ДОНОР

потрясла ладонями.
- Погляди, кровушка с них не капает?  
– Я возвращала старых и больных к полноценной жизни! А донорство у нас, к твоему сведению, добровольное. К тому же мы за это людям хорошо платим.
- Мне кажется, одними добровольцами такое состояние нажить кишка тонка.
Нина Сергеевна усмехнулась:
- Ты знаешь, что нужно делать, когда что-то кажется…
Ольга подошла к матери поближе и тихо проговорила:
- Знаешь, я ведь пришла не только отдать долг, а кое-что тебе сообщить. Сейчас, думаю, можно. Что-либо изменить у тебя уже не получится, даже со своими связями… Мы давно через интерпол вышли на клинику профессора Шнайдера. Перелопатили массу документов и стали подозревать, что именно там руководство и группа врачей проводили незаконные операции по изъятию человеческих органов. Либо с целью трансплантации их прямо на месте, либо для отправки в другие клиники. Тебе о чём-нибудь говорит имя – Пауль Шмидт?
Нина Сергеевна вздрогнула.
Ольга это заметила:
- Что, знакомая фамилия? Это хирург из той злополучной больницы. Прокуратура Германии нашла у него дома в тайнике интересную флэшку. Которую, как оказалось, он держал в качестве гарантии своей безопасности на случай, если компаньоны захотят его слить. Такое нередко бывает у членов мафиозных структур. Так вот среди электронных документов, которые на ней хранились, был список всех его левых операций. В том числе и тех, которых он не проводил. А только подписывал свидетельства о смерти якобы оперируемых им пациентов. На самом же деле тех несчастных, у которых в этот момент изымали органы – почки, печень, сердце, лёгкие и так далее… Там значатся имена и фамилии тех, кто эти операции непосредственно совершал. Двое из них уже дали признательные показания. И в числе организаторов подобных сделок они назвали тебя... А среди клиентов – угадай кого? Вот именно, Артёма Ермакова. Дата и время проведения его так называемой операции соответствует тому дню и часу, когда на другом операционном столе лежала я. Интересный факт, правда? Так чью почку мне пересадили?..
Нина Сергеевна села в кресло. Некоторое время молчала.
- Если бы не я, - произнесла она, - ты бы давно лежала в могиле. Твоя тогдашняя нефробластома уже не поддавалась облучению и химии. И стала тебе приговором! Вот настоящий факт!
- Настоящий?.. Если бы дело ограничилось только почкой, я при всём несогласии с тобой всё же это поняла бы… А знаешь, и Артём бы не возражал. Он ещё перед отправкой в Германию сказал мне, что если бы мог стать для меня донором, то вопрос был бы решён. К сожалению, он не знал, что действительно был моим донором и что был абсолютно здоров… Но ведь тебе этого оказалось мало… Я все эти годы верила, что он действительно умер от аспирации и остановки сердца на операционном столе, как и было указано в свидетельстве о смерти. Теперь ясно, что и кремацию вы спешно провели не из-за бруцеллёза, якобы обнаруженного при вскрытии, а чтобы экспертиза останков была невозможна. - Ольга смахнула со щеки слезу: - Ты даже не представляешь, сколько бессонных ночей я провела, когда это узнала, сколько слёз пролила. Из-за тебя я потеряла самого дорогого для меня человека. А ведь мы с ним тебе верили, боготворили тебя...
- На твою послеоперационную реабилитацию, причём качественную, нужны были большие деньги! – резко ответила Нина Сергеевна.
- Я недавно консультировалась у специалиста, - сказала Ольга, - и подсчитала, что с учётом цен середины девяностых моя операция и вся последующая реабилитация обошлись мне только в семь процентов от стоимости той… сделки... Слышишь? В семь!.. Остальное, вероятно, тебе понадобилось для раскрутки своего бизнеса…
- Я рисковала всем, чтобы спасти тебя, - повысила голос Нина Сергеевна. - А ты пока для меня не сделала ничего! И ещё смеешь читать мне наставления о жертвенности!
- Сделала, - тихо произнесла Ольга.
- Интересно, что?
– Спасла от тюрьмы. В которой ты скорее всего осталась бы до конца своих дней.
