Неизвестные.

Рано утром Григорий с двумя детьми, Ромой семи лет и Глебом двенадцати лет от роду, бродили по хорошо знакомому лесу недалеко от деревни, в которой они гостили у родственников. Грибов в этом году выдалось так много, что каждый день тихой охоты приносил не менее десяти набитых доверху вёдер и это только вблизи опушки, не говоря о более дальних вылазках.
Сегодня они решили пройтись вблизи оврагов, поросших молодыми берёзками и кустами малины, там ожидался рекордный урожай, но вместо крепких грибов они вышли на медведя. Увидав косолапого, разорявшего малинник, семейство замерло. Гриша ожидал, что, почуяв людей медведь уйдет, что он сыт и ленив, что ничего не случиться. Однако, тот уставился на гостей не желая покидать место кормления. Пришельцы явно заинтересовали его не только своим доступным видом лёгкой добычи, но и необычным запахом.
- Спокойно, спокойно, - говорил Гриша детям, медленно пятясь назад. – Без резких движений, валим отсюда.
Они осторожно скрылись за частоколом берёзок, а после вышли к опушке, медведь же продолжал стоять на месте. Григорий с детьми быстро направился к выходу из леса, пол часа через поле, и они в деревне, где будут долго смеяться, да шутить над нелепой ситуацией. Как только вышли на открытую местность, позади послышался треск веток, медведь погнался за ними.
Дети не выдержали напряжения опасной встречи и с громкими криками побежали вперёд. Григорий обернулся в тот момент, когда бурая туша выскочила в поле, подмяв под себя куст волчьих ягод. Время будто замерло, хищник, капая мутной слюной, бежал к нему на всех парах. Животный страх, ужас, паника смешанные с жаждой жизни любой ценой, сделали своё дело, Гриша бросился наутёк изо-всех сил.
Оглушённый инстинктом самосохранения он не заметил, а может не хотел заметить, как истошно крича отстали дети, нагоняемые медведем. Первым в лапы попался Рома, зверь разорвал его на части одним махом проглотив вырванную грудную клетку. Видимо не удовлетворившись хрустом костей и вкусом победы, продолжил охоту. Глеб кричал, пробуя отбиться от навалившегося людоеда, звал отца, но тот удалялся со скоростью хорошего спринтера, стараясь не слышать и не видеть происходящего.
Дома он никак не мог объяснить дрожащей от волнения жене, где дети, а когда объяснил та упала в обморок. Местные охотники вместе с лесничим бросились на поиски детей. Им удалось найти часть останков жертв дикого пира, сам медведь обнаружен не был, он будто растворился в лесных зарослях.
Шли дни, недели, месяцы, жена слегла в больницу с приступами не проходящей истерики, Григорий же не находил себе покоя. Алкоголь только ухудшал положение, а вид любого дерева напоминал о лесе, заставляя переживать тот день снова и снова, виня себя в позорном бегстве. Но что он мог сделать против хищника? Что? А что ему делать теперь?
Так, в муках и нервотрёпке прошёл год. Жена лежала в психушке, а спившийся, сломленный Григорий сутками сидел перед телевизором смотря дурманящие новости. В этот день шла хроника происшествий. В самом конце была новость о медведе, напавшего на грибника. Увидав это, что-то внутри Григория окончательно сломалось, резанув по душе острыми осколками. Он встал с дивана, оттолкнул ногой пустую бутылку, валявшуюся на полу, подошёл к окну и открыв его шагнул с девятого этажа, бросившись в объятья асфальтовой смерти.
Всё это промелькнуло перед глазами Гриши за долю секунды, в момент, когда медведь выскочил из леса. Он хотел было ломануться вперёд, но остановился, посмотрел на убегавших детей, достал из кармана перочинный ножик, разложил лезвие. Негоже погибать безоружным, пусть хоть этот кусочек металла приблизит случившее к схватке, к бою с врагом, дав ему умереть достойно, и не в качестве жертвы охоты дикого зверя, а в качестве отчаянного храбреца, воина, любящего отца вставшего на защиту детей.
