1852 год
Графиня скучала. Огромный английский замок с большими холодными залами, гулкими коридорами, где эхом отзывался каждый шорох, мрачными портьерами, зеркалами в металлических оправах так и остался ей чужим. Два года назад, осенью, Николай ввёл жену в эти странные владения, пообещав, что они пробудут здесь не долго и будущей весной непременно вернутся в Петербург. Достойное образование, проницательность, подвижный ум Николая, его родство и титул сделали своё дело. В верхах оценили его усердие и стремление служить Отечеству, граф был назначен советником посольства в Лондоне в должности поверенного в делах Великобритании. Его карьера методично двигалась вверх. Натали беззаветно любила мужа. В то время не многим девицам выпадало счастье — брак по любви. После венчания она неотступно следовала за мужем, меняя страны, города, жилища. Ослеплённая близостью с любимым человеком, Натали будто не замечала рядом чужих стен, отсутствия собственного гнезда, иностранную речь. Молодая чета обосновалась в восточной части замка. На втором этаже располагались их спальня, зал, кабинет Николая и комната горничной. Гостевые спальни находились также на втором этаже, но уже в западной части замка. Здесь располагалось множество комнат непонятного назначения, и Натали каждый день обещала себе обойти своё новое жилище, но откладывала и в конце концов вовсе отказалась от этой затеи. Она приказала поставить высокую ширму между восточной и западной частями замка и закрепить её наглухо, чтобы перекрыть единственный проход из одной части здания в другую. Комнаты для прислуги располагались в первом этаже. Вновь прибывших из-за моря жильцов обслуживали кухарка, садовник и старый кучер. Все трое изъяснялись на своём родном наречии, но понимали каждый жест молодой хозяйки, предупреждая любое её желание. Один Бог знал, как им это удавалось. Им импонировали её искренность и простота. В живой мимике графини легко угадывался лёгкий и весёлый нрав. А графа домочадцы откровенно побаивались. Свободное время Натали проводила с горничной Лизой, которая прибыла с молодой четой из Петербурга. Лиза словно тень повсюду следовала за своей госпожой. Она была всего на три года старше Натали и являлась молодой женщине скорее верным другом, нежели прислугой. С детства они вместе росли и надолго не разлучались. В Натали гармонично сочетались жизнелюбие, юношеский максимализм, неуёмная энергия с женской миловидностью и умением тонко чувствовать людей. Ей чужды были светская напыщенность, надменность и чопорность, присущие особам её круга. Женщины много и часто гуляли, совершая долгие переходы вдоль туманных зелёных равнин, с каждым разом всё дальше удаляясь от своей обители. От прогулок в карете они дружно отказались. В замке Натали переделала на русский манер только две комнаты: их с мужем спальню и зал. В зале новая хозяйка оставила камин, маленький старинный рояль, шахматный столик и несколько кресел. Громоздкие портьеры она распорядилась заменить светлой прозрачной вуалью цвета топлёного молока. Придирчиво и цепко оглядывая зал, Натали обратилась к Лизе: «Светлее стало? А по вечерам мы будем зажигать свечи. С ними уютнее, правда?» В последнее время Николай редко бывал дома. Натали с Лизой коротали долгие вечера одни, обстановку скрашивала музыка и попеременное чтение вслух. В замке женщины обнаружили старинную библиотеку. Бывало, они шутили друг с другом, смеялись, а то сидели у камина, молча глядя на огонь и думая каждая о своём. Их молчание не было тягостным, как если бы они находились только сами с собою. Лишь изредка Николая с Натали приглашали на приёмы в столичное светское общество. Эти поездки тяготили графиню. Молодая женщина чувствовала себя там напряжённо. Всё было здесь иначе, чем в России, казалось чужим, будто не настоящим. Она всё чаще просила мужа разрешить ей ненадолго вернуться в Петербург, повидать родителей. Николай успокаивал жену, уговаривал подождать. То было время, когда отношения между Россией и Турцией на Чёрном море накалились до предела. Россия находилась в преддверии войны, граф скрывал от жены истинное положение вещей, не желая нарушить её спокойствие. Владимир, брат Натали, после окончания военно-морского училища был откомандирован офицером на Черноморский флот.
Англия, демонстрируя нейтральную позицию, в действительности вела двойную игру. С одной стороны, она делала вид, что намерена вступить с Россией в переговоры о создании военного союза против Османской империи, тем самым подталкивая Николая I на решительные действия против Турции. С другой стороны, провоцировала турок на войну с Россией, обещая им оружие, деньги и прямую поддержку в случае возникновения конфликта. Эта политика, явно направленная против России с целью ограничить её экономическую и военную мощь, ослабить позиции на Чёрном море, осуществлялась намеренно. Руками Турции Англия задумала отторгнуть от России территории Крыма, Черкесии и Грузии. Англия выгодно и давно торговала с Турцией, а Россия со временем превратилась для неё в серьёзного влиятельного соперника. В это же время Николай I неразумно разорвал дипломатические отношения с Францией, которая также поддерживала Османскую империю. А внутри российского общества наметился не менее опасный раскол. Истинные патриоты государства, такие как Грибоедов, Тютчев, Горчаков, оказались в немилости у Николая I и намеренно не приглашались в популярные светские салоны Петербурга. Это была многолетняя борьба внутри России между теми, кто истинно радел за свою державу, её будущее, и теми, кто презирал всё русское, считал русский язык варварским и непригодным для общения среди знати. Государственные посты в стране занимали люди, которые не считали Россию своей главной родиной, но рассматривали своё влияние как возможность обогатиться и насытиться властью.
