Пророчество 2012

небритой щеке слеза. Ветераны стучат мечами о щиты; еще и еще, приветствуя командира. Гулкий треск, приводящий в ужас врагов империи.
 - Барра! Барра!
 - Александр, двадцать тысяч фаланги и десять любимой конницы.
Ветераны, прошедшие с ним от моря до края земли, уперли копья в землю и раскачивают. Шелест тысячи сарисс, разносящийся на десятки миль. И этерия, гарцующая на отборных скакунах, этерия, любимая в битвах игрушка царя. Фаланга ревет.
 - Приятная музыка? – ласково улыбнулся архангел; Македонский его не замечает. Он там, в поле.
 - Иди, иди к своим. Вижу, что ты выживешь – один из немногих. - Александр прыгает вниз.
 - Зачем ты ему соврал? – удивился Ричард.
 - С ним по-другому нельзя. Он…такой, - все пожали плечами.
 - Тебя, король Англии, ждет тридцать тысяч закованной в сталь конницы.
 - Ты, король франков, с тридцатью тысячами лучников – в арьергарде, - Карл хочет обидеться, архангел жестом прерывает:
 - Так надо. Во имя победы. Пехоты хватает и без тебя, а у противника много конницы, конницы и лучников. – Карл приложил к груди руку. Так надо – и он, король франков, повинуется в смирении и сделает все. А что касаемо сарацин и арабов – что ж, вы хлебнете досыта. И не ваших жиденьких стрел, нет - отборных, бьющих шагов на семьсот, пробивающих латы. Карл и сам вспомнит молодость и приложится к луку. Франк мысленно расставляет подковой стрелков.
 - Ты забыл меня, - властно загудел викинг, а ныне герцог Нормандский. Герцог насупился, уязвленный.
 - Как я мог забыть про тебя. Ты вступишь в бой в самый разгар свалки.
 - Почему не первым? – свел брови герцог.
 - Твои викинги хороши в тесной давке – принимать разбег конницы они не умеют. Не перечь, - Павел поднял руку. – Вы здорово бьетесь в лесу, на воде, стенах замков – но не в чистом поле. – И Роллону нечего возразить.
 - Не слишком ли ты сведущ в войнах для колдуна?
Архангел улыбается:
 - Время кротости ушло. Настала пора крепости. Я видел все ваши битвы.
 - Может, мы сами решим? – выступил Марий.
 - Нет, - отверг архангел. – Вы тут же перессоритесь, зная ваши горячие головы.
Он хлопнул – и появилась картина поля.
 - Вот место битвы. Здесь, в центре – фаланга. С боков – легионы, дальше – лучники. Их конница начнет первой, потому что ее больше. Ее встретит конница рыцарей, среди которой будут наименьшие потери от стрел. Но встретит здесь, на их разгоне, на свои копья. Ты это умеешь, Ричард. Вы сгинете, смяв половину, - он смотрит на Ричарда. Тот и глазом не повел. - Следом они напорются на фалангу и легионы – уже поредевшие. Будут еще слоны, - затревожился Павел. Появился Александр.
 - Слоны – пустяки, - вставил Марий. – Я найду пару сюрпризов для этих чудовищ.
 - Слоны – это серьезно, - Александр вспомнил тяжелейший бой с царевичем Пором, когда его войско именно из-за слонов чуть было не дрогнуло.
 - В твое время – да, - снисходительно улыбнулся римлянин. – А в наше они уже не применялись.
 - Почему?
 - Доски, мой друг, доски. Обычные широкие доски с вбитыми крест-накрест гвоздями, да еще приказ лучникам целиться слонам в глаза. Но в твоем случае, увидев их в первый раз, любой бы растерялся.
 - Продолжим, - перебил архангел. – Так вот, когда начнется свалка, ближнее месиво – тогда твои викинги устроят ад. И, клянусь небесами, я не завидую тем, кто попадет под руку твоим северным сумасшедшим быкам. - Герцог усмехнулся. Этот колдун раньше точно был воем – и не простым, а ярлом. Слишком уж точен и сведущ.
 - А я, ведун? Мне не найдется дела, или я лишний? – все обернулись. Гордый рус смотрит исподлобья, колюче.
