Страна сказок 840-841

Александр
Барсуков

Страна
сказок-840

("Письма в никуда"-840)

2022-2025

ПИСЬМО В НИКУДА-8391,5-8394
14 июня 2025 года. Сказка микс про Миледи. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-7079-7081,5
24 октября 2022 года. Сказка про гвардейцев Кардинала и отважнутую Миледи Здвинтер. Кто сказал, что она не отважнутая? Ещё какая! Сучилища!
Пять лет-то в семинарии училась, промучилась так, как будто, все два года там училась. Их же чему в этой семинарии обучали?
Как следует правильно раздвигать ноги под мужиком, как лежать над мужиком! Мужик, конечно, имеется в виду не деревенский мужик, а дворянин.
Деревенщина вообще надругается так, что не успеешь ни ноги раздвинуть, ни бе, ни ме, ни кукареку! Скажешь только: "Ма-ма!"
Кстати, кто у Миледи уважаемая мама? То есть, бабушка Мордауна? Он-то за неё мстить не хочет? За мать - ещё куда ни шло, но за бабку? Да Иблис с ней.
"О, моя бабка!" - нормально?
Итак, а мать у Миледи была Анна Австрийская! А вы что хотели? Чтобы из грязей прямо в князи? Без подобной матери кантовалась бы Миледи в Богом забытой Гаскони, да там бы и подохла в безвестности.
Так как мамаша её, гасконка, никакого бы бальзама ей в дорогу не снарядила, сказала бы: "Сама бухну! Классная бражка! От неё синяя-синяя!"
Ну и всё. И юная Миледи не поехала бы покорять Париж.
Ну как покорять? В их допотопное время это значит "на панель"! Да и в наше время это значит то же самое. Это ж древнейшая профессия! Сколько до неё покоряющих Париж было, и сколько ещё будет, о-ё-ёй!
Итак, доила бы корову. А теперь у неё вместо этой коровы служанка Кэт!
Тоже корова ещё та: полные груди, где молоко ходит волнами! Орущий младенец! А вы что хотели? Если молоко ходит волнами, значит, лактация, и вдовесок младенец! Без него лактация невозможна.
Вот вы скажете: а может, Кэт Кормилица? Ну да. Своего родного сына бросила и бегом вскармливать Мордауна!
А сама Миледи что? У неё лактации нет? Она всегда в бегах за д,Ратаньяном, чтобы отомстить? И лактации нет ни хрена никакой?
Да ну! Лактация, конечно, есть! Но тупой гасконец пьёт не молоко, а только коньяк. И это ещё считается хорошим в их тухлый век.
Приятели-то у д,Ратаньяна с завода шин: вообще хлещут бензин. Хорошо, что бензина ещё нет, как и шин.
Итак, Миледи позвала Кэт: "Кэт, душка! Что у нас сегодня в меню?"
"Грудное молоко, мэм! И на завтрак, и на обед!"
"А на ужин-то, хоть, макароны?"
"Никак нет! Молоко!"
"Да я тебя уволю нахрен! Пойдёшь просить милостыню на морозе!" - заорала Миледи, вынужденная не жрать макароны.
Бешенство! Жрать хочу и пузо чешется! Я бы так резко про женское пузо не отзывался. Всё-таки, это колыбель Новой Жизни, колыбель Мордауна!
В детстве-то все милые! Это потом вырастут и давай менять пол на женский! Ну или всех пырять кинжалом: "О, моя мать!"
Хорошо, что к тому времени мать-то, Миледи, сама отбросит коньки! Не от старости, конечно, а на берегу Пруда Чёрного! Она нихрена не узнает. А если бы и узнала, то унесёт это знание в могилу!
Так что щас-то в пузе Миледи прыгает милый новорождённый Мордаун! Только сдаётся мне, что он будет в роддоме Пупсиком! То есть, родился в нашем роддоме невъ.бенных размеров Пупсик! И все нянечки и докторишки ходят, е.ала отвесив!
Так что сразу не надо было давать ему женскую грудь, так как, хорёк, откусит! А с чего же он с.ёт как лошадь? С чего-с чего! С молочной смеси и с.ёт!
Смесь-то там была? Не было там никакой смеси! Была Кэт.
"Кэт, душка! Подойди ко мне!" - сказала Миледи.
Кэт подошла походкой странной от бедра: шаг назад, два шага вперёд.
"Кэт, милая! Оголи-ка мне грудь!"
Чего это ты нам тут, фаллосиха, гонишь? Кэт оголила.
