как чувствовал, что ничем хорошим эта квартира не кончится! – добавил он яростно. – Жили и жили! Крыша над головой есть - и ладно! Нет, отдельную ему подавай! Тоже мне нашёлся… фон барон! Зинк, неси ещё бутылку!
Из комнат появилась неслышная как тень Зинида, моча выставила на стол ещё один пузырь.
- Чего ты на меня смотришь? – накинулся на неё Калиныч. – Я чего, выпить не могу?
- Да пей… - ответила она и ушла назад, в дом.
- Тоже переживает… - бросил зло Калиныч. – Ну так иди, выпей с нами! Чего выть-то? Ходят все как на похоронах! Смотреть тошно!
На пороге показался толстый малыш с серьёзными глазами.
- А вот и Ванятка! – обрадовался Калиныч. – Иди, садись вот здесь, со мной! Ничего! В выходной в цирк с тобой пойдём! «К роту хоть завязочки пришей!». Эх ты, мордюля! Конфетку хочешь?
Внук, набычившись, кивнул.
- На! - и Калиныч достал из кармана карамельку. - Ничего, не пропадём! А в цирк - обязательно! И диван купим! И дядь Ваню с собой возьмём! Пойдёшь с нами, а, дядь Вань?
- А чего же? – преувеличенно бодро согласился Иван. – Я клоунов тоже люблю! Обязательно!
Иван вышел на улицу. Дворянская-Лукермана была по-прежнему пуста. И куда все черти подевались, недовольно подумал он. Не улица, а прямо какое-то натуральное кладбище! Попрятались все по своим курятникам! Он поморщился и пошёл в сарай. Надо было настрогать досок и поправить калитку, а то действительно уже совестно перед людями…
