"Слёзы адмирала".

Оказывается, по-настоящему любить можно только один раз в жизни. Это он поймёт много лет спустя, когда станет убелённым сединой адмиралом Вадимом Сергеевичем и ничего уже нельзя будет вернуть.
А пока, выйдя утром из подъезда, он глубоко вдохнул, всеми своими лёгкими, хрустально прозрачный воздух. Было тихо и морозно.  Под ногами лежал свежий покров снега, который шёл всю ночь и только под утро успокоился. В этот ранний утренний час на небе ещё светили яркие звёзды. Он посмотрел на часы и, замкнувшись в собственных мыслях, поспешил на службу. Вадим вспомнил вчерашнюю драму и постарался отогнать от себя эти неприятные мысли.                                                                                                                              
– Грустная песня, вспоминать не хочется.                                                  
В какой-то момент ему казалось, что он ловит на себе участливый и немного злорадный взгляд окружающих.
- Все прохожие укоризненно смотрят на меня. Наваждение какое-то. Что происходит внутри меня? - ругнул себя Севенко. – Люди как люди, что им до моих проблем, когда у них своих хватает. Это же не замполиты, призванные следить за соблюдением нравственности, а простые граждане.
Командир отметил про себя, что старпом прибыл на службу какой-то разбитый и потерянный, на лице присутствовали печальные черты в дополнение к туманному взору.
- Ты чего сегодня Вадим Сергеевич, как-будто не в себе, словно рыба морёная? Случилось что?
- Да нет, просто немного нездоровится.
- Может, в госпиталь сходишь?
- Всё нормально, Антон Петрович. Поработаю с документами.
- Ну, лады, - согласился командир, не сводя с него сверлящего взгляда.
Этот день старпом прожил в мысленных муках и метаниях, словно в аду. Настроение весь день было подавленное. Смутная маята не покидала сердце, привычные дела были в тягость.                                                                                                                                                                      
– Что за напасть такая, стараюсь всё забыть, но не могу.
Вечером, шагая, домой, когда уже загорелись первые звёзды на небе, он сделал себе установку на ближайшее время.
- В восемь вечера – «на горшок и спать».
Вадим Сергеевич не мог знать, что всё самое «интересное» в личной жизни ещё впереди. Аксиома: « Как не прячься от судьбы она всё равно достанет», коснулась и старпома. Он почувствовал, что одна за другой его упорно преследуют жизненные неурядицы. Утром, третьего дня, когда на подводной лодке он проводил учение с личным составом по живучести, позвонили с берега.
- Слушает старпом, - ответил Севенко, подняв в центральном посту трубку телефона связи со штабом дивизии.
- Товарищ капитан второго ранга, дежурный по дивизии капитан-лейтенант Вологжанин. Вас после тренировки вызывает к себе Начальник политотдела.
- Хорошо, - недовольно буркнул старпом.
Вадим Сергеевич, почему-то занервничал, интуиция не предвещала ему ничего хорошего. Он странно посмотрел и беспричинно рявкнул на стоявшего перед ним мичмана, а нужно было просто отдать ему приказ.                                                                                        
– Что ты стоишь, как бетонный истукан, иди, исполняй обязанности.
Когда мичмана словно «ветром сдуло» из отсека, Вадим Сергеевич, смотря в одну точку на переборке, медленно произнёс:
- Без проблем, как говорится, жить неинтересно.                                                                                                      
К 11.00 он подошёл к двери НачПо. На табличке двери красовалась золотистая надпись: «капитан первого ранга Бокарев Валерий Тимофеевич». Постучавшись, старпом уверенно вошёл и поздоровался.
За столом сидел, и что-то усердно писал НачПо. Подняв на секунду голову, он кивнул на стул перед столом. Вадим сел.
- Здравствуй, извини, сейчас допишу приказание политуправления, - пояснил Бокарев.
