Особенно развернулся Хрущёв в Украине, когда был Первым секретарём ЦК компартии Украины. Вся «пятая колонна» перед войной в Западных особых военных округах – это его работа. Причем, многих врагов, того же маршала Жукова, в народе до сих пор не разоблачили и даже чтят как героя, как маршала Победы, как освободителя, как правую руку Сталина! Только всё это не соответствует действительности!
Но самым вредоносным и опасным деянием Хрущева, захватившего власть в стране, стало то, что он сразу же принялся уничтожать плановость советской экономики. И делал это не абы как, не случайно, якобы, не понимая, что творил, не бессмысленными наскоками и волюнтаризмом, как всем до сих пор внушают, а исключительно грамотно, ускоренно и радикально.
Хрущёв с позиций вредительства весьма разумно менял само существо советских законов, организовывал принятие вредоносных постановлений ЦК и советского Правительства, отдавал директивы, приказы, указы и распоряжения по министерствам, отраслям и ведомствам. И эти руководящие документы ликвидировали достигнутые ранее успехи страны. Он выкорчёвывал всё, что хоть как-то было связано с именем Сталина. А ведь с ним в стране было связано буквально всё, чем она гордилась!
И всё на глазах народа разрушалось, а он ничего не понимал, но, главное, он, даже понимая, безмолвствовал, не сражался за себя! Он чего-то ждал и на что-то наивно надеялся. Он ждал каких-то неведомых героев. Ждал тех, кто ценой своей жизни отстоит страну за него, за народ, а тем временем…
И снова и снова, вспоминая то время, я задавался одним и тем же вопросом:
«Кто же для Хрущёва разрабатывал столь вредительские законы, директивы, приказы, указы, распоряжения? Кто насыщал систему управления страны и народного хозяйства убийственным ядом, действовавшим точно и безотказно?»
Ведь для этого требовалось не только значительная образованность в экономических вопросах, но и умение прогнозировать последствия принимаемых решений! А они совсем уж не очевидны. К тому же требовалось умение генерировать разрушительные идеи тайно, значит, подавать их под таким соусом, будто они направлены на улучшение советской экономики! Чтобы их отдаленные последствия не сразу понимались всеми, а превращались в смертельные мины замедленного действия.
Но на столь хирургически точные удары необразованный Хрущёв, хотя и поднаторел в вопросах экономики, будучи и первым секретарем МГК, и первым секретарём ЦК компартии Украины, и первым секретарём ЦК Молдавии, даже с учётом его удивительной хитрости и подлючести, не был, мне кажется, способен.
Или всё же был? Ведь Хрущёв был очень решительным и острым на язык. Всевозможными идеями он строчил как из пулемёта. Мозги его работали, как говорится, дай бог каждому!
Но на вершине власти любые идеи следовало превращать в безукоризненно оформленные руководящие документы государственного значения, которые содержали бы, в том числе, и убедительные обоснования необходимости тех или иных решений. Полуграмотный Хрущёв этого сделать не мог!
Так кто же из корифеев экономики помогал Хрущёву в его разрушительной деятельности?
Многие, я думаю, помогали. Были рядом с ним, как обычно, убеждённые и решительные враги советской власти или же трусливо послушные исполнители, которых заботила лишь собственная благоустроенность. Таким людишкам Хрущёв запросто подбрасывал свои идейки, а они прикладывали к ним свои знания и интеллект. С исполнителями могло быть и так, и иначе, и всё же не они становились генератором развала экономики. Так кто же?
Не мог же Хрущёв перед своими исполнителями взять, да и поставить предельно откровенную вредительскую задачу, мол, «А придумайте-ка мне, ребятки, что-то наиболее убийственное для экономики! Чтобы добило ее окончательно!»
Тем не менее, кто-то делал именно так, но свои действия успешно маскировал. Кто же то был? Кто генерировал столь разрушительные и многочисленные идеи, заставлявшие советскую экономику истекать кровью?
Кто был таким мастером, неизвестным и неоцененным по достоинству до сих пор?
Ответ, как мне тогда казалось, напрашивался сам собой. И всё же я долго не мог наполнить его конкретностью, потому он не выходил за пределы моих догадок. Для обвинения требовались конкретные сведения.
На мой неквалифицированный взгляд, почти открыто заниматься экономическим вредительством могли только на самом высоком уровне руководящей пирамиды. Это имел право делать по своей должности, например, председатель правительства или его заместители. Мог и председатель Госплана.
Ведь именно они выдавали указания на разработку руководящих документов! То они вкладывали своё видение какой-то проблемы, а уж квалифицированные исполнители превращали это видение в документ. Подсчитывали, прогнозировали, формулировали, обосновывали, в общем, доводили документ до безукоризненной формы и содержания.
В готовом виде все документы, если не были текущими, а особо важными для экономики страны, обязательно обсуждались министерскими коллегиями, возможно, дополнялись или корректировались по ходу обсуждения и только, пройдя всевозможные экономические и юридические экспертизы, подписывались «верхними» начальниками и рассылались исполнителям, как руководство к исполнению.
