С днем рожденья!
Как всегда, проснулся с рассветом. Встал, размялся, принял холодный душ. Доктор в одном из подкастов вещал это улучшает кровообращение, запускает процессы восстановления, омоложения. В общем конек-горбунок и все тут. Бух в котел и там…
Утренний кофе и на работу. Погода обещала быть жаркой, так что выбор машины не стоял.
Щелкнул замок двери, плюхнулся в мягкое низкое кресло. «Ключ на старт». Новенький Пуросанж отозвался сытым низким рыком. Легко и быстро вырулил на свободное утром рублевское шоссе.
Еще когда открыл утром глаза, уже помнил, у его Лисицы сегодня день рожденья! Дурацкий обычай дарить подарки по поводу. И вообще дурацкое, делать то, что от тебя все ждут! Но если ждут не все, а она, надо соответствовать – взял телефон, отправил традиционные утренние сердечки и несколько общих слов по поводу. Остальное при встрече!
Раннее майское солнце уже пригревало через мягкую крышу Феррари. Притормозив на повороте, открыл верх. Прохладный ветерок приятно начал обдувать бритую голову.
Лисица ответила не сразу. Поцелуйчик и все? Как-то слишком формально. А ответить на поздравления? Ну хоть как-то? Плохо вчера расстались, напряженно поговорили, да и вообще она была у него сдержана на нежности. Девочка-мальчик как называл он ее в шутку. Но душу скребнуло нехорошо. Опять она вчера говорила про навязчивые мысли о расставании, не напрямую, конечно, иносказательно, но он запомнил.
Отправил еще смайлик, спросил, когда сможет позвонить и сделал музыку погромче. Он не любил громко слушать музыку в пробке. Все и так пялились на красный кабриолет в потоке, на загорелого плечистого мужчину в темных очках, а громкая музыка придавала бы всему этому слишком дешевый восточный окрас. Но на скорости, на пустой дороге, это был кайф.
Стрелой пронесся по проспекту Багратиона, над просыпающейся Пресненской набережной и нырнул в подземный паркинг Москва-Сити. Не любил он пустые понты, но некоторый престиж в его работе был необходим.
Уже в скоростном лифте, Лисица наконец ответила. Можно было ей позвонить. Вышел из лифта и сразу набрал. Голос на том конце невидимой линии был убийственно холоден и сдержан. Его словно поставили под тот холодный утренний душ, - Не отвечала, потому что не хотела. Молчу, потому что не знаю, что сказать.
Кровь ударила в голову – не хотела отвечать?! Не знаешь, что сказать? Тебе нечего мне сказать? Так зачем ты тогда звонишь? Звони мне только когда есть что сказать!
Разъединил. Черт, что случилось? Почему? Только вчера они были вместе и было все хорошо! Да немного понервничали из-за ее мужа, но было же хорошо, и сегодня утром еще отвечала, а тут! Бух в котел и там…
Пришло новое сообщение, поделилась мелодией, включил, Эннио Морриконе. Разозлился окончательно. Сука неблагодарная! Вертит им как костяным болванчиком? То погладит, то оттолкнёт? Хватит!
Но написал сдержанно – «Не ценишь что имеешь? Ок».
Скрежеща зубами, открыл пластиком офис, вихрем пронесся до своего кабинета, закрыл дверь, включил комп.
Почему? Ну почему так все по-дурацки получается? Что он нашел в этой женщине вот уже как 20 лет назад? Его всегда привлекали сильные независимые? Хотя нет, не всегда. Его вторая жена была совсем другой, но он и не любил ее. Но нет, любил, но не любил как женщину. Заботился, оберегал и не смог продолжать это долго. Теперь он один, он может заполучить, завоевать, купить себе любую и таскается за этой обычной, самой обычной, да еще и замужней женщиной вот уже столько лет?
Тянущая, неприятная боль родилась где-то в правом виске, разлилась по глазнице, спустилась до челюсти. Боль была странной, не сильной, но странной, новой для него болью.
Он потер висок, поморщился.
Вероятно, это все запретность плода. Да если бы он захотел, она бы стала его! Ну то есть он и так обладал ей и физически, и духовно. Но он бы мог добиться большего, забрать ее целиком! Да мог бы!
Боль нарастала, снова потер висок, прислушался к себе. Проклятые нервы.
Но он же хотел сделать ее счастливой? Он так говорил много раз целуя ее руки и проникновенно глядя в глаза. Он умел производить впечатление на женщин, но не на нее. Она улыбалась в ответ, гладила его по голове. И все. Может просто уже знала его столько лет и выработала иммунитет на его чары?
Так смог бы он сделать ее счастливой? Заставить уйти от мужа, от почти уже взрослых детей, переехать к нему? Смог бы?
