- А где Луэлла? Я соскучился за ней. Она мне постоянно снится.
- В школе она и там задержится до вечера.
За стол сели, отобедали, и разговоры потекли.
- Александр, какие у тебя намечаются жизненные пути? На какую работу предполагаешь идти?
- Друзья, здоровье мое не ахти. Вначале покажусь врачам, а потом из Москвы деру дам. В Крым на все лето поеду, в лечебной грязи валяться и загорать на морском берегу буду.
- Прости, - сказал Владимир, - а как у тебя с деньгами? Если надо, мы поможем.
- Спасибо, насчет этого повременим. У меня небольшая заначка есть. На полгода хватит, а там видно будет. А работа от меня никуда не убежит, я же все-таки человек, а не бандит.
- К вечеру Луэлла пришла, отца увидала и с визгом к нему подлетела. Всхлипывая, слезами заливаясь, нашептывала:
- Папочка родненький, как долго я тебя ждала, много дум передумала. Теперь тебя от себя никуда не отпущу, оберегать буду.
Радость встречи прошла, подвалила будничная пора. Две недели Александр по врачам ходил, нужные справки собирал, чтобы в санаторий попасть, а не к крокодилу в пасть. На удивление, с ним по-божески обошлись, в санаторий на лечение путевку дали и доброго здоровья пожелали. Вечером собрались, разговорились.
- Лили, как быть? Мне нужно в санаторий уезжать, но не могу Луэллу от занятий оторвать и с собой ее в Крым взять.
- Нашел о чем погоревать. Как жила она у нас, так и будет жить, и незачем ее в Крым таскать. Летом мы отдыхать в Крым поедем и Луэллу тебе привезем.
На этом порешили и Александра на лечение отправили.
Для бывшего Лефортовского узника настали благословенные времена. Ласковое море, добродушные врачи, покой и тишина. «Какая у меня рваная судьба, - порой он с тревогой восклицал, - но в этом ни кто не виноват, я ее сам выбрал». Месяц пробездельничал, скучно стало, да и санаторная палата уже поднадоела. осмотрелся вокруг, и вдруг проснулось желание статью о местных порядках нависать и в газете ее опубликовать. Ее с удовольствием взяли и небольшой гонорар заплатили. А потом и временным корреспондентом местной газеты стать предложили.
У Луэллы школьные занятия закончились, и Брики на отдых в Крым отправились. Александра из санатория вытащили, письменные принадлежности у него отобрали. Лили решительно заявила:
- Пока я рядом с тобой, ты раб мой. Поэтому повелеваю в экскурсионный поход отправиться. Здесь часто встречаются чудные места.
Луэлла от такого распоряжения в восторге была и лепетала:
- Папа, я давно мечтала по горам побродить, по пещерам полазить, дивными красотами полюбоваться, а потом и в море покупаться.
Александр протестовать не стал и быстро экскурсию организовал. Где пешком, где на лошадях, где на машинах, но весь Крым и рым прошли. Впечатлений до одури. Успели и на солнышке погреться, и в море искупаться.
Лето сказочное быстро пролетело, а осень домой позвала. Осенняя Москва, слякотная, сумрачная, но своя, родная. В Москву возвратились, в жизненную круговерть окунулись, решили в ресторан сходить, удачную поездку обмыть. Ресторанный шум, гам, музыка заиграла, и дивная песня зазвучала. Александр повернулся и замер: Донна, певица. А может, мне почудилось? Это другая красавица? Он спешащего официанта остановил и спросил:
- Уважаемый, подскажи, всю правду мне изложи. Как звать певицу, которая сейчас выступала и меня своим талантом покорила?
- Донна Яковлевна, она весной к нам пришла, ее обожает наша публика.
«Вот те на, - подумал Александр, – а я и не ведал, что она так талантлива».
На следующий день он с букетом цветов в ресторан пришел, за столик сел, пиво пил и выступление своей бывшей фаворитки ожидал. Она на сцену вышла, песню спела. Александр неспешно к ней подошел и букет цветов протянул. Она широко открытыми глазами на него смотрела и что-то шептала. Он ей руку поцеловал, а она ему тихо сказала:
- На улице меня подожди, я сейчас выйду, не спеши.
Он на крыльцо ресторана вышел и тут же ее в дверях увидал. Она стрелой вылетела и его обняла.
- Боже, какая неожиданная встреча. Я уже не надеялась тебя увидать, обнять, приласкать. Ты хорошо выглядишь, как будто не в тюрьме сидел, а в санатории отдыхал.
