На причал мы прибыли к восьми часам. Погода после вчерашней грозы существенно изменилась: лёгкий ветерок гнал рябь на реке, длинные косы плакучих ив, росших сразу за пристанью, слегка раскачивались над водой. Стало гораздо комфортней: дышалось легко, и рубашка больше не липла к телу.
– Это что? – Стас показал головой на теплоход, стоявший у причала.
– Как что? – Не понял я его удивления, - лайнер круизный.
– Вижу, что лайнер, - как-то растерянно сказал Стас, -только почему «Густав Вебер», утром же был «Капитан Нэмо» ?
– Ну, так один ушёл, другой пришёл, что тут непонятного.
–«Густав Вебер» завтра должен прибыть, - продолжал недоумевать он.
– А ты откуда знаешь?
-Так это, это, - Стасик закрутил головой, - а, вон в расписании написано. Я когда картину утром покупал, рядом на стене расписание висело, я там прочитал.
«И как это он увидел?- удивился я, - Почему я не увидел?»
- А тебе какая разница? – спросил я его?- Ждёшь кого-то?
-Может и жду, - Стас продолжал крутить головой, будто высматривая кого-то в толпе, - может и жду, -повторил он, как бы разговаривая сам с собой.
Туристы, уставшие, видимо, от экскурсий неспешно расхаживали по причалу, фотографировались, толкались у киосков с сувенирами, мороженым, соком и прочим обязательным для вокзальных буфетов товаром. На площадке, где под навесом располагалась эстрадная площадка три паренька, расставив аппаратуру, исполняли что-то из группы «Любэ». Мы подошли, поздоровались; ребята узнали меня.
– Что Константин Палыч, отдыхаете? – Спросил мой бывший ученик Ромка Гарев.
–Да, вот показываю старому другу наш Зажиганск, - кивнул я на Стаса и познакомил его с ребятами.
- Слушай Рома, дело есть, - утянул я Ромку за киоск.
-Рома, помнишь, я тебе рассказывал, как в молодости мы с друзьями организовали ансамбль «Ушкуйники»?
– Ну что вы, Константин Палыч, конечно – это же легенда города.
– Так вот, Рома, этот дедок - наш лидер Стас Батуев.
Глаза у Ромки загорелись, - суперский дедок, зачётный, - оценил он Стасика, и улыбнувшись, лукаво добавил, - прикольный хоббит, особенно когда рядом с вами стоит.
– Вот, что Рома,- я доверительно взял его за рукав, - мы со Стасом хотим молодость вспомнить, ну, сделать попурри из песен нашей молодости и исполнить на причале здесь и сейчас. Одолжи инструменты, пожалуйста, минут на десять.
– Да пожалуйста, только как вы без репетиции? - Задал он резонный вопрос, - не облажаетесь?
- Рома, я же с вами сколько лет играю на репетициях и на выпускных что-нибудь исполняю.
– А друг ваш как?
- Он в своём городе руководит вокально-инструментальным ансамблем ветеранов, играет на всех инструментах. А ещё в молодости Батуев закончил музыкальное училище, не то, что мы с тобой самоучки.
Солнце тем временем, дремотно зевнув, скатилось в золотистую хвою Барского леса, ветерок тоже куда-то смотался, и наступило время сиреневых фонарей и лиловых сумерек. На светились развешенные на всех палубах гирлянды, окна кают-компании приглушенно светились изнутри мягким интимным светом.
Мы со Стасом устроившись в глубине сцены за барабанной установкой и синтезатором, взяли несколько аккордов, сыграли вступление к «Шисгаре», переглянулись между собой, с ребятами из ансамбля и, получив всеобщее одобрение вышли на освещённую часть сцены. Несмотря на плохое освещение, я заметил, что Стаса немного потряхивает. Я тоже немного волновался.
– Уважаемые гости нашего города и горожане, сегодня наш вечер откроют ветераны легендарной группы Зажиганска «Ушкуйники», - объявил нас Ромка, - они исполнят попурри из песен их молодости.
Стас начал с «Шисгары». Народ заинтересованно стал подтягиваться к эстраде. Стасик был прав – публика процентов на семьдесят состояла из людей нашего возраста. Большая половина её состояла из женщин; на трёх бабушек приходился один пожилой мужчина. На причале кроме туристов было немало и жителей Зажиганска, приходящих каждый вечер посмотреть какой пришёл теплоход, послушать музыку, просто побыть в толпе, которая сама, будучи настроенной на активный отдых заражала карнавальным настроением городских.
Зрители подхватили песню. Припев: «Шисгара !» орали все, а потом каждый в меру своих знаний английского. Я английского не знал, так что Стас пел один и то на каком-то пиджин-инглиш, который, как известно, понимают все, кроме собственно самих англичан. Толпа не отпускала певца минут пять; бабули в кроссовках, джинсах и куртках из джинсы, помолодев на глазах, приплясывали у сцены, энергично двигаясь в такт музыке. Наконец Стас закончил, кто-то засвистел в толпе. Местные ветераны, узнав Стасика, кричали: - Да это же Батуев Стас! Батик! Батый!