Временами он думал, что да, но чаще сомневался. Мужчине нельзя сомневаться! Бей или беги, засомневался – пропал, но тут он не мог быстро выбрать верный вариант и пропадал.
Прошло несколько часов. Пытаясь отвлечься, отвечал на звонки, выстраивал стратегии, готовил планы захвата новых рынков, освоения новых ассортиментов. И каждый раз промеж дел, вспоминалась Лиса с ее "Не хотела и не отвечала!". Каждый раз зубы сжимались, а боль в правом виске вторила – Не знала, что сказать!
Ему все в жизни давалось не легко, но давалось почти все чего он желал. Брал он натиском, упрямством и наглостью во многом. После университета захотел стать ученым – пожалуйста, ученая степень и патенты изобретений на стенке. Потом захотел писателем, и вот он уже лауреат литературной премии и член союза писателей России. Решил зарабатывать деньги - первый миллиард уже был в кармане. Но с ней все было иначе! Их отношения, начинавшиеся с легкого флирта на работе, продолжились близкой дружбой, со временем дополнившейся улетным сексом. Вроде было все, она привлекала и восхищала его. Восхищала своей способностью меняться. И свое прозвище Лисица она получила не только из-за внешнего сходства, но из-за лисьей изворотливости и острой цепкой хватки.
А может это не он добивался ее все эти годы, а она держала его своими острыми белыми зубками? Держала на расстоянии что бы получать и от него по максимуму всего что он мог ей дать и, при этом, ничего не терять из прежней своей жизни, примерной жены и матери?
Кицунэ – женщина оборотень, красивая женщина днем и кровожадная лисица ночью. Она завлекала днем своей красотой слабых японских мужчин и пожирала их ночью. Вот он и есть тот слабый мужчина, очарованный днем, а теперь наступает ночь? Его последняя ночь?
Дверь офиса неожиданно открылась, на пороге стояла она. В коричневом облегающем платье, светлые волосы забраны в плотный хвостик. Никакой косметики, глаза грустные.
У нее был свой ключ от его офиса, и еще один от его сердца. Хотя уже много лет она работала в соседней башне Москва-Сити, в любой момент могла прийти без приглашения и сделать ему сюрприз, вывести из равновесия из самой стабильной и вязкой рутины.
Сердце сжалось, как всегда, когда он ее видел, но взяв себя в руки рассеянно бросил привет, и вопросительно посмотрел в ее сторону.
Как же она была прекрасна в своей печали. Точеное, изящно подчеркиваемое платьем тело поджарой лисицы, нет, пантеры перед прыжком. Наверное, для обычного мужчины она была слишком мускулиста и рельефна. Конечно, совместные тренировки в Word Class с избытком сказались на ее благодарном к нагрузкам спортивном теле. Сам он мог годами упахиваться в зале с железками, до синих кругов перед глазами, и кроме третьего разряда по силовому троеборью и весьма сомнительной атлетической внешности не мог рассчитывать на большее. Но она за неполных три года стала девочкой с обложки Muscle and fitness! Он и восхищался, и завидовал и радовался за такое ее преображение. И переживал, что она стала еще прекрасней! Хотя у них и появилось еще одно приятное времяпрепровождение, еще одно совместное хобби, в котором он, как и во всех других направлял ее, а она перла как танк, не разбирая дороги и совершала удивительные достижения. Это было как в сексе, да он был главный, он был всегда сверху, ну или в крайнем случае сзади, контролировал ситуацию, но в действительности выступая просто инструментом в реализации ее желаний.
- Пойдем пройдемся? – еще более низким, чем обычно голосом спросила она и зеленые глаза по-звериному сверкнули. Он непроизвольно сглотнул.
- Пройдемся поговорим? – спросил и сам поразился тупости своего вопроса.
- Да, – она сделала шаг назад. Он встал и пошел как завороженный звуком дудочки заклинателя змей.
До реки шли молча рядом. С наслаждением он вдыхал запах ее духов, украдкой поглядывал на легкую пружинистую походку. Мысленно настраивался на спокойный пренебрежительный тон.
Вышли на набережную, в лицо ударил теплый влажный воздух. В голове запульсировало, глаз даже начал слезиться. С силой потёр висок, - Что за чёрт? Всё одно к одному.
[justify]Она остановилась, оперлась о парапет, на шее проявилась синяя венка. Он тонул в ее гипнотических зеленых глазах, - ведьма чертова, - и вспомнил про эту венку, как она вздувалась у нее после оргазма и как он целовал, как гладил ее, и как ему нравится эта ее венка. Видимо он совсем сбрендил, съехал с катушек, окончательно долбанулся. Ну как нормальному мужчине может нравится вздувшаяся вена на