Гетера

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ГЕТЕРА

Роман

Продолжение романа
«Распятая»


Все персонажи и события в данной повести являются            
вымышленными. Любое сходство с реальными людьми,
живыми или ныне покойными, является случайным и не
входило в намерения автора.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
«РУССКАЯ АНЖЕЛИКА»


I
ДВЕ ОЧЕНЬ ГЛУПЫЕ НЕГРИТЯНКИ


ГЛАВА 1

Кто-то тронул меня за плечо. Я открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной Иннусю. Трудно передать ужас, который был написан на ее лице. Я кое-как поднялась, села на кровати, нашарила на полу тапочки.
-  Полный Бухенвальд, - ошарашенно покачала головой моя ненаглядная подруга.
Господи, ну что за язык!
Сквозь туман, который стоял у меня в голове, я даже не успела вовремя сделать ей предупреждающий жест рукой. Все, на что хватило моей сообразительности - инстинктивно вытянуть вперед правую ногу.
Так и есть, «шестерка» попала в капкан: устремившись на Инну с растопыренными ладонями, готовая рвать, метать, кусаться, пинаться, царапаться, да вообще, что угодно, Катька Голос потеряла равновесие и, пролетев юзом пару метров по полу, влетела головой как раз в угол, стоявшей рядом с моей, кровати.
Обладательница ее, в далеком советском прошлом заслуженная учительница СССР Ада Львовна Костенкова, восприняла это как безусловный акт агрессии, и тут же принялась бить Катьку ногами.
Ее примеру чисто машинально, без всякой злобы, просто за компанию, последовали ее соседки.
-  Бухенвальд! Я покажу ей Бухенвальд. Приперлась тут барыня разряженная! Ее, а не меня надо бить, шизы проклятые! (Мат опускаю).
-  Уходим! – тихо шепнула я, но шепот Инна не восприняла, она могла так еще полчаса просидеть с разинутым ртом, потрясенная увиденным. Только когда я схватила ее за руку, и из последних сил потащила за собой, она, наконец, очнулась, может, даже где-то на уровне инстинкта самосохранения.
-  Деньги есть? – спросила я закадычную свою подруженьку, разглядев на горизонте, мчавшихся на крики и вой к нашей палате, медсестру и двух санитаров.
-  Сколько? – спросила Инна, понимая, что дело принимает серьезный оборот.
-  Три сотни, - покачала я головой, - дешевле в этот раз не отделаемся.
Нас без слов пропустили, деньги выхватили буквально на лету. Я вздохнула с облегчением, но расслабляться рано было.
-  Давай на улицу, здесь слишком опасно, - скомандовала я.
-  Что это было? – спросила Инна, еще не придя полностью в себя.
-  Наши обычные психиатрические будни, - пожала я плечами. – Катька (ну та, которая тебе из «фейса» «козью морду» хотела сделать) на почве раннего алкоголизма, постоянно слышит «голоса». Поэтому, со своей агрессивностью, из «вязок» и надзорной палаты не вылезает. Зато в периоды просветлений всему медперсоналу готова не то что пятки, задницу лизать, даже сортир бесплатно отдраивает.
-  А та женщина, которая прямо на полу нужду справляла, а потом мазала своим дерьмом себя по лицу? Ей тоже команды «сверху» кто-то спускает?
-  Нет, эти совсем «овощи», в основном, старческое слабоумие - маразматики, ничего вообще не соображают. У нас в палате трое таких. Кстати, готовь еще сотню, - ответила я, увидев, как очередная «добровольная помощница» по прозвищу Марина ДНК, зажав в руках для видимости какое-то подобие «контрольного журнала посещений», подозрительно косится в нашу сторону.
Так и есть! Уже через минуту последовал короткий диалог:
-  Это кто?
-  Сестра.
-  Не похожа. Обычно к вам другая девушка приходит.
-  Та младшая, я старшая. Давайте знакомиться, меня Инной зовут.
Сотня помогла, с соответствующей пометкой в «психкондуите».
-  А что, просто знакомым посещения запрещены? – поинтересовалась Иннуля.
-  По определенным дням, родственникам в любое время. Вообще-то ты могла бы и пораньше прийти.