"И этим фуфлом ты собираешься кормить моего сына?! О, майн сан!" - заорала Миледи.
"Не хотите: идите ищите другую! Только давайте быстрее!"
"Щас! Пойду поищу! Камеру в Бастилии!" - сказала Миледи.
Это у нас говорится: "День взятия Бастилии Чапаевым!" А в те времена, при живой Бастилии, это было страшно!
"Не надо, госпожа!" - взмолилась Кэт. - "Только не это страшное слово "Бастилия"!"
"Ладно, давай сцеживай!"
"Чего сцеживать?"
"Молоко, конечно! Смеси-то нет никакой! Да и молочных кухонь нет нифига!" - сказала Миледи. - "Тебя-то саму как вскормили?
Меня волки вскормили! До сих пор помню их гасконские морды! Хотя много лет прошло!"
"Меня вскормил отец!" - важно сказала Кэт.
"Грудью? Точно?"
"Точно! Грудью! Хотя, вот я щас думаю: нет! Не грудью! Мочой из пиписки!
Отец был суровый: с мозолями на руках от рукоблудства, с перхотью и сколиозом! Он не только меня вскормил своим сколиозом, а так же наших меньших братьев: д,Ратаньяна, Отоза и Протона! Арахис потом к ним присоединился, но нам он не брат."
"Так! Значит, д,Ратаньян твой брат!" - до Миледи туго доходило и медленно.
Да и у нас так медленно доходит, так как белый день а дворе. Щас вечер.
"Гасконец - твой брат! И Отоз, и Протон! А Арахис потом! Да я их всех заставлю пить отравленное вино! Я хочу, чтобы все пили... компот!" - сказала Миледи.
"А Квитанция?" - спросила Кэт.
"Кто? Инструкция? Поллюция? Абстракция? Слушай мои инструкции: она тоже должна выпить эту мочу!" - сказала злобная Миледи и налила и себе бокал мочи. - "Всё приходится делать самой!"
"Матушка!! За что? Не выбрасывайте меня на мороз христарадничать!" - завопила Кэт.
"Да ладно! Миледи компота не боятся! Как и танки грязи!" - сказала Миледи.
Она уже заглядывала в ближнее будущее с танками.
Кэт её не поняла: "Ну, так я пойду варить смесь?"
"Какую ещё смесь? Не включай дурочку! А не то мигом в психушку имени сестёр кармелиток!"
Вы думаете: это безобидные кармелитки? Правильно думаете, так как вас туда по-любому не отправят. А в то время это было страшно.
"Блин! Хорошо, хорошо! Я сама насцеживаю с себя смесь!" - сказала Кэт и пошла насцеживать смесь!
"Ушла кретинка, ушла! Где же этот чёртов де Вард? Пусть учтёт: если щас не приедет, я начну сама без него!"
Ну явная феминистка. Ну или лесбиянка, которой де Вард ваще не нужен как осеменитель.
Вы спросите: а как же тогда был зачат Мордаун? Как-как! Жалкий Суслик зачатый по пьяни!
Пошла Миледи в Банк Спермы (не путать с "Райффайзен" или "Тинькофф" банками), которого ещё нет! Или который сбежал из Франции из-за войны с гугенотами.
То есть, проще говоря, нам очень жаль тебя! Что ты, брошенка, никак не понесёшь!
Пошла к Отозу!
Отоз пребывал в беспробудном пьянстве! И лакал продукцию алкогольного заводика "Весёлый Колдырь".
Он как увидал Миледи, так долго хохотал, так как с пьяных глаз признал в ней д,Ратаньяна в женских обносках.
"Дурак! Это ж я! Что ж ты меня-то не узнаёшь!" - сказал этот обабленный д,Ратаньян.
И снова Отоз покатился от смеха.
"Хватит ржать! Я пришла к тебе с приветом, рассказать, что солнце село! Да потому что я с приветом!" - сказала Миледи.
Солнце и не думало садиться. А друзья у Отоза и без неё все были без башки и с приветами.
Сколько сил и битых пинг-понговых шариков понадобилось, чтобы и самого Отоза вытащить из вытрезвителя! Они там все, алкаши, здорово играли в пинг-понг!
Ну и один шарик, пущенный мощной рукой Протона, чуть не вышиб Отозу мозги! С тех пор он завязал с шариками.
Даже на Святой праздник Хэллоуин он боялся ковырять тыкву, так как она напоминала ему шарик. Напиваться-то напивался, но без тыквы.
"Хорошо! Я - женщина!" - сказал этот переодетый гасконец!