Нина Сергеевна с любопытством посмотрела на дочь.
- Это шутка?
- Дата последних сведений о твоей причастности к деятельности группы Шнайдера - девятое апреля две тысячи первого года. Понимаешь?
- Пока нет.
- Мне стоило огромных усилий, чтобы протянуть три недели. Пришлось пудрить начальству мозги – мол, загруженность другими делами, запросы в интерпол и так далее…  Естественно, твоё имя при отчёте руководству я не упоминала, иначе меня бы тут же отстранили от дела как лицо заинтересованное… Облегчённо вздохнула я только вчера. Когда срок давности в пятнадцать лет истёк. И теперь по тем делам тебе ничто не угрожает… Что бы ты ни натворила и как больно мне бы ни сделала, ты моя мать. 
С минуту Нина Сергеевна сидела сгорбившись и глядя в пол… Наконец, тихо произнесла:
- Полагаешь, мне теперь следует броситься тебе в ноги и туфли целовать? – сказала она. – Ты должна была сделать так, чтобы меня не было даже в списке подозреваемых. Если реально осознаёшь, что значит мать.
- А как быть с матерями тех, кого вы потрошили? – повысила голос Ольга.
Нина Сергеевна усмехнулась:
- Человечество обречено на то, чтобы разбирать себе подобных на запчасти. Брать их больше неоткуда, а спрос на них огромен и будет только расти.  
- Самое страшное для меня, - сказала Ольга, - что такое говоришь именно ты… - И, немного помолчав, добавила: - Учти, материалы по делу о клинике Шнайдера могут стать достоянием прессы. Любопытно будет посмотреть, кто из сильных мира тогда подаст тебе руку.
Нина Сергеевна сжала губы… Затем встала и подошла к чайнику, стоявшему на плите. Взяла его, подумала и поставила на место. Вынула из шкафчика откупоренную бутылку коньяка, налила четверть стакана и выпила… Поморщившись, выдохнула и посмотрела в сторону дочери:
- В машине кто пищит? – она кивнула в сторону окна, - даже здесь слышно. Где ты этих засранцев только подбираешь? Не иначе, в вонючих помойках… Поди-ка после него даже руки не помыла, прежде чем ко мне войти…
- Счастливо оставаться… - сказала Ольга и направилась к выходу… А едва закрыла за собой дверь, Нина Сергеевна со злостью запустила в неё стакан…
 
Машина остановилась возле небольшого строения. Из которого вышла женщина лет шестидесяти:
- Здравствуйте, Ольга.
- Добрый день, Вера Семёновна… Вот, полюбуйтесь.
Она взяла с заднего сиденья сумку, из которой раздавалось мяуканье. Женщина немного расстегнула молнию, и из сумки высунулась кошачья мордочка.
- Какие мы голосистые… - с улыбкой посмотрела на него женщина. – И откуда взялись?
- Прямо на въезде в посёлок, - Ольга кивнула в сторону коттеджей. – Хорошо ещё, вовремя заметила.
- Не иначе, выбросили, - покачала головой Вера Семёновна. И обратилась к четвероногому малышу мягким голосом: – Ну что мы будем с тобой делать? А вот что. Сейчас помоемся и вытравим всех блошек. Потом покушаем и уляжемся на мягкую подстилку. Поспим, да? А вечером познакомимся с другими котятами, подружимся и будем играть с ними в мячик… - Женщина вздохнула и посмотрела на Ольгу: - Завтра поеду за курятиной. Попробую раздобыть где подешевле. Всё заканчивается…
- Вера Семёновна, не волнуйтесь. Я на днях созвонилась с волонтёрами, они обещали помочь…
- Глистогонить нужно малышей, для них гельминты очень опасны.
- Знаю, скоро сделаем… Как у Черныша лапка?
- Слава Богу, заживает. Ветеринар очень хороший приезжал, всё сделал бесплатно.
- Из «Артемиды»?
- Да, из этой клиники. Специалист от Бога… Николаем зовут. – Женщина понизила голос. – Вы бы присмотрелись к нему, Оля. Хороший он человек. И холостой. Однажды Вас увидел и спросил меня: «Кто эