«ДМБ» полетели от его нетерпячки. Эге-ге-э! Да это и вправду именно он, самый умный товарищ из буйного отделения, у которого нет предела внутреннему самосовершенствованию и количеству благодарных пациентов вокруг! Как нет числа и его жертвам! Да он пострашнее самого чёрного гипнотизёра окажется! Вот это экземпляр, я понимаю!.. Эх, кто только тогда от нас не давал дёру! Даже такие матёрые человечищи! Вся шушера, какая только могла быть на белом свете!.. Так что, старлей, это он?!
- Похож. – Максим вяло глянул в его сторону. – Наверно он тут для всех экскурсоводом по глюкам подрабатывал. Да-да. Это он. Тот самый образцово-показательный пациент, малотиражный автор из буйного отделения собственной персоной. Без смирительной рубашки не сразу узнал его.
- Замечательно. Придётся твоей знакомой Фоминой на этот раз забирать двоих. Пропащую дочку и того, кто по-видимому её долгое время окучивал, пока боевой старлей всё стеснялся с нею познакомиться. У него, видите ли, при одном только взгляде на неё в зобу всегда дыханье клинило и сильно-сильно кружилась голова.
- Отвязни, майор! И без тебя тошно!
- Да-а, Макс, это как водится. Так оно по жизни всегда и бывает. Я не случайно сказал, всё так и есть – классика жанра! - Согласился майор. - Смотри, этот фрукт и вправду категорически не в себе! Кажется, он и песенки здесь напевает?! Вот это номер?! Что у него за диагноз такой интересный?! Пачками валит молодняк, а потом рулады выводит над остывающими трупами! Продолжает самосовершенствоваться?! Ей-ей, у меня мороз по коже!.. И такое, оказывается, бывает. А я-то думал, что всё повидал!.. Так, пакуем гада и покрепче!
- Не надо меня в психушку! – Вдруг стал орать и вырываться беглый буйный. – Теперь Фёдоровна меня совсем залечит!
- Это как пить дать! – Опять согласился Шахов и от всей души, с правой врезал под дых самому умному товарищу из буйного отделения. Тот сразу прекратил самосовершенствоваться и обмяк в полных непонятках, даже непонятно стало, где это.
Затем взявший себя в руки майор связался с оперативным дежурным:
- Шахов говорит. Да-да, спецгруппа. Да, та самая. Меньше вопросов! Пиши! В квартире помимо девушки в коме, дочери главврача психиатрической больницы номер один, а также трупов девушки и парня, о которых позже доложу отдельно, обнаружен выдающийся экземпляр самого умного и буйного товарища всех времён и народов. – Судя по взгляду, который майор бросил на пытающегося вдохнуть Минакова, он готов был ему врезать добавочно не одну сотню раз: - Одет как хипстер, но продвинут до упора. Говорит настолько умные вещи, что даже я немного понимаю о чём, поскольку, слава богу, повращался в этой среде. Кажется, встречались с ним пару раз, а заочно гораздо больше. По паспорту: «Светозар Алексеевич Минаков». Пробейте по базе, может, что дополнительное обнаружится. Непохоже, чтобы этот обдолбанный гений был в одной компании с усопшими. Скорее всего, поставщик. Сбыт, а также и производство, поскольку запахи здешние мне сильно не нравятся. Короче, по любому статья 228 прим.1. Записал?!
Да-да, вполне может статься, что перед нами и вправду гениальный подпольный химик, местный Хайзенберг, синтезировавший какую-то особую дрянь. На месте следов лаборатории нет, хотя запахи, повторяю, имеются. И очень симптоматичные. Она в другом месте, наверняка. Только какие-то огромные стеклянные весы в виде большого колпака с мигающими адаптерами и таймерами… Да-да, кстати, и вот что удивительно. Отметьте, даже не знаю, как в вещдоки это брать!.. Я такого никогда не встречал. Окоченевшие трупы животных, запрятанные под кровати и в шкафы - две мумифицированные кошки, чёрная и трёхцветная, три похоже обработанные собаки разных пород. Одна, кажется, терьер, другая точно такса и даже доверчивый ретривер живодёрам попался. И… просто с ума сойти… мешок с сушёными крысами. Хоть сразу к пиву. Кр-расота! Вы там ещё не попадали?! Их здесь наверно сотня штук наберётся, не меньше. Может и солёненьких, не знаю. Но пересчитывать и пробовать не буду, ладно?!
И всё-всё это, судя по всему, лишь остатки, поскольку здесь ощущается явно налаженный производственный поток, а также чёткий выхлоп инобытия. Анастасию нашу, дознавательницу, как увидела гору сушёных крыс и собачье-кошачьи мумии, сразу вырвало. На площадку выбежала, до сих пор в себя приходит. Когда вернётся, не знаю, лишь бы до работы теперь добралась. Похоже, эти психические тихушники каким-то образом на выдавливании и сушке крыс царство небесное себе и миру добывали. В поте лица. Судя по количеству обработанного биоматериала, скорее всего, оно лишь стартовое. Складывается впечатление, будто готовится не то массовый побег отсюда, не то массовый забег обратно сюда. Всё к чему-то такому, похоже, и шло. Налицо признаки подготовки каких-то крайне опасных перемещений, пока непонятно каких именно и куда. Но и обнаруженного, думаю, вполне достаточно. Явно готовился всеобщий дембель изо всех буйных отделений страны. Представляете, насколько академии госслужбы вскоре переполнятся абитуриентами?! Одним достойнее других.
Да, вот, чуть не забыл. – Поколебавшись, добавил майор Шахов. – Второй аналогично измождённый тип тоже не юноша, во всяком случае, куда более неопределённых лет. Также явный тихушник, но полностью седой. Паспорта нет. Называет себя профессором Виктором Егоровичем Семёновским. Этот знаком, даже хорошо. Так и запишем. – Майор на всякий случай сделал вид, что с трудом припоминает ФИО своего боевого товарища по вылазке в Саркел. – Да-да. Полностью вспомнил. Был такой профессор, в Федеральном университете. И был и есть. Вся грудь в крестах. Однако за что-то всё равно прижали. Теперь вот голова почти в кустах. Кажется, за разжигание межнаца. Статья тоже самая ходовая, народная - 282-я. В наших лучших традициях - ни за что. Но этого писать пока не будем.
Предварительный вывод таков: из числа живых тёртые все нарики подобрались, со стажем и опытом, выносливые, не в пример деткам. Молодёжь не выдержала, отдала богу душу. А вот эти, глядишь, продолжают разговаривать, какими-то терминами сыплют, умничают. Устойчивость к отраве у этого старичья оказалась далеко не та, что у молодых и без того чрезвычайно хлипких.
Ладно. Делаем вот что. Холодных спиногрызов отправляем на вскрытие и формальное опознание, хотя я их и так признал, девушку отдаём матери на перевоспитание, а главного злодея Светозара пакуем и везём. Мороки будет столько – не оберёшься. Сразу предупреждаю. Профессор дал мне подписку о невыезде. Поэтому отпускаю под свою ответственность. Он смирный, ручаюсь. На допрос явится, сомнений нет.
Слышите, что Светозар, наш самый умный товарищ из буйного отделения, продолжает бормотать?! Поржать хотите?! Значит поступим так - подношу телефон к этому Цицерону поближе, вы послушаете, а затем вслед за Настькой наверняка побежите блевать на лестницу. Только сделайте это, прошу, всё же не у нас в участке, а сразу в психушке, как только вас довезут. Итак, господа, делаем громкую связь и зацениваем шедевр:
В трубке раздался хриплый голос Светозара, перед всем полицейским участком развивающего очередную из своих действительно гениальных идей:
- «…Даже если бы мы были с иудеями, торговцами из каганата, а не с викингами, торговцами с греками, чтобы по большому счёту изменилось?! Хотя нет, вру. Многое. Во-первых, вместо династии Рюриковичей нашу страну точно создавала бы иудейская династия Буланидов бен Ааронов. Иосиф Виссарионович на их фоне сразу бы отдохнул, в Мавзолей даже на экскурсию не попал. Эти владыки свои мечи из рук никогда не роняют. И что бы для всего этого перформанса нам потребовалось при полном осуществлении?! Да сущие пустяки! Делов-то было бы всего – начать и кончить! Пара-другая десятков мешков сушёных крыс, да пяток-другой мумифицированных собак и кошек. Допустим, в нагрузку парочка аналогично обработанных бомжей. Зато на выходе стояли бы несколько кассет полностью взведённых для запуска гиперзвуковых «аниме», выдавленных из них душ, готовых проломить любую гору на планете и провести сколько угодно серий исторических катастроф, в какой угодно увязке, последовательности и развязке».