Инна обрадовалась, что я более или менее пришла в себя, и со мной можно нормально разговаривать.
-  Пораньше? Пораньше нельзя было. Могла на след навести.
-  Ну а сейчас что изменилось?
-  Сейчас Комягин знает, где ты, так что можно, наконец, и пообщаться. Что случилось, можешь мне объяснить?
Объяснить? Сложновато будет. Если только Катьку с ее «голосами» попросить. Первое время я вообще ничего не помнила и не сознавала, скандалила с медсестрами, врачами, санитарами, рвалась на волю, но меня быстро утихомирили. Так что в итоге мне ничего не осталось, как только забраться в себя поглубже и потихоньку начать восстанавливать в памяти, что же все-таки со мной произошло. Постепенно пазлик сложился.
-  Как я выгляжу? – задала я Иннусе неожиданный, но очень интересовавший меня, вопрос.
-  Полный дурдом, - покачала головой Инна. – Скажи, а маскироваться – некрашеной, нечесаной ходить – здесь обязательно? Ты ведь и так от прочих «фруктов» и «овощей», которые рядом с тобой обретаются, ничем не отличаешься.
-  Здесь все под запретом – расчески, зеркала, -  без особого энтузиазма (такую элементарщину и не знать!) пояснила я. – Можно только туалетную бумагу, щетку зубную, пасту держать. Да и то воруют. Днем в карманах халата носим, ночью под подушкой прячем. Клептоманов вокруг - пруд пруди. Ну а «овощи» тут не все, просто медперсонала не хватает, вот и колют всех без разбора, так, на всякий случай. Но они все равно периодически взбрыкивают. Лечить здесь – тоже лечат, конечно, но исключительно за деньги, богатеньких. У них свое отделение, условия царские. Есть и буйные, там вообще полный отстой. Я маскируюсь, стараюсь не выделяться, хотя давно уже пришла в себя. Если бы еще не эти их таблетки, уколы поганые. Что, не могли вовремя меня перепрятать?
-  Перепрячем, если понадобится. Надо попробовать договориться сначала, иначе придется прятаться нам самим. Твой Егорка совсем озверел. Слушай, а тут ведь, наверное, и убийц, насильников полно? Как тебе среди них, не боязно?
-  Нет, те, в основном, в Сычовке обретаются. Вот там я и в самом деле не хотела бы оказаться. Совсем отмороженный контингент.
-  Скажи, это правда, что ты хотела Кавалериста пришить?
-  Правда, - устало подтвердила «моя мутность». - Да я его все равно убью. Просто другого выхода нет. Как насчет того, чтобы пистолет мне достать?
-  Посмотрим… - уклончиво ответила Инна. – Сначала все-таки попробуем то, о чем я говорила. Но с тобой трудно общаться, ты в разговоре скачешь, как заяц, с одного на другое…
Я замолчала. Мысли мои и в самом деле разбегались в разные стороны, не удержать.
-  Не-а, зайцев тут нет, тараканы. Хочешь анекдот? Сидят два психа, один другому жалуется: «Не знаю что делать, тараканы в башке совсем замучили. Бегают, прыгают, бормочут что-то, ругаются между собой», «А ты попробуй мелки специальные, говорят, помогают». Встречаются снова: «Ну как башка? Помогло?». «Да, тихо. Рисуют».
Инна постучала себя костяшками пальцев по лбу:
-  Смешно, - кивнула она. - Вот только не поняла: причем тут тараканы?  
С большим трудом мне все-таки удалось вновь сосредоточиться.
-  Тараканы? Да тут у всех они. А еще клопы, вши… У меня, кстати, тоже, успела набраться.
Я хихикнула, когда Иннуля инстинктивно отсела подальше от меня в сторону:
-  Ну и шутки у тебя!
-  Да какие тут шутки! Чем богата… Как было дело? Ну, помнишь, ты мне про оброк и барщину совет дала? Я предложила твой вариант Комягину, он согласился. А на самом деле стал эксплуатировать меня вдвойне - что называется, и в хвост, и в гриву… Небо мне и так с овчинку казалось, а тут жизнь стала совсем невыносимой. Что еще оставалось делать? Как-то ночью я выбрала момент, стащила у Егорушки его незарегистрированный «Вальтер PPS» и хотела было уже отправить его к праотцам, но чуть промедлила. Реакция у борова этого будь здоров, интуиция сработала моментально: выбил «игрушку» у меня из рук, заковал в наручники, вызвал своих громил по сотовому. Дальше не помню, бил он меня очень сильно, даже душил, голосовые связки до сих пор не могу восстановить, ну а очухалась я уже в сей обители.