Однажды Натали не дождалась мужа со службы. Не пришёл Николай и на следующий день. Графиня не спала всю ночь. Затемно, до рассвета, она велела Лизе разбудить кучера и распорядиться закладывать лошадей.
— Куда же вы? — удерживая Натали, воскликнула испуганная Лиза. — Подождём хотя бы один день.
— Не может быть, чтобы Николай не сообщил о себе. С ним что-то случилось... Что-то страшное…
Женщина растирала холодными тонкими пальцами бледные виски, справа от вздёрнутой вверх брови заметно пульсировала вздутая голубая жилка.
Такая лучистая, бесстрашная, Натали осунулась, постарела за одну только ночь, серая морщинка глубокой бороздкой пролегла между её бархатистых каштановых бровей. Большие карие глаза женщины, очерченные серыми кругами, светились неестественным блеском.
— Да что вы, милая! Милая моя Натали, — всплеснула руками Лиза и заплакала, поняв, что ей не удастся переубедить свою госпожу, — я не отпущу вас одну, я с вами поеду.
— Собирайся, Лиза, — сказала Натали глухим чужим голосом. — Вели Эмме поскорее сварить кофе. Дорога предстоит дальняя.
Она привычным движением набросила на себя шаль, взяла свечу и заспешила на первый этаж. Лиза едва поспевала за ней.
— Джакоб! — Натали настойчиво стучала в дверь, нервно перебирая пальцами.
Дверь распахнулась столь быстро, будто кучер стоял на пороге с самого вечера.
— Что миссис угодно? — сонно пробормотал старик на ломаном русском языке, тряся косматой головой и наклоняясь вперёд всем телом, чтобы удержать равновесие.
— Запрягайте лошадей, Джакоб, мы едем в Лондон.
Старик часто заморгал, его подслеповатые глаза слезились. Он сгрёб в охапку старую куртку и послушно затрусил к выходу. Лиза будто застыла, стоя на лестнице, наблюдая одними глазами за своей госпожой. Поймав беспокойный взгляд Натали, стряхнув охватившее её оцепенение, Лиза бросилась к двери комнаты Эммы.
Наскоро и обжигаясь, женщины выпили по чашке кофе и уже через пятнадцать минут стояли на улице у входа в здание, кутаясь в пледы и закрывая лица от ветра и дождя. В ворота громко постучали. Послышались глухое фырканье, стук копыт о булыжную мостовую. Джакоб отодвинул тяжёлый засов и, налегая всей грудью на подвижную часть ворот, слегка приоткрыл правую половину. Всадник спешился и, помогая кучеру справиться с тяжёлой створкой, вошёл. Передав кучеру поводья, он шагнул навстречу женщинам. Откинув назад промокший капюшон, незваный гость обратился к графине коверкая слова, выдавая незнание английского.
— Где ваш муж, мадам?
Угадав его родной язык и отметив в незнакомце типично русскую внешность, Натали будто со стороны услышала свой собственный, незнакомый ей голос.
— Потрудитесь говорить на русском языке, сударь. Я у себя дома. Кто вы?
Незнакомец открыл нагрудный планшет и протянул графине сложенный вчетверо листок. Отметив про себя неучтивость гостя, Натали нарочито спокойно взяла бумагу.
Увидев знакомый штемпель, графиня вздрогнула, справилась с охватившим её волнением и принялась внимательно изучать документ.
— Что это? Я ничего не понимаю, обыскивать дом? Где мой муж?
— Это разрешение на осмотр вашего жилища. Мы его ищем, и вам пока никуда не следует ехать, мы вас пригласим, когда сочтём это необходимым.
— Почему ищете? С ним что-то случилось?!
— Мы сообщим вам, когда о нём появятся сведения. К вам в дом кто-нибудь приезжал? Кто навещал вашего мужа?
Натали в упор смотрела на гостя.
— Никто… Николай вторую ночь не переступал порог этого дома. Я намеревалась обратиться в посольство.
— Преждевременно! Мы пока не можем вам ничего сообщить. Давайте приступим к осмотру замка, проводите меня… Начнём, пожалуй, с кабинета.
[justify][i]Каждый метр и вещь в доме были тщательно осмотрены, даже более чем тщательно. Ширма в западную часть замка была разобрана. По злой иронии судьбы, Натали представилась наконец возможность осмотреть полностью принадлежавшие им с мужем владения. Кто бы мог подумать, что произойдёт это при таких странных, неожиданных обстоятельствах. Женщина была в замешательстве и так безнадёжно рассеянна, что уже через час не смогла бы вспомнить и половины увиденного ею из западной части замка. Гость покинул дом только к шести вечера. Как показалось Натали, среди вещей Николая он не нашёл ничего подозрительного и удалился,