- Алё-о?! Кто-то продолжает слушать?! Вы одни остались?! Заиньки, вы по-прежнему думаете, что меня на спецзадании мёдом поят?! …А-а-а, понятно. Пи-пи так пи-пи! Аут!
Гешка с Маняней ничего этого не слышали. Даже рядом не парили в воздухе, чтобы как водится посмотреть на себя со стороны. Заряд в их батареях вновь зашкаливал на двойной ударной. В упряжке из шаровых молний своих и попутных душ, а может просто верхом на волшебных канализационных люках, как на летучих скейтбордах, или на теперь стосильных кикбайках со встроенными модулями сверхглубокого пронзания веков и тысячелетий - они вихрем уносились прочь и вдаль, пока не зная, куда и зачем. Главное, что уносились! То ли в столь полюбившийся век десятый, то ли в наговоренный сорок сороковой, а может и до упора – к началу, то есть концу всех времён и пространств. Навстречу никогда ими не виданному снегопаду времени, рыхлого, не успевшего схватиться или слежаться.
Оба ощущали себя шелудивыми котятами на кренящемся краю распахнутого люка пропасти, ожидающими спасения хоть от кого-нибудь. Если бы в тот исчезающий момент каким-то чудом появилась добрая бабушка из верхней квартиры Фаина Исаковна со своей рюмочкой тягучей и тёмной валерьянки, она бы наверняка успела выхватить и отпоить обоих котят, пока можно было сдёрнула их с последнего маршрута. Потому что, если не Каганатовна теперь, то кто?! Но у бабушки той должно быть валерьянка закончилась или бомжики украли и выпили. Или она просто-напросто не успела котят своих в последний миг перехватить.
Поэтому Гешка и Маняша продолжали нестись в постепенно ниспадающем потоке. Иссохшие травы отмерших веков хлестали их по щекам. Дикие печенеги гикающей лавой неслись по пятам, натягивая луки. С громовым рёвом «Иду на Вы!» грозный Свендислейф ломил на подмогу с дружиной своих викингов, с развевающимся на знамени ликом русского Перуна, слишком похожего на скандинавского Одина. Нордические драккары под слепящими квадратами белых парусов плыли вслед за ними по солнечным степным рекам новорождённой России, словно гнусом обложенной разнообразными пришельцами, согласно кивая на волнах резными драконьими головами, под шлюп и взмах ярко плещущих вёсел. Все пушки тысячелетнего русского Арсенала лихо грохотали им вслед, весело помахивая оборванными цепями и заливисто звеня ими на подзвон последнему побегу парочки с роковой девятнадцатой отметки. И пытаясь вцепиться в их стремительно остывающий след, да самим удержать хоть немного. Позади всех на своих чугунных катухах натужно телепалась варикозная ни разу не рожавшая царь-девица Кремля, да обомшелый Перун, пошатываясь, стоял в карстовом провале под Мавзолеем и шептал давно растресканными губами: «Да поднимите мне наконец веки! Я чего-то опять пропустил?!».
Впервые за ними никто не гнался, потому что здесь повсюду была только она, настоящая свобода. Тысячи попутных и даже встречных кикбайков приветливо щурили им раскосые длинные глазки. Иногда, растерянно моргнув, опрометью