Начальник политотдела был с простыми манерами, самокритичный и не заносчивый офицер. Он никогда не стыдился своего происхождения, родился в деревне и прошёл путь на флоте от матроса до капитана первого ранга. Бокарев слыл хорошим психологом, умевшим разбираться в людях. Был вежлив в разговорах, и в офицерской среде его уважали, так как не перебарщивал в своих требованиях к окружению, с пониманием
относился к нуждам и проблемам подводников. Многие, невзирая на свои звания и должности, приходили к начальнику политотдела в трудный момент за советами, но с нарушителями замполит был суров. Бокарев оторвался от своего занятия, отложил журнал в сторону и поднял хмурые брови. Он смотрел на Севенко с подуставшим взглядом.
- Так, давай сразу о «наболевшем», - произнеся ничего не значащую фразу, Бокарев сделал паузу, словно собираясь с мыслями.- Вадим Сергеевич, как долго ты ещё собираешься ходить по краю пропасти? - сказав это, он как-то странно глянул на него.
- О какой пропасти Вы говорите? – непонимающе, моргая глазами, переспросил Севенко.
- Не в прямом, а в переносном смысле слова. Всё ты отлично понимаешь, просто прикидываешься, - ухмыльнулся замполит, сверля его цепким взглядом. - Посёлок у нас маленький и каждый житель просматривается за километр, - начал говорить он с едкой интонацией в голосе. - Два месяца немалый срок. Неужели не ведал, что творил? – он сделал паузу.– Ты хочешь поломать лейтенанту личную жизнь?                                                                      

- Она его не любит.                                                                                                                                                
- Это они все так говорят, когда муж в море. На чём офицеры горят? Сам знаешь: на секретах, водке и бабах. По первым двум пунктам тебя упрекнуть не в чем. Это, как говорится, совсем другая история.
- Вот тебе, на! Неприятностей у меня, в последнее время, как комаров на болоте, - мелькнуло в голове старпома. – Я ничего не могу с собой поделать, - смотря в угол, с
безысходностью в голосе пробормотал Севенко.                                                                                    
– Вдвойне печально, а по сути, детский лепет, - пресёк его решительно замполит. - Ты в курсе, что раз в две недели звонит мне или комдиву тесть твой, Начальник Главного штаба  ВМФ адмирал Алексеев. Он каждый раз задаёт один и тот же вопрос: «Как там мой зять служит? Как его моральное состояние? », - Бокарев неопределённо пожал плечами. -  Ну и мы бодро обманываем его, рассказываем сказки, что, его зять служит с большим усердием и уже достоин того, чтобы командовать атомоходом. Через месяц будем назначать его командиром на 528 бортовой. В следующий раз этот номер может не пройти, найдётся доброжелатель и всё всплывёт. Земля, как известно, слухами полнится, - он выдержал короткую паузу.                                                                                                    
– Но всё же! Ты хочешь, быть командиром подводной лодки или нет? Я лично не понял, - спросил НачПо, глядя на его угрюмое лицо.
- Конечно Валерий Тимофеевич, какие вопросы.
Севенко начал заметно нервничать. Бокарев хитро прищурился.
- Тогда выбирай сам, новая молодая и красивая жена, скандал и вечно в старпомах, в лучшем случае, в худшем снимут с понижением. Определись: или карьерный рост, или… - он уверенно рассёк воздух ладонью, твёрдо произнеся последние слова, во взгляде появилась жёсткость.
У Вадима Сергеевича покраснели уши, он опустил глаза, сидел, сгорбившись за столом.
- Я уже выбрал, карьера, - произнёс он, абсолютно не терзаясь в сомнениях, смотря отрешённо в стенку.
НачПо громко и облегчённо вздохнул.
