Когда у Матвейки что-то хорошо получалось, Валера хлопал его по плечу и говорил: — Молодец, Матвейка, моя школа. Весь в батю.
Бывало, по ночам Матвейка бредил, кричал сквозь сон: — Не хочу на чердак! Там страшно.
Сразу же в спальню забегал взволнованный Валера, и гном успокаивался.
— А где находится галактика Андромеды? — спрашивал сонный Матвейка.
— Далеко... Очень далеко. Там жили твои предки, сынок.
— Должно быть, там красиво?
— Конечно, красиво. Засыпай, нам завтра на работу.
После мужчина уходил в ванную и подолгу стоял перед зеркалом.
"Не примет она меня с Матвейкой, — думал Валера, разглядывая свою седую щетину. — Ой не примет. Да и грубый я как гусеничный трактор, а меняться не хочу. Слабак".
* * *
— Давай, Матвейка, немного осталось! — пыхтел Валера, обхватив трубу.
Они взбирались по водостоку на четвёртый этаж. Валера был облачён в свой добротный костюм, а Матвейка — в перешитые под гнома рубашку и брюки. Матвейка одной рукой держал букет хризантем, а другой обнимал водосток.
"Страшно... – думал Валера, попутно разглядывая трещины на серых кирпичах фасада. — А что она скажет? Может, прогонит прочь. Хотя зачем сейчас об этом. Главное, с трубы не сорваться. Ещё и Матвейку втянул в это дело, романтик хренов".
Через несколько минут они перелезли через бортик и постучали в окно. Какая-то пожилая женщина открыла форточку и сразу же обложила их отборным матом, дав понять, что Людмила этажом выше.
— Я ж тебе говорил, плохая идея, — сказал Матвейка.
— Заткнись! Батя знает, что делает.
Они вернулись на водосток и уже через минуту оказались на нужном этаже.
Люда, облачённая в домашний халат, распахнула балконную дверь.
— Валерий Иванович?! — воскликнула она, прикрыв ладонью рот.
— Это мы, Люда. Сынок мой Матвейка и я.
Они стояли перед ней как два бедных родственника. Матвейка держал букет и смотрел в пол.
— Ну же! — Валера ткнул гнома в бок. — Я тебя как учил?
— Это вам, мама, — сказал Матвейка и протянул букет.
Женщина разразилась смехом.
— Тьфу на тебя! — выругался сантехник. — Людмила Макаровна, вы нас неправильно поняли. Он не это имел ввиду.
— Людмила Макаровна? Вы ещё меня так никогда не называли. А хотите чаю с рыбным пирогом?
— Не откажусь, — сказал Валера. — Очень хочется чаю.
— Ну так пойдём те же.
Женщина отодвинула тюль и поманила рукой. Нежданные гости вошли в комнату.
— Красиво тут у вас, — сказал Валера, окинув взглядом помещение.
— Да что вы, Валерий Иванович, обычная квартира.
Матвейка сбросил свои штиблеты, которые были немного не по ноге, и рванул в коридор. Когда Людмила и Валера вошли в кухню, перед ними открылась следующая картина: дверца холодильника была открыта. Короткие ноги, облачённые в похожие на шорты перешитые брюки, свисали с верхней полки. Чавканье разносилось по кухне.
— Матвейка! — рявкнул Валера.
— Ничего-ничего, – улыбнулась Людмила. — Малыш наверняка голодный.
— Да что вы, Людмила Макаровна. Он перед выходом кастрюлю перловки навернул. Это обычная жадность.
— Ладно вам, он же ещё ребёнок. Растущий организм.
Весь вечер они пили чай и смеялись. Валера рассказывал стихи Есенина, которые выучил накануне свидания, а Людмила слушала и восхищалась.
* * *
Гном Матвейка вырос и вместе с собратьями улетел в галактику Андромеды искать новую планету для проживания. Его всё же потянуло в родные места, несмотря на любовь приёмной семьи. Валера, конечно же, горевал, плакал, но потом решил, что так действительно будет лучше, ведь с Людой они жили, что называется, душа в душу. Вскоре Валера бросил профессию сантехника и начал писать стихи. Его настолько впечатлил Есенин, что теперь он не представлял и дня без творчества. Со временем он здорово изменился, стал носить очки, а мусор выбрасывал теперь исключительно в мусорный бак. Валера обрёл своё долгожданное счастье. Он встретил любовь всей жизни и, наконец, перестал рассказывать матерные анекдоты.
Вот такая история, друзья, приключилась в небольшом сибирском городке. Хотите — верьте, хотите — нет.
