1
Пустота. Всеобъемлющая пустота, не имеющая ни цвета, ни формы. Темнота. Кромешная темнота без края и конца, заполнившая собой все, и проникающая вовнутрь. Тишина. Тишина, обволакивающая мягким одеялом, дарящая покой и безмятежность. Спокойствие, уединение, безграничная свобода и полет. Мечта воплощенная. Умиротворение…
Медленно плывя по невидимому течению, так хотелось остаться здесь навсегда. Плыть вперед, не ограниченным никем и ничем, просто наслаждаться и парить, парить, парить… Я падал все ниже и ниже, или поднимался так высоко, что все теряло всякий смысл. Казалось, это сама Бесконечность…
Пространство начало меняться, приобретать некоторые оттенки, сменяющие друг друга великолепным непрерывным каскадом. Появляющиеся звуки уносили меня все дальше в прекрасный бесконечный мир. Звуки, манящие туда, вглубь, в самую суть многогранных цветов и оттенков, принимавших очертания и форму. Я тянулся за ними, желая увидеть больше, прикоснуться, почувствовать, завладеть...
Мгновенная яркая вспышка затмила все. Вокруг все полыхало кровавым пламенем, порождая невыносимую боль. Боль, сковывающую и раздирающую на части, но в то же время скреплявшую их, образуя форму и оболочку. Оболочку, в которой расплывалось мое существо, заполняя и овладевая ей. Мгновения показались вечностью, сплетенной из боли и пламени, тонкой паутиной расползавшейся по ограниченному пространству, принадлежащему мне. Последняя многоцветная ослепляющая вспышка, и я погрузился во тьму… Тяжелую и беспокойную тьму…
***
Веки поднялись сами собой, и меня ослепил белый яркий свет. Я несколько раз закрыл и открыл глаза, и только после этого начал видеть окружающий меня мир. Первое, что я зафиксировал, был белый потолок, от которого резало глаза. Я с огромным трудом повернул голову, но опять заметил только раздражающее белое, и снова закрыл глаза. Повернуть голову назад было слишком мучительно. Невыносимая боль в затылке барабанной дробью распространялась по всей голове и стучала в висках. Постепенно ко мне начали приходить не менее болезненные ощущения других частей тела. Дыхание тоже причиняло боль, с каждым вздохом внутри что-то клокотало, не давая воздуху полностью попасть в легкие. С каждой секундой приходили все новые и новые ощущения, но причиняли они только боль, от которой невозможно было даже закричать. Глаза застилало пеленой, и меня уносило во тьму, но я сопротивлялся из последних сил.
На грани провала ко мне вернулся слух. Сквозь множество посторонних звуков и шума, я услышал голоса…
- Он голову повернул! – обладательница нежного голоса была явно взволнована.
- Это рефлексы. – отозвался грубый мужской голос. – Сделай, как было.
Я почти провалился в темноту, когда почувствовал нежное и теплое прикосновение к своей щеке. Перед моими, почти ничего не видящими, глазами возник образ девушки, окруженный теплым сиянием, с кристально чистыми голубыми глазами.
- Ангел… - прохрипел я. Последние силы меня покинули, но я успел заметить, как шевелятся ее губы, и услышать нежный голос…
- Боже правый!
Меня накрыло темным покрывалом и унесло в кромешную тьму. Во тьму, где не было ни боли, ни света, ни голосов… Голос. Ее голос…
Я блуждал по лабиринтам в кромешной темноте, то и дело, на что-то натыкаясь. Порой казалось, что я увяз в гуще, сквозь которую пробирался все дальше. После каждой преодоленной преграды, казалось, что скоро появится выход, но его все не было, а впереди была только темнота… Темнота, которая иссушала мои силы, стремясь поглотить полностью. Уже не надеясь ни на что, я сделал последний рывок, и появился свет…
Я медленно открыл глаза. Перед моим взором был все тот же белый потолок, но его цвет уже не так резал глаза, он стал мягче и приятнее. И сам свет приобрел теплый желтоватый оттенок, обволакивая собой все вокруг. Я смотрел вверх, не отводя взгляда, и вскоре глаза начали видеть четко и ясно. Мне удалось рассмотреть несколько трещин на ровной поверхности потолка и несколько серых пятен. Не настолько уж он был идеальным, как мне показалось в тот первый раз.