Злобно скалясь, Григорий бросился на медведя, метя тому ножом в горло. Лезвие тонко звякнуло, сломавшись о толстую шкуру лесного гиганта. Когда медведь рвал и ломал его, откусывая куски горячей плоти, Гриша молчал, перенося чудовищную боль, он не хотел пугать сыновей предсмертными криками. Пока его едят они живы и могут спастись. Наевшись и забыв про мальчиков, хищник потащил растерзанное тело в лес, дабы прикопать в тихом месте, а потом, когда оно подтухнет, доесть лакомство.
Прибежав домой, дети, заикаясь и плача рассказали о случившемся, мать бросилась к телефону. Вечером следующего дня медведя обнаружили недалеко от места, где тот прикопал Григория. Залп из трёх ружей положил конец, возможно, так и не начавшейся затяжной карьере людоеда.


Стас подтянул плавки, вошёл по колено в прохладные, немного мутные воды небольшой речки, тёкшей возле леса. Огляделся, ища женскую компанию, дабы похвастаться перед дамами умением лихо переплывать водные преграды от берега до берега. По его меркам данная речка была миниатюрная, всего около семидесяти метров в ширину, он же форсировал озёра раза в четыре больше и холодней. Данный заплыв представлялся ему отдыхом в джакузи, жаль, что по берегам практически не было людей, всего пара пьяных компаний жарила шашлыки.

До противоположного берега он доплыл словно катер на подводных крыльях. Немного отдышавшись, посидев на лежащем в воде бревне, повернул назад, сожалея что данное геройство никто не оценит. На середине реки Стас увидел промежуток с такой кристально чистой водой, что было видно кажущееся близким дно, покрытое песком вперемешку с илом. Он решил поднырнуть отлично зная, что расстояние в такой воде может быть обманчиво.
Как только руки коснулись дна, Стас начал всплывать, но, когда вынырнул была уже глубокая ночь, освещаемая серебристым месяцем. Это шокировало пловца, не уж то он столько проторчал под водой. Стас не спеша погрёб к берегу, где в траве лежала его одежда с полотенцем. Может он так увлекся нырянием, что не заметил, как наступила ночь? Или это какой-то временной сдвиг о которых иногда пишут в инете? А может у него поехала крыша от переохлаждения? С такими мыслями он добрался до берега, вышел, направившись к одежде. Однако отойдя от реки всего на несколько метров уткнулся в невидимую пружинящую преграду, некое силовое поле, не пускавшее его к недавно приобретённым тряпкам.
- Какого тут твориться!? – испуганно крикнул Стас.
Тут он заметил, что лесное эхо вместо его голоса отразило невнятное сипение, перемешанное с противным бульканьем, а изо рта потекла илистая речная вода. Он вытер намокший подбородок, обратив внимание на бледно-синие руки, покрытые почерневшими венами. Но может это свет месяца создает столь жуткий эффект?
Стас снова попытался пробиться через невидимый барьер, но и в этот раз ничего не получилось. Он вошёл в реку, показавшуюся ему теплой и приятной, как парное молоко, поплыл к другому берегу, надеясь выбраться там, но и на той стороне его ждала подобная ситуация. Силовое поле было неумолимо. Нехорошая догадка кольнула сознание Стаса. Дрожа всем телом, он решил проверить предположение. Снова вошёл в воду, нырнул с головой и вдохнул. К его ужасу, он мог спокойно обходиться без воздуха. Он утопленник.
Стас вынырнул, оглашая ночные воды сиплым рёвом. Должно быть он захлебнулся, когда решил доплыть до дна в прозрачной воде, знал же, что это может плохо кончится. Но раз он осознает себя и может передвигаться, значит не всё потеряно, учёные или какие-нибудь знахари разберутся что да как, вернут его в нормальное состояние, надо только позвать на помощь, ведь самому не пройти барьер.