- Правильно. Сердце чаще плохой подсказчик, оно не может анализировать как холодная голова и чаще ошибается. Ну что ж, поставим точку, молодец, - скупо похвалил он. – Зачем впадать в крайности! В твоей ситуации уместно вспомнить расхожую фразу:
«Обещать – не значит жениться», - предложил замполит радикальное решение проблемы. - Бывает, у мужиков, такое, заблудился в мире собственных иллюзий. Я надеюсь, к этому вопросу мы возвращаться больше не будем. Никто тебе теперь и слова не скажет. Не унывай, люди редко бывают без греха.
Вадим своим видом производил удручающее впечатление.
НачПо поднялся, вышел из-за стола и подошёл к Севенко. Пожал ему руку и с доброй улыбкой на лице произнёс:
- Ты мне ещё когда-нибудь спасибо скажешь, за то, что помог тебе не совершить фатальную ошибку. Главная ценность дом и семья.                                                                            
– Согласен, это ещё один аргумент в мою поддержку, - мелькнуло в голове старпома. - Правда, насколько верно это утверждение можно будет судить не завтра и не послезавтра, - продолжал он мысленно рассуждать.
Вадим Сергеевич вышел из штаба и пошёл в сторону своей подводной лодки. На душе было гадко и противно.
- Радость сквозь грусть, - смотря вперёд стеклянными глазами, - медленно произнёс он. - Редкая гнусность предавать любимую женщину, это даже звучит дико, - добавил Вадим мысленно, с презрительной усмешкой на лице. – Но есть выход, - он процитировал тираду замполита. - Дни и недели забытья и снова прежняя жизнь. Очень скоро забудешь о своей проблеме, как о страшном сне. Ситуация вынуждает поступиться своими принципами.  
Вадим Сергеевич задумался.                                                                                                                    
– Интересно, а НачПо знает, что удачная женитьба не всегда благо, а то он так рьяно выступал в роли доброго волшебника. Что-то мне интуиция подсказывает, спасибо я ему никогда не скажу, - он глубоко вздохнул. - А пока… известно одному Богу кто прав.
Севенко вернулся на пирс, к своей подводной лодке, стоял, некоторое время, молча, и слушал «музыку» прибоя.                                
- Хочется быть абсолютно счастливым человеком, чтобы в личной жизни и на службе было хорошо. Но, увы! - он ещё раз обречённо вздохнул.
                    Не будет праздника, погаснут свечи.
                    Не будет глаз, в которые смотрел.
                    Не будет радости от встречи,
                    Светланы той, с кем душу грел.
В довершении ко всему он вспомнил четверостишье, которое написал несколько дней тому назад после произошедших событий.
       Светлану Вадим иногда встречал в посёлке, она отворачивалась и переходила на другую сторону улицы. Севенко успевал заметить, что у молодой женщины затравленный взгляд, она совсем другая и чужая. От этого ему становилось не по себе ещё больше. Вадим провожал её печальными глазами, с чувством чего-то недосказанного. Нравственный надлом и душевные муки преследовали его ещё долго.
Севенко из этого случая, на будущее, сделал один вывод: трений с политотделом надо избегать, иначе на ту вершину, на которую мечтал взойти, ему, увы, не попасть. И это бесило больше всего…
        Спустя годы, будучи уже Командующим Тихоокеанским флотом, Вадим Сергеевич, в очередной раз, находясь на Камчатке, поинтересовался, как сложилась её судьба. Оказалось, что Светлана недолго прожила в браке, развелась с мужем и уехала в свой родной город. Бывший её муж перевёлся на другой флот и о нём, естественно, забыли. Карьерный рост, уже у адмирала Севенко, сложился – лучше не бывает, а вот сюжет его личной жизни оказался жестоким. Реальность, к сожалению, радует не всегда.                                        
– На судьбу роптать теперь бесполезно, - сделал он тогда вывод.                                
Пожилой адмирал на секунду задумался уже сегодня.
Он сначала поставил под сомнение помощь НачПо в тот злосчастный день, много лет назад, а потом начал анализировать своё поведение.
- Словно вернулся в безвозвратное прошлое на миг. Всё