Постепенно ко мне возвращался слух. Я слышал биение сердца и свое ровное дыхание, которое давалось легко и без всякой боли. Я смог вздохнуть полной грудью, и ко мне пришли ощущения головы на подушке, спины и бедер, лежащих на ровной поверхности. Последними я почувствовал руки и ноги, которые сковало обжигающим холодом. Теплый свет, обволокший пространство, согревал только душу и радовал взгляд.
Я аккуратно повернул голову, что бы оглядеться. Стены большой комнаты были кипельно белого цвета. Почти всю левую стену занимало огромное окно, через которое в помещение проникал желтоватый свет. За тонким стеклом можно было увидеть голубое небо и мелкие перистые облака, окрашенные яркими красками заката. Верхушки деревьев слегка покачивались, шелестя мелкими зелеными листочками, казалось, можно было даже услышать их тихие голоса. Можно было часами любоваться этим прекрасным завораживающим зрелищем, но холод поднимался все выше, вызывая дрожь во всем теле. На правой стороне комнаты моему взору открылось окно меньших размеров, чем первое, и выходило оно в другое помещение, стены которого были приятного зеленого цвета. На этой же стене вырисовывался дверной проем. Приложив немного усилий, я поднял голову и посмотрел прямо. У противоположенной стены такого же белого цвета, стояли многоэтажные столики, накрытые белыми полотенцами, под которыми лежали какие-то предметы. Рядом стояли металлические коробки разных размеров, некоторые мерцали и издавали жужжание. С левой стороны от моего ложа стояли причудливые по форме жестяные коробки со шнурами, отходящими от них, и издавали не приятные звуки.
Холод уже пробрался до груди, и меня начинало колотить изнутри. Обследование комнаты не дало ничего, что могло бы мне помочь, но тут я почувствовал легкое движение у левой руки. Повернув голову, я увидел, что здесь не один. На стуле рядом с кроватью, положив согнутые руки на край, спала девушка. Ее длинные каштановые волосы, выбившиеся из-под белого чепчика, мягкими прядями рассыпались по рукам. Плечи тихо поднимались в такт дыханию. Ее молодое лицо словно светилось изнутри мягким приятным светом, показавшимся мне знакомым. Ангел…
Я почти не ощущал правую руку, но пальцы, будто сами начали шевелиться. Сначала один, потом второй, вскоре шевелилась вся кисть. Кончики онемевших пальцев едва касались локтя девушки. Перебирая пальцами, кисть немного подвинулась вперед, и я смог дотронуться до ее руки. Девушка вздрогнула и подняла голову. Она открыла заспанные глаза, и я увидел знакомую глубокую голубизну и теплоту, от которой захватывало дух. Девушка сбросила остатки сна и, выпрямив спину, внимательно посмотрела на меня. Я не сводил с нее глаз, и кажется, улыбнулся.
- Очнулся… - громким шепотом сказала она. – Очнулся! – ее восторженный голос заполнил всю комнату.
Глаза девушки светились от переполняющих ее эмоций. Казалось, еще немного, и она начнет плакать от счастья. Я не мог понять причину ее состояния, все, что мне хотелось, что бы меня согрели.
-Холодно… – еле слышно прохрипел я, поскольку в горле пересохло.
- Что? – девушка подалась всем телом вперед поближе к моему лицу. – Что ты сказал? – тихо переспросила она.
- Холодно. – уже увереннее, но все так же хрипло повторил я.
Девушка осторожно дотронулась до моей руки и поняла, что я имел ввиду. Ее прикосновение было мягким и теплым. Теплым. Кажется, я издал какой-то звук, меня все сильнее бил внутренний озноб. Девушка вскочила со стула и быстро удалилась из поля моего зрения. Раздались звуки открывающейся двери, и уже через минуту я почувствовал что-то тяжелое на своих ногах, теле и левой руке. Девушка накрывала меня толстым одеялом.
- Сейчас. Сейчас все будет хорошо. – тихим проникновенным шепотом говорила она.
Она осторожно взяла меня за правую руку и сжала ее в своих мягких ладонях. Тепло, исходящее от них, приятно согревало пальцы, переходя дальше по руке. Она пристально смотрела мне в глаза и не отпускала руку, осторожно перебирая пальцами. Холод в ногах не отступал, но мне было уже лучше, озноб бил не так сильно. По мере согревания, прояснялось сознание, и другие ощущения, пусть некоторые и были не самыми приятными. Все внимание занимали руки девушки и взгляд ее больших голубых глаз, светящихся добротой и теплотой.
- Ангел. – снова прохрипел я и попытался улыбнуться.
Девушка смущенно улыбнулась в ответ, от чего стала еще прекрасней. Правая рука почти согрелась, пальцы начали чувствовать нежную кожу рук девушки. Она все так же перебирала пальцами, согревая онемевшие конечности. Я согнул пальцы на ее ладони, и она замерла.
- Тепло. – прошептал я.
Она снова улыбнулась и, осторожно высвободив руку из моих пальцев, встала со стула.
- Я скоро вернусь. – тепло сказала она и направилась к двери.
Я проводил ее взглядом и понял, что остался один. Вокруг царила тишина, нарушаемая только тихим треском и жужжанием жестяных коробок. Только сейчас я заметил, что этот звук раздражает слух и, пробираясь в мозг, пронзает его, словно иглами. Неприятные ощущения волной прокатились по всему телу, которое я чувствовал практически полностью. Оставшись наедине с собой, сознание начало более осознано воспринимать общее состояние тела и обстановки вокруг. Пошевелив пальцами правой руки, я почувствовал пронзительную ломящую боль в районе локтя. Она простреливала по всей руке, парализуя движение. Скрипнув зубами, я приподнял голову, чтобы посмотреть на причину этого ощущения.
Рядом с кроватью стояла железная стойка, увенчанная парой прозрачных бутылей, от одной из которых отходила прозрачная трубка. В моей руке торчала похожая трубка зеленого цвета, через которую по длинной трубке из бутылки в тело поступала прозрачная жидкость. В горле совсем пересохло, и нестерпимо хотелось воды. Меня снова начало колотить изнутри, но уже не от холода, а от ужаса. Маленькое зернышко, посеянное увиденным, прорастало, по мере того, как я аккуратно, на сколько хватало подъема головы, осматривал свое тело.
Левое предплечье было обмотано жесткой тканью, а на пальце ощущался какой-то инородный предмет. Обе эти вещи были соединены цветными трубками с одной из жестяных коробок, издававшей время от времени, пронзительное пищание. Последним я почувствовал инородное тело в носу, оно мешало нормально дышать, хотя из него и шел воздух.
Сознание полностью вернулось ко мне, и я ощутил весь ужас, сковавший тело сильнее, чем холод. Осознал его во всем его грандиозном великолепии и торжественности, с которой он овладевал каждой частичкой моего сознания и тела. Глаза видели белый потолок, но, казалось, на нем сгущается тьма. Яркой вспышкой оцепенение сменило ощущение чего-то большого и горячего в груди. Оно медленно растекалось по телу, уничтожая оковы ужаса. Голова очистилась, и я будто слышал голос, призывающий к спокойствию. Я вдохнул полной грудью, несмотря на тот факт, что она была явно перетянута, и на меня снизошло спокойствие.
Дверь резко открылась, и послышались возбужденные голоса нескольких человек. Первым, кто