 - Не-е-ет, великий князь русов, я приберег тебя на десерт, - теплый дружеский взгляд архангела проникает в сердце, и князь смягчается. – У них полно еще пехоты – даки, кельты, тевтоны; да и бой может повернуться по-разному. А вот для этого у меня есть ты – ты, который бился без оглядки, малым числом проявляя чудеса мужества; ты, перед которым трепетала царица мира, Византия. Тридцать тысяч русов, князь, в лучших доспехах стоят, ожидая клича. Тебя я отправлю в самое пекло боя.
В поле рать в остроконечных шлемах. Тишина, но она страшнее любого крика. Тишина не разменивается на грозные звуки, она ждет – спокойная, величественная, мощная. И все прониклись, чувствуя в этом коряжистом плечистом князе надежность и силу. Не зная, увидев впервые – и стало легче. Когда сбоку стоят на твоей стороне тысячи вот с этим впереди - чубатым, с серьгой, вырезанным с камня. И надменный Искандер кивает, как равному, Роллон усмехается – князь глядит хмуро.
 - Слушай, ты когда-нибудь улыбаешься? – герцог подходит вплотную.
 - В битве, пиру и на бабе, - буркнул Святослав.
 - Прямо как я, - хохочет викинг.
 - Последнее, - Павел мрачнеет. – Их лучники – это заноза, портящая всю обстановку. Я ломаю голову – и не нахожу способа, как их рассеять.
 - Предоставь это мне, - Македонский прервал затянувшуюся паузу.
 - Пока ты скачешь, две трети твоей этерии останутся лежать…
 - Без этого, - упрямо твердит  Александр, - боя не выиграть.
Все закивали. Проклятые лучники, лупящие издалека. Их не достать, им не отомстить, даже не посмотреть в трусливые лица. Только дождь стрел, выкашивающий пехоту и конницу, путающий карты благородной битвы. И не увидишь лица, от чьей руки  принял смерть.
 - И еще. Когда мы ворвемся в это бесполезное стадо в ближнем бою – прикинь, сколько каждый мой конник развалит мечом? Десяток, два? – небрежно улыбается царь.
 - Если кто и может, то только ты. И последнее. Правила таковы, что то, что знаю я – знают там, и наоборот. Поэтому тактика, которую я нарисовал – бесполезна. Скажем так – это набросок, чтоб вы имели представление. Только вы – и никто боле – все решите на поле боя. Мы же с Вельдирием с началом  сражения утрачиваем свои способности и становимся просто зрителями. Ясно?
Молчание – красноречивее слов.
 - Но я был бы не я, - улыбнулся архангел, - если бы напоследок ничем не помог, кроме болтовни. Там чаны, - он указал в поле. – Вельдирий взял африканскую конницу с отравленными стрелами, - лица темнеют. – Не волнуйтесь, в ночь перед битвой выпейте все и напоите коней.
 - Хм, - удивились вожди. – Ты и правда великий маг.

Закрытое совещание. Министры экономик Франции, Англии, Германии, США.
 - У нас нет другого выхода, - блеснул очками американец.
 - Конечно, нет, - саркастически заметил министр Германии. – После Второй мировой вы подсадили на доллар всех нас, как на героин. И мы вынуждены катиться в пропасть, сознавая это и ничего не в силах поделать. Весь мир из-за вас стучит зубами  в ломке. Гребанные  зеленые фантики. Обертки из-под ирисок, наверное, стоят больше.
Американец зловеще замолчал, постукивая пальцем по столу.
 - Вы преувеличиваете, коллега, - дружелюбно улыбнулся министр Англии. – Не все так страшно.
 - Ха-ха-ха; известно даже ребенку – Великобритания послушная кукла у янки. Если в Америке кашляют, в Англии тут же чихают. Интересно, вы  вместе репетируете выступления в ООН?
 - Вы переходите все границы, - ледяным тоном заметил американец. – Моя страна сделала столько для всех вас…
 - Да уж, да уж, - закачал головой министр Франции. – Говна вы сделали столько…
Американец нервно поправил очки и закашлялся.