"Милый друг! Не вынуждайте меня вас трахать!" - сказал хохочущий Отоз.
Не вынуждайте меня скрестить с вами шпагу! В данном случае это бьло одно и то же. Скрестит с вами свой хехъ!
"Идиот!" - сказала Миледи. - "Я - женщина!"
"Ну и что? Я тоже!" - сказал Отоз и мигом стал трезветь.
Во все времена слово "женщина" и слово "проблемы" были единтичны. Всё это всегда так серьёзно, что гробит весь юмор.
"Так! Ты - женщина! Ну и чего ты сюда припёрлась?" - спросил Отоз.
"Повидать старого друга Отоза!"
"А может, у тебя соль или яйца кончились, так как ты печёшь мужу пирог? Учти: у меня яиц нет! Ну, кроме своих человеческих!" - сказал старый друг Отоз.
"А я про что? Вот мне-то и надо человеческих! Твоих!" - сказала Миледи.
Проблемы только начинались. Лучше гвардейцам про их яйца не напоминать: они от этого дуреют!
"Отозик, милый! Не смотри, что я секретутка Кардинала! В постели я Эйнштейн! Все мы, математики, такие!"
"А! Так ты - математик! Ну и что же: вертится она или не вертится?"
"Имеешь в виду женскую "киску"? Точно не знаю!" - сказала Миледи. - "Если её повертеть в ночь Любви, то, конечно, вертится. А если ночи Любви нет, то не вертится!"
"Значит, у тебя всё упирается в ночь Любви?"
"А у тебя нет!"
"Нет! У меня всё упирается в бокал хорошего вина!" - сказал пропойца Отоз.
"Под вино хорошо ещё эту... дичь! Или ночь Любви!" - сказала Миледи.
"Пьяное зачатие? Ну нет!"
"А какое ещё нужно, если другого нет? Ты чего, ваще, имеешь против пьяного зачатия? "Зачатый по пьяни"! Это звучит более мощно, чем "Зачатый в трезвости"!" - сказала Миледи.
Не женись: мне друзья твердили! Нет, не впрок, не убедили!
"Хорошо! Я сделаю ЭТО! Вот только, бухну ещё парочку бутылок для храбрости!"
Дюже страшное дело. Или Миледи так уж страшна?
Дюма пишет, что это дама с ангельским личиком, так как алкоголичка. А кто в их время не алкоголик? Даже сам Дюма закладывал за галстук и таким образом и родился Дюма-сын.
Зря, конечно, родился, так как на нём природа отдохнула. Зато потом пошли внуки Дюма, которые напали в 1812 году на Россею! Тоже, надо сказать, вполне бесполезные твари.
Пришлось Москву-то спалить пожаром! И стать бомжами-погорельцами.
Итак, Миледи такая прижалась своей жидкой грудью к груди Отоза! У неё не было пышной груди: Дюма бы это нам со смаком смаковал. У неё была "нулёвочка" или "единичка".
Это у Квитанции была какая-то "троечка", хотя и это умалчивается. Или вы думаете, что Квитанция была бабища в возрасте? С огромной грудью? Возраст у неё был 24! То есть, вполне робкие такие перси.
Как: "И стал мять сочные бабкины перси!"
"Где перси?!"
Перси бывают не только у бабок, но и у молодух тоже. Миледи была из их числа.
Отоз мял её перси и думал: "Мама-джан! Что я делаю? Меня засосала опасная трясина, и жизнь моя вечная мля!"
Ну, то есть, деепричастие от "мять".
"Хорошо же!" - сказала Миледи. - "А теперь переходи к "первой базе"!"
"Я не хочу к первой базе! Лучше я пошлю почтового голубя к Людовику-Нцатому! Чтобы прислал подкрепление спецназ! Ты не видала моего голубя?" - спросил Отоз.
"Голубя? Какого ещё голубя?" - выплёвывая перья, спросила Миледи.
"Ты посмела сожрать моего голубя! Ах, да: ты же дурочка! Так что: это даёт тебе право пожирать голубей?"
"Даёт!" - сказала Миледи и вытащила рулон туалетной бумаги, на которой было написано, что предъявитель сего всё делает правильно и на благо Франции!
"Или ты будешь это оспаривать?" - спросила сволочь.
Отоз уже ничего не хотел и не мог оспаривать: он свалился под стол от алкоголя и продолжал под столом звать покойного ныне голубя: "Гули-гули-гули!"
Голубь, естественно, не отзывался. Может, он и не подох вовсе