Он стал плавать вдоль берегов пока не заметил вблизи отмели костёр рыбаков, вышедших на ночной клёв. Вот оно спасение! Стас погрёб в их сторону, встал на отмели во весь рост, протянув обе руки к людям. Почему-то в развалку, пошёл к любителям порыбачить, копошившимся у костра.
- Мужики, - радостно забулькал он. – Помогите.
Рыбаки сначала не поняли, кто идет в их сторону, но, когда до них дошло, дали дёру побросав удочки, напоследок запустив в грудь утопленнику горящей головнёй. Стас ударился головой о силовое поле и матерясь на чем свет стоит повернул обратно в реку. Ближе к рассвету его сморил сон без сновидений, он не нашёл ничего лучше, как лечь на дно, под затопленную корягу.
Он не слышал и не видел, как спасатели, получившие ориентировку от родственников, прочёсывали реку в его поисках, как они нашли одежду, как водолазы слонялись по дну ища тело, как закончили поиски посетовав на течение, возможно унёсшее труп ниже по реке, как перенесли поиски дальше.
Слух об утопленнике, бродящем на отмели, быстро распространился по округе. С лёгкой руки подвыпивших рыбаков сюда устремились всевозможные любители потустороннего и просто зеваки. Однако их ждало разочарование, утопленник не спешил выходить из реки.
Стас проснулся, как только село Солнце, которое навевало на него не только сон, но и странный паралич всего тела. Сев в склизкий ил, осмотрел местами объеденное раками тело. Дела хреновый, а левый локоть вообще превратился в кость. Он ощупал лицо, так и есть, сожрали губы, щёки, нос, уши и часть гортани. Сколько же он спал? Непохоже чтоб день. Стас встал, оттолкнулся от дна, ракетой выскочив на поверхность.
Осенняя листва плыла по ночной реке медленно кружась. Вокруг него засуетились мальки, шмыгнувшие в глубину испугавшись какой-то большой рыбины. Крупное тело появилось над водой, тут же исчезнув. Сом?
Рыбина сделала круг возле Стаса, остановилась разглядывая утопленника, потом вынырнула. У уже умершего Стаса ёкнуло сердце, это была женщина с рыбьим хвостом. Русалка оценивающе посмотрела на утопленника, ухмыльнулась и быстро ушла под воду скрывшись в глубине.
- Чуть не напугала до смерти, - сказал ей вслед Стас.
С берега донёсся шум моторов, по воде заскользили лучи фар, Стас подплыл поближе. Из двух внедорожников четверо дюжих амбалов тащили к реке связанных по рукам и ногам парня с девушкой. Бросили на берегу, попинав для верности ногами.
- Топи на хер, - распорядился пожилой главарь, стоявший у машины. – Дорогу мне перейти дорогого стоит.
Мордовороты поволокли несчастную парочку в воду.
- Что за дела пацаны? – пробулькал Стас выходя на берег и отрезая им путь к отступлению. – Тут утопленников хватает.
Амбалы схлынули с лица, забыв о жертвах. Главарь, дрожа, схватился за сердце, медленно оседая на влажную ночную траву. Неудавшиеся киллеры выхватили висевшие подмышками стволы открыв ураганный огонь по Стасу, на что тот никак не среагировал.
- А теперь моя очередь злиться, - завыл Стас, прыгнув на стрелков.
Следующим днём, прибывшие на место происшествия полицейские никак не могли понять, каким образом четверо крепких мужиков утонули на мелководье и почему их предводитель умер от разрыва сердца. Тем временем парень с девушкой благополучно добрались до дома, искренне благодаря страшную ночную тварь за спасение.



Вечернее осеннее небо разрядилось противным моросящим дождём, словно сыпью покрывшим одежду уставшего от бессонных ночей просителя. Лука, измождённый событиями последних дней еле переставлял ноги в