Но указания на разработку судьбоносных руководящих документов могли поступать к председателю правительства ещё и из ЦК КПСС, и из политбюро ЦК КПСС, и устно от первого секретаря ЦК КПСС, то есть от самого Хрущёва. Стало быть, там или рядом, кто-то из них тоже мог организовать вредительство, но с соблюдением принятой процедуры.
Иначе говоря, насколько мне это понятно, без одобрения самых высоких лиц в системе управления народным хозяйством руководящие документы, разрушающие советскую экономику, появляться не могли. Их просто бы отфильтровали, как минимум. А, как максимум, включили бы уместные случаю меры противодействия, в результате которых вредители понесли бы заслуженную ответственность.
Так кто же конкретно мог вредить?
Я долго изучал биографии всех председателей правительства после Сталина до событий 91-го года, задавшись глупейшим исходя из моей управленческой некомпетентности вопросом: «Этот мог вредить или не мог?»
И вот что получилось.
Первым по порядку оказался Маленков Георгий Максимилианович. Он занимал должность председателя правительства СССР в период 5.3.53 – 8.2.55.
Мог ли он?
Думаю, что под напором очень активного Хрущёва, который был рядом, вполне мог, но самостоятельно, всё же, вряд ли. Во-первых, ему старая «школа» поступать так не позволяла, во-вторых, враждовал он с Хрущевым, а в-третьих, имел на уме свою экономическую программу, которую сразу и стал осуществлять, едва встал на должность, повышая в экономике роль сельского хозяйства.
Во вторую очередь шёл Булганин Николай Александрович. (8.2.55 – 27.3.58).
Мог ли он?
Вполне мог! Иначе не сработался бы с Хрущёвым, который в те годы всех на его уровне под себя подмял. Конечно, мог, но лишь как послушный исполнитель, чтобы не конфликтовать с Хрущёвым.
Теперь сам Хрущёв Никита Сергеевич. (27.3.58 – 15.10.64).
Мог?
Еще как, мог! Он более десяти лет только этим и занимался, но, думаю, для консультаций использовал своих штатных советников, и так называемых ученых-экономистов, искренне веривших во всё западное. Он использовал и всякого рода начальничков, прекрасно понимавших, что нужно Хрущёву, и помогавших ему громить экономику лишь бы к ним самим у Хрущёва не было претензий.
Но Хрущёв вполне мог использовать и наиболее разрушительные для советской экономики специальные наработки Великобритании, ориентированные на уничтожение именно социалистической плановой экономики и подбрасываемые Хрущёву с особой элегантностью, уж не знаю каким образом! Но очень глубокая проработка всех деталей будущих руководящих документов, обеспечивавшая высокую эффективность разрушения советской экономики, в какой-то степени служит подтверждением возможности английского участия.
А далее в мою разработку попал очень скользкий (на мой взгляд) деятель, Косыгин Алексей Николаевич. Он прекрасно зарекомендовал себя смолоду, еще при Сталине, принём и поднялся быстро и высоко. И ведь почти всем советским людям он однозначно нравился. Нравился своими интеллигентными манерами и очевидной для всех благородностью и скромностью. Других сторон его деятельности и особенностей личности советские люди оценить по достоинству не могли, поскольку посторонний взгляд на жизнь кремлёвских избранников был не возможен ни под каким ракурсом. Это я к тому, что в тех условиях легко бы удалось представить народу сущего дьявола в виде истинного ангелочка. Потому не стоило верить своим глазам, если перед ними оказывался кто-то из высшего советского руководства!
Послужной список Косыгина огромен. Его часто перемещали на разные должности, и не обязательно с повышением. Потому расписывать весь его трудовой путь мне не хочется, тем не менее, при Сталине и до самой его смерти он был заместителем председателя Правительства СССР. Целых тринадцать лет.
В то время вредить открыто он не мог, даже если мечтал об этом – быстро бы накрыли! Впрочем, всяко случалось. Например, рядом с ним работал другой заместитель того же председателя правительства, Вознесенский Николай Алексеевич. В 49-м году он был арестован по «Ленинградскому делу» за хорошо налаженную утечку из Госплана СССР сотен секретных документов, обеспечивавших полное представление об экономике СССР по тем показателям, которые тщательно скрывались от Запада, поскольку они «разоружали» СССР.
Вознесенскому было предъявлено и другое обвинение, ещё более увесистое – сепаратизм внутри КПСС, то есть выделение из состава партии никогда не существовавшей отдельно компартии РСФСР. И надо сказать прямо, то был опаснейший заговор, предтеча событий 91-го года. Конечно же, за свою подрывную деятельность Вознесенский был осуждён и расстрелян, но не набрался ли тогда Косыгин подрывных идей от Вознесенского? Не сразу же его раскрыли, значит, многим сумел навредить!
[justify]При Хрущёве Косыгин скакал по высоким должностям. Логика его перемещений мне не ясна, но побывал он и
