикуюсь на одном литературном сайте. Но это так, хобби моё. А ты чем увлекаешься?
– Самое больше моё увлечение – спорт, – сказала Ляля. – Причём, в любом его виде: летом – плаванье, бадминтон, ролики, гимнастика на воздухе; а зимой – коньки. Но больше всего люблю собрать пазлы. Книги читаю по настроению. А что ты переводишь и с какого языка?
– Я перевожу прозу и пьесы в прозе, – отвечаю я. – Основной язык у меня – английский, а так я знаю ещё и французский. А ты на псих-фак почему пошла?
– В своё время, когда я была школьницей, Варвара Ульяновна, наш психолог, читала психологию так интересно, что я влюбилась в этот предмет и твёрдо решила учиться на психолога, – сказала Ляля.
– А что ж бросила? – спросила я.
– Позволь, я не буду это говорить, – сказала Ляля после недолгого молчания. – Но поверь мне, это далеко не из-за лени.
– Дело твоё! – сказала я.
– А родители у тебя есть? – спросил я.
– Нет, я сирота, – сказала Ляля. – Отца я вообще не знала, а мать у меня непутёвая была: пила – ну и допилась сперва до того, что я в детдом попала, а потом до того, что ей в ссоре башку пробили.
– Ой, прости! – сказала я.
– Ничего, – ответила Ляля. – Одно немного утешает – жить есть где.
Ляля глянула на часы.
– Ты куда-то спешишь? – спросила я её.
– На автобус, – сказала она.
– Подожди немного! – сказала я. Найдя ручку и блокнот, я записала телефон и дала Ляле этот листок. – Позвони, если захочешь.
– Спасибо, – сказала Ляля с улыбкой. – Рада была познакомиться!
– Взаимно! – ответила я, и мы расстались.
Что я думала себе, идя домой, – бог его знает! Но домой я уже шла совершенно другая: да, дома меня никто не ждёт; но в тот вечер я шла с надеждой, что я не одна, что тогда я встретила человека, которому могла подарить своё сердце, свою любовь… Пусть даже он одного со мной пола. В конце концов, этой девочке тоже не сладко. Так почему бы мне её не обогреть, не приласкать!.. Возможно, это будет самым радостным моим воспоминанием на пороге моей смерти.
2
Было солнечное субботнее утро. Я уже не спала, но с наслаждением нежилась в постельке, радуясь, что не нужно со всех ног бежать на работу. В моих планах было проваляться часов так до 11-ти, после чего всё же выползти из-под одеяла, пойти наводить на лице марафет и готовить завтрак. А после завтрака – гулять, гулять и гулять!.. Лучше всего – в парк. Едва я всё распланировала, как зазвонил телефон. Это была Ляля.
– С добрым утром! – бодро сказала она мне в трубку. – Не разбудила?
– Нет, Ляля, я уже не спала, – ответила я, задавая свой вопрос. – Как ты ночь провела?
– Хорошо, – сказала Ляля. – А ты?
– Да тоже неплохо, – ответила я. – А что ты хотела?
– Да я хотела пригласить тебя покупаться со мной, позагорать, – сказала Ляля. – Или у тебя какие-то свои планы и дела?
– Да нет, – отвечаю я, – я сегодня свободна и с удовольствием поплаваю.
– Тогда давай встретимся у той кафешки, где мы вчера с тобой познакомились через часик-полтора, – предложила Ляля.
– Ну, хорошо, – согласилась я.
Повесив трубку, я выползла из постели и стала приводить себя в порядок. Раздевшись догола, я встала перед зеркалом, которое висело у меня в бельевом шкафу, и стала рассматривать себя: «Господи, Валерия, ты же белая, как поганка! – говорила я себе. – На кого ты похожа вообще? Тебе чуть-чуть за сорок, а глаза, как у глубокой старухи. Хотя и фигура красивая, и плечи у тебя прямые, и грудь ещё ничего, и попка аппетитная... Давай, надевай самый дерзкий купальник и вперёд на пляж – и подрумянишься, и мужиков, может быть, заинтересуешь!..»
Приняв душ и надев купальник с открытой попой, а затем, выпив чая и собрав все нужные вещи, я оделась и поехала к кафе, где меня ждала уже Ляля.
– Привет! – сказала я, выйдя из машины и целуя её. – Давно ждёшь?
– Не очень, – сказала Ляля.
– Поехали? – спросила я.
– Поехали! – сказала Ляля.
Мы сели в машину и тронулись.
***
Вот мы приехали на пляж. На моё удивление народу было не особо много, несмотря на выходной: «очевидно, это были те, у кого нет дачи», – предположила я. Малышня бегала по берегу и играла голышом.
, ребятня постарше, как и взрослые, отдыхали в плавках и в купальниках.
Найдя себе место потише и поспокойнее, мы расстелили наши полотенца. Ляля вмиг разделась, и я заметила, что на ней такой же купальник, как и на мне, только у меня он был цельный и чёрным, а у неё раздельный и синий. Никогда не забуду, с каким по-детски милым бесстыдством она явила моему взору своё юное тело – округлые плечи, среднего размера грудь, что скрывалась под бюстгальтером, прямую спину, прекрасно подтянутые ноги, живот и ягодицы, похожие чем-то на запеченные булочки, и легла на полотенце. Не знаю, почему, но, глядя на мою юную бесстыдницу, я невольно вспомнила картину Француа Буше «Отдыхающая девушка», где его модель Луиза О’Мёрфи лежала на кровати полностью раздетой, и была вполне естественной и свободной.
– Ты что, тётя Лёра? – спросила Ляля.
– Ничего страшного! – сказала я и стала раздеваться. – Просто я не ожидала, что ты будешь загорать с открытым верхом.
– Да, я люблю хорошенько загореть! – с улыбкой сказала Ляля. – Просто, гостя как-то раз у напарницы на даче, я пошла с