-  Понятно, - подвела итог Иннуся, обрадованная, что «тараканы», действительно, «затихли». – Все-таки ты в рубашке родилась, не иначе. Тебя вообще-то хотели в лесу закопать, но Фомич шустрей оказался: не только у Егоркиных шестерок тебя отбил, но и предварительно снял на видео, как Комягин тебя ногами месил. Сохранился даже эпизод, когда ты лежишь связанная без сознания, а «ребятки» могилу тебе рядом роют. Так что мы еще поборемся: все травмы, которые ты получила, зафиксированы официально, и на фото, и на бумаге, да и еще кое-какой материал имеется. Дорогой ценой, правда, достался, но зато не с пустыми руками я сегодня с этим нелюдем разговаривать буду.
Я покачала головой:
-  Не поможет. Я уже все решила. Достань «машинку», очень прошу. Любую. «Макарова», «ТТ», «Беретту», только не «Вальтер», с ним не сложилось. И не спорь: я вас подвела, я и вытащу. Не зря же я через здешний ад прошла. Все на психиатричку спишут, если факты, которые ты привела, документально подтвердить. Где Олег, кстати?
-  Где, где… На работе. Так что ни на ребят его, ни на него самого сегодня не рассчитывай, мы одни-одинешеньки, по уговору никого из посторонних при нашей дурдом-конференции не должно быть.
Я закрыла глаза. Происходило что-то странное. Какая дурдом- конференция? Может, тараканы мелками своими уже наигрались? Или они у них попросту закончились?
Инна не знала, что и делать, она уже поняла, что меня снова переклинило. Но решила не отступать от намеченного плана, твердила свое:
-  Слушай меня, подруга. Слушай внимательно. Ни одна деталька не должна пойти у нас наперекосяк. Сейчас приедет урод этот, собственной персоной. Я у вас на втором этаже уголок один экзотический присмотрела: с ума сойти – даже пальма в кадке стоит. Там и поговорим. Кстати, пора. Ты как, нормально передвигаться можешь?
-  Вполне. Вот только не самая удачная это идея – с переговорами. Лучше было бы меня перепрятать, раз уж пистолет не можешь достать.
-  Перепрячем. Зубы вставим, ногти сами отрастут. Сопротивлялась ты, по всему видно, как дикая кошка. Но работать дальше сможешь, лицо не пострадало: шрамов нет, а синяки, царапины быстро заживут.
Я встала, однако голова у меня моментально закружилась, в глазах потемнело, и я вынуждена была сесть обратно на траву. Ясно было: в таком своем состоянии вести какие-либо серьезные переговоры я при всем желании не смогу.
-  Ничего не получится, - пробормотала я в полном отчаянии. - Я с утра «галку» схватила, нейролептик такой – галоперидол называется. По первое число всадили, так что крыша отъезжает постоянно. Прости, я совсем не в форме.
Инна задумалась на какое-то время, потеребила пальцами краешек папки с документами, зажатой подмышкой, примерно, как у Марины ДНК, затем придвинулась ко мне поближе:
-  Хорошо, я все поняла. Будешь сидеть чуть в отдалении, и изображать из себя что-нибудь растительное: тыковку, луковку - сама решай. На нас не смотри, в разговор не вникай, делай вид, что совсем в прострации, я тебе потом все подробно расскажу.
На том и порешили.

Нам повезло. В общих чертах получилось все так, как мы и задумывали. С той лишь разницей, что как я ни пыталась изображать из себя тыковку-луковку, многое в мое сознание все-таки проникало.
Бугай, который стоял наготове, никого из пациентов и персонала к нам близко не подпускал. Комягин долго тупо рассматривал пачку фотографий, результаты экспертизы, и в особенности