 - Да перестаньте, Джон, вы не в Совбезе, - махнул рукой француз. – И не делайте оскорбленное лицо. В Афганистане – провал, Ирак – вообще говорить смешно. А мы-то дураки – позволили бомбить Югославию, в центре Ев-ро-пы-ы-ы. Ради чего? Каких-то вонючих албанцев, которым место на каторге. Благодаря вам, Джон, сейчас там процветает наркоторговля и похищение женщин. Чем мы тогда  думали? – он обернулся к немцу.
 - Чем, чем? Они запарили нам мозги, что русские усилят влияние. И что мы получили? Кучу чумазых преступников, которые разрушают церкви. И опять же благодаря вам мы напустили в собственные страны черную заразу, которая не желает работать и чуть что бросается жечь машины.
 - Это толерантность и принципы равноправия, - смущенно ответил американец.
 - К черту такое равноправие, да, к черту, - взорвался Клаус. -   Джон, куда вы нас не втягивали – везде ноль. Полный ноль. У вас, американцев, прямо талант устроить помойку на этой земле. И с каждым годом только хуже – прямо как моя жена. Ливия, Сирия, Иран… Кто следующий?
 - Хватит, хватит, господа, - запричитал министр Англии. – И так эти русские с китайцами портят нам кровь.
 - И клянусь своим здоровьем, я прекрасно их понимаю, - раздраженно ответил француз. – Не будь моя страна по вашей, - он ткнул пальцем – американец поморщился, - по вашей вине вместе  с вами в зловонной яме, я тоже бы голосовал против. Любой, обладающий здравым смыслом, откажется жрать вашу стухшую похлебку, поданную под соусом демократии. Интересно, вы что-то добавляете в пищу там, у себя, вашим дебилам, что они так рьяно верят в эту чушь?
 - Ну, знаете, - вскочил американец, - никому так не позволено разговаривать с нами.
 - Сядь, Джон, - устало сказал немец. – Выкладывайте, какую очередную чушь вы еще там придумали, за океаном. Только избавь от высокопарных бредней про нарушение прав, свободу и прочую дребедень. Скажи дело.
 - И вы примете? – с сомнением застыл амриканец.
 - А куда нам деваться? – повысил голос Клаус. – Давай, выкладывай – и если в вашей очередной затее есть хоть доля здравого смысла – я съем свой галстук.
 - Жаль, боюсь, я этого никогда не увижу, - рассмеялся француз.
Американец недовольно сверкнул очками.
 - Надо чем-то жертвовать. Земля не в состоянии обеспечить всех.
 - Господи, опять лозунги. Назови просто – кто новый козел отпущения? Где еще обнаружили залежи? Что  бомбим – а то в Европе мы заскучали и просто голову ломаем: кого бы нам разутюжить? У нас других проблем-то нет, - едко улыбнулся немец…

Ударная группа кораблей США вошла в Персидский залив. Пузатые раздувшиеся авианосцы, преисполненные собственной мощи, лениво резали волны в сопровождении эскорта кораблей поменьше. Дула эсминцев приветливо смотрели на берег, радуя темнокожих дикарей импортной завезенной демократией. Толстые очкастые дяди за тысячи километров отсюда вдруг прозрели и поняли, чего не хватает тут, братьям меньшим, для полного счастья; и в обмен на безоговорочное рабство туземцам приволокли в красивой обертке блага цивилизации – как конкистадоры меняли на зеркальце слитки золота. Старушка-Европа в очередной раз прогнулась, немного покривлявшись, как выпускница лицея. И вот торопятся торговцы обертками всучить залежалый товар наивным бедуинам – здесь еще не тошнит от надписи USA. Налетай, есть отличная Техасская демократия. Свежая, только с печки. Пару кило за парочку скважин.Чего, не нравится? Встречайте торговых агентов – тяжелые бомбардировщики.

 - Как тебе? – Вельдирий любуется, не скрывая торжества. – По-моему, наш договор уже ничего не решает. Земляне рехнулись; еще пять лет – и они друг друга сожрут. Как там поживают твои десять заповедей? Не актуально, - закачал головой   Вельдирий. – Предлагаю давать орден тому, кто соблюдал хотя бы три.
Архангел хмурится:
 - Ты испугался честной битвы и в нарушение договора строишь козни там.
Вельдирий усмехается – криво, самоуверенно:
 - Я? Боюсь? И это говоришь мне ты, дрожащий от одного  вида пороков? Да, я – зло, но