Стас от такого приёма каким-то образом подрос прямо у меня на глазах. Меня местные знали, и я для них интереса не представлял, по этой причине Стасу достался весь пакет уважухи и восторга. Волшебный бальзам восхищения публики мгновенно оказал своё действие – самооценка Стасика взлетела, а вместе с ней и сам Стасик. Задрав нос, он совсем, как в старые времена, небрежно бросил мне через плечо, - погнали попурри. Батый стоял посреди сцены по центру и явно кайфовал. Попурри тоже всем понравилось.
– А сейчас, - объявил он, кивнув небрежно в мою сторону, - ваш местный бард – Костя Карабин исполнит хит восьмидесятых – «Там, где клён шумит». Толпа приветствовала меня, кто-то даже вспомнил моё прозвище – Мотыль, которое я получил в молодости за свои долговязость и худобу.
Я подошёл к Стасику, тот великодушно отошёл в сторону и разрешил и мне получить долю внимания публики. У него, видимо, слегка снесло голову от такого приёма, и он по-барски махнул мне рукой, дозволяя исполнить песню, пока он отдыхает «Вот педрила, -усмехнулся я про себя, - за понты всё отдаст».
-Там, где клён шумит, над речной волной, - начал я. Женщины подхватили с первой строки, те, кто был с мужчинами, мгновенно напрягли их на медленный танец. Кто-то из курящих дам, а таких оказалось тоже немало, достали зажигалки, подняли их над головой и раскачивались в такт песне. Стас будто кого-то высматривал в толпе и не пел, а просто аккомпанировал; хрипловатый баритон его для таких вещей не годился. Всё внимание зрителей переключилось на меня, обладатель баритона скривился в снисходительной улыбке. Я закончил петь; публика похлопала, посвистела, кто-то крикнул даже: браво! Стаса это, видимо задело, и он, подойдя ко мне вплотную, прошипел - Объяви: «Дом восходящего солнца».
- А ты потянешь ? – Удивился я.
– Объявляй !
- Ну, как скажешь, экселенц. – А сейчас наш гость исполнит бессмертный хит группы «Энималз» - «Дом восходящего солнца» - объявил я в микрофон.
Стас запел хриплым баритоном. Удивительно, но получалось у него очень неплохо. Потёртый джинсовый костюмчик, седая щетина, хрипловатый усталый голос создавали впечатление, что Стас рассказывает историю личной жизни. Публика, как уже было сказано, состоявшая в основном из женщин возраста пятьдесят +, как сейчас принято говорить, притихла и только зажигалки в руках свидетельствовали о том, что исполнение песни нашло должный отклик в их душах. Стас опять сорвал аплодисменты; толпа женщин окружила его, выражая ему своё восхищение, они трогали его, и что-то разом все говорили. От такого приёма у моего друга случился острый приступ звёздной болезни. Симптомы её у него стали появляться ещё в годы нашей молодости при схожих обстоятельствах, то есть, когда успех группы он относил чисто на свой обособленный счёт. В такие моменты он склонял голову несколько набок, поддергивал подбородок вверх и, благодаря этому, создавалось впечатление, что Стасик смотрит на всех сверху вниз. Нас это немного драконило и одновременно забавляло. Вот и сейчас, захваченный вниманием, Стас забыл про меня, про то, что мы вообще-то вышли, типа, на разогрев и инструменты нам дали в аренду, срок которой заканчивается. Я решил привести его в чувство.
– Ромка, - обратился я к лидеру группы, - давай нашу с выпускного сделаем, встряхнём народ.
– Легко, - видимо, уловив суть интриги, сразу согласился тот. Вы тоже будете петь?
– Конечно, покажем Батыю, что у нас тут не лаптем щи хлебают.
Эту песню мы с ребятами из группы непременно пели на каждом выпускном. Состав группы по понятным причинам менялся от года к году, и только я постоянно присутствовал каждый раз: со временем это вошло в традицию.
Мы разобрали инструменты, сыграли проигрыш и я вступил: -« Больше нечего ловить, всё что надо я поймал. Надо сразу уходить, чтоб никто не привыкал».
***
[justify] В актовом зале техникума на выпускном вечере сидели в основном молодые ребята. Для них, уходящих во взрослую жизнь, эта тема была более чем актуальна, а слова песни озвучивали, декларировали их мировоззрение. На втором куплете начинали подхватывать те, кто знал слова, а припев: «Районы, кварталы, жилые массивы, а я ухожу, ухожу красиво» - уже пел весь зал. Долговязая моя фигура в строгом костюме, белой сорочке с галстуком, несколько диссонировала внешне с ребятами,
