Кн.2. Глава 15. Загадка кровавой надписи

Сельчане рванулись к этой двери, а Юра – за ними. Освещая себе путь фонарем, они увидели кровавый след на полу прихожей, который тянулся к комнате. У мальчика в этот момент мелькнула надежда, что раненый зверь успел обессилеть и не был способен растерзать Иннокентия Фомича.
  Но когда мужики, а вслед за ними и Юра, ворвались в комнату, волка там не было. Кто-то зажег свет. 
  Возле окна лежал мертвый Мальцев, совершенно голый. Кровавый след тянулся к нему. На теле его не было следов от волчьих зубов или когтей. Кровь шла лишь из раны в боку, куда попала пуля.
  Пуля Тимофея Архипова.
  Пол возле трупа был усеян клочьями шерсти, кое-где перепачканной кровью. И еще в комнате воняло этой шерстью. 
  Мужики начали испуганно креститься. А Юра в этот момент вспомнил, где и когда нечто странное и неестественное оставило зарубку на его подсознании. Когда ранним утром дядя водил его знакомить с сельчанами, первый из этих визитов пришелся сюда, в дом Мальцева. И тогда так же здесь воняло шерстью, только вот на полу она не валялась. Дядя ничего не мог чувствовать, он тогда умудрился простыть и подхватить насморк, хоть на дворе и стояло лето. Юра воспринял эту вонь как запах собачины, а странность заключалась в том, что у Иннокентия Фомича собаки не было, как и у Юриного дяди. Только у дяди не было на тот момент, а у Мальцева – никогда. Но эпизод был столь незначительным, что почти мгновенно уплыл из памяти и за пределами подсознания не угнездился. А теперь к Юре пришло понимание и дальнейшего поведения этого персонажа. Ведь тот почувствовал тогда удивление мальчика, явно отразившееся на детском лице, и понятно, что Иннокентий Фомич после этого был кровно заинтересован в том, чтобы чересчур наблюдательный пионер поскорее убрался из села обратно в Моздок.
  Все эти мысли промелькнули у него за одно мгновение, а затем его внимание, как и всех остальных, перенеслось на  н а д п и с ь.
  На стекле эти размытые красные буквы были плохо, но все же различимы. Уже приняв свой естественный облик и умирая от раны, Мальцев успел собственной кровью написать ее кончиком пальца.
  ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ. ЭТО И ПРО АД, И ПРО РАЙ. ЧЕРЕЗ ПОЛОВИНУ ВЕКА ТОТ И ДРУГОЙ БУДУТ ИСПЕПЕЛЕНЫ ОГНЕННЫМ ДОЖДЕМ    
  Докончить надпись ему помешала смерть.
  Архипова похоронили на сельском кладбище, а Мальцева мужики унесли в лес подальше от деревни и там зарыли. Жалели, что топкого болота нет в окрестностях: бросить тело в трясину было бы как-то надежней. Новый председатель сельсовета, сменивший Архипова, предлагал каждой из нескольких бедняцких семей, у которых домишки уже дышали на ладан, переселиться в ставшее ничейным жилище. Все отказались. В дальнейшем там сделали сельскую библиотеку.
  Особая история была с кровавой надписью на стекле. Ее смыли, но на следующее утро увидели снова: на этом же месте и точно такую же. Тогда стекло просто выбили, а окно заколотили досками, которые изнутри и снаружи покрасили в красный цвет. После этого надпись больше не появлялась.
  Через четыре года Юрий Андропов стал комсомольцем, а в последующем и коммунистом. Он всегда считал себя непоколебимым марксистом-ленинцем, а значит – материалистом. Конечно, забыть ту историю он не смог. Но всегда находил истинно марксистское толкование в духе статьи Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Смысл был примерно таков:
 «Если какое-то явление кажется нам выходящим за рамки наших представлений о том, как устроен мир, то это всего лишь значит, что наша наука еще не достигла уровня, с которого мы можем его объяснить».
  Но вот сейчас, в феврале 1979-го года, Юрий Владимирович не мог отмахнуться от одного факта. От предсмертной надписи Мальцева о «судном дне» через половину века, что странным образом совпадало и с последним высказыванием покойной сербки Златы, которая никогда не ошибалась, и с пророчеством последнего атланта, о котором Андропов тоже знал. И - ситуация с намерением США во что бы то ни стало довести до конца строительство баз в Тебризе и Мешхеде. Да еще фактический переход внешней политики в Штатах в руки Збигнева Бжезинского, злейшего врага не столько СССР, сколько русского народа. 
  И сейчас эта ситуация медленно, но верно закипает, хоть это и не бросается в глаза далеким от политики людям, то есть – большинству населения Советского Союза. Понятно, что назревает кульминация событий.
  Только вот какой она будет?