- Голубушка, ты угадала. Я весной по амнистии из тюрьмы вышел, все лето в Крыму лечился и отдыхал. Мы недавно вернулись, случайно в ресторан зашли и тебя увидали.
- Выходит, судьба нас с тобой второй раз свела. Я этому очень рада.
- А ты, оказывается, не только умная и деловая девица, но вдобавок и певица. Про сей твой талант я не знал и мне никто не подсказал.
- В гимназии меня петь научили и хорошие знания дали. А когда большевики курсисток разогнали, мне пришлось пением подрабатывать, чтобы с голоду не умереть, и второй раз в жизни пришлось на эту же тропу встать.
- Расскажи мне, как с вами новый председатель банка обошелся, по-доброму или очень злился?
- Он все дела по указке партийной ячейки вел и всех неугодных с работы уволил. Я дожидаться, когда меня с работы выгонят, не стала, сама ушла, свой певчий талант за основу жизни взяла и, как видишь, не прогадала, тебя повстречала.
- Скажи, а Генрих Христофорович, бывший главком и мой соратник, на работе остался? Ведь на суде он так старался меня грязными помоями облить и утопить, и себя выгородить.
- Нет, Владимир Николаевич в числе первых его из банка вышвырнул.
- Странно, а за что?
Эйхе такой же вопрос председателю задал и тот ответил:
- Как можно довериться единожды предавшему. Одного не пойму, как твою подлую натуру Александр Михайлович не распознал и такой хлебный пост тебе вручил?
- А ты на работу уже устроился?
- Нет. Понемногу подрабатываю, статьи в газеты пишу, небольшой гонорар получаю и на это живу.
- Я тоже другую работу присматриваю, но путного ничего не нахожу.
- Со временем все уладится, а сейчас в гости ко мне пошли.
- А ты один? А где жена? – с тревогой спросила она.
- Сара в Америку сбежала. Луэллу Лили удочерила, к себе ее забрала. Меня одного оставили, как сиротинку, бросили. – Донна засмеялась.
- В прошлый раз я тебя к себе на чай забрала, а на сей раз твоя очередь настала.
И они, обнявшись, по улице пошли. У них долгая жизнь еще впереди.
Александр за столом сидел, очередную статью в газету писал. Донна на кухне возилась, после очередной встречи она у него навсегда осталась. В дверь постучали, молодой человек зашел.
- Александр Михайлович, меня к вам руководитель народного комиссариата земледелия товарищ Смирной послал и передать просил, чтобы вы к нему на прием пришли
- А зачем? Мы с ним общих дел не имели.
- Это мне неведомо. Как придете, так все и узнаете.
- Спасибо за приглашение, обязательно приду и свое почтение выражу.
На следующий день он в комиссариат земледелия прибыл и сразу на прием попал. Нарком его за стол посадил и расспрашивать начал.
- Александр Михайлович, как ваше здоровье? Существует поверье, что тюрьма, как и сума, для здоровья очень вредна.
- После лефортовского заточения я полгода лечился. В больницах, в санаториях на койках валялся, еле оклемался. Работоспособность уже восстановил, но должность еще никакую не приобрел. Никто не хочет связываться с бывшим тюремщиком, по мнению многих, скверным человеком.
- В народе говорят, от тюрьмы и от сумы не зарекайся, хотя каждый на лучшее в душе надеется. А в отношении вас ходит молва: судить-то не за что, а посадить надо. Поэтому при первой возможности вас освободили и в покое оставили.
- Три раза подряд меня на работе подсиживали, под надуманным предлогом должности лишали, до конца не добили, но здоровье мое подорвали.
- Александр Михайлович, я вот по какому поводу вас пригласил, покой ваш нарушил. Мы постановили Управление новых лубяных культур создать и предлагаем вам его возглавить. – Александр засмеялся.
- Банкир – растениевод? Да народ от смеха надорвет живот.
- Суть дела в том, что специалистов по джуту, кенафу у нас нет. Одни агрономы-пшеничники кругом. Любой на этой должности все заново будет изучать и нужный подход к работе искать. Для руководящей работы нужен талант особый, богом данный. А вы им с лихвой обладаете, чем окружающих вас людей часто пугаете. В управлении нет дерзких строптивых людей, да и должность средняя, не очень престижная, особой ценности нет в ней. Так что деловая среда уютная, но должность по своей сути ответственная.
[justify]- Пожалуй, я рискну, но с условием, что в помощники я