разобрать. За поворотом увидел фигуру, стоявшую в мягком голубоватом свете, странно спокойную в хаосе лабиринта. Её силуэт был знаком, но болезненно далёк.
— Вера? — выдохнул Артём, не веря своим глазам.
Она медленно повернулась к нему. Лицо её было таким, каким он помнил его в последний раз, но в глазах не было ни тепла, ни света, они были пусты, как бездонные колодцы.
— Почему ты ушёл? — голос Веры был полон той же горечи, что и тогда, в их последнюю встречу.
— Я боялся. Боялся ослушаться родителей. Боялся разочаровать их.
— Ты разрушил нас, Артём, — её глаза были полны усталости. — Ты выбрал страх, а не любовь.
— Прости меня, — выдохнул он.
— Ты говоришь это мне или самому себе?
Образ Веры растворился в голубом свете, но слова остались эхом в сознании Артёма.
Он продолжал идти вперёд, коридоры всё больше расширялись, а стены вокруг становились зеркальными. В каждом отражении он видел свои проекции: юношу, одетого в строгий костюм; мужчину в растерянности; мальчика, стоящего в углу и грызущего ногти.
Артём зашёл за поворот в лабиринте. Перед ним стоял мальчик с серьёзным взглядом, даже слишком серьёзным для одиннадцатилетнего ребёнка.
Артём сразу узнал себя. Это был он — тот, кем он был в одиннадцать лет. В том возрасте он мечтал стать художником и часами рисовал замысловатые здания, похожие на сказочные замки. В рисунках были башни, витражи, мосты и арки, которые он представлял до мельчайших деталей.
Но однажды отец внимательно посмотрел на рисунки и, нахмурившись, сказал:
— Ты зря тратишь время на ерунду. Конкурсы и рисунки тебе ничего не дадут. Лучше потрать это время на математику. Если ты хочешь чего-то добиться, тебе нужно заниматься серьёзными вещами.
— Но мне нравится рисовать, — возразил Артём, впервые пытаясь настоять на своём.
— Нравится? — голос отца стал холодным. — Ты хочешь стать художником и сидеть без денег? Или ты хочешь быть лучшим и зарабатывать так, чтобы тобой гордились?
Артём замер. Сердце сжалось, но он не решился возразить. Страх вызвать гнев отца оказался сильнее любви к рисованию.
— Ладно, — тихо сказал Артём, убирая рисунки в ящик.
С тех пор он перестал рисовать, убедив себя, что это просто бесполезное увлечение.
Но где-то глубоко внутри эта часть личности Артёма так и не исчезла, а спряталась, ожидая, когда он снова найдет в себе силы услышать её. И вот теперь одиннадцатилетний Артём с укором смотрел на него тридцатитрёхлетнего.
— Ты помнишь меня?
— Конечно, помню, — ответил Артём. — Ты — это я.
— Нет, я — это ты до того, как ты забыл, кто ты на самом деле. Помнишь, как ты мечтал строить дома, которые будут похожи на замки из сказок? Как ты хотел стать архитектором, чтобы создавать что-то красивое?
Артём кивнул, но голос мальчика стал тише, словно больнее всего ему было говорить о главном.
— А помнишь, как ты боялся разочаровать папу? Помнишь, как ты перестал рисовать свои замки, потому что он сказал, что это пустая трата времени?
Слова, произнесённые одиннадцатилетним Артёмом, словно нож вонзились в сердце. Он действительно забросил мечты о замках и необычных зданиях после того, как отец назвал их «несерьёзными».
— Я не хотел расстраивать его, — сказал Артём тихо. — Я хотел, чтобы он гордился мной.
— И ты перестал мечтать, — прошептал мальчик. — Но знаешь, что самое страшное? Я всё ещё мечтаю. Каждый день. Но ты меня не слышишь.
Мальчик протянул ему руку.
— Ты сможешь услышать меня, если захочешь. Но для этого ты должен перестать бояться. Ты должен снова поверить, что можешь создавать что-то великое, не думая о том, что скажут другие.
Артём взял его за руку. Мальчик улыбнулся и, как светлый призрак, растворился, оставляя за собой тёплый, едва заметный свет.
Эта встреча с самим собой стала ключевым моментом для Артёма. Он понял, что потерял связь с той частью себя, которая умела мечтать, творить и верить в своё призвание. Теперь он знал, что должен найти её вновь, чтобы выбраться из лабиринта и изменить свою жизнь.
На очередном повороте Артёма встретил отец.
— Ты потратил жизнь, пытаясь угодить мне, — сказал он, сурово глядя на сына. — Но думал ли ты о том, чего хочешь ты?
Эти слова потрясли Артёма. Он осознал, что жил не для себя, а ради чужих ожиданий.
— Ты уже взрослый, — продолжил отец. — Прекрати смотреть на мир моими глазами.
Когда образ отца исчез, стены лабиринта начали рушиться.
Артём вышел из особняка, чувствуя, что на сердце стало легче. Впервые за долгие годы страхи больше не управляли им. Теперь он знал, что цель жизни — не угодить всем вокруг, а раскрыть свои таланты и жить так, как подсказывает сердце.
С этим знанием Артём направился домой, чтобы начать новую главу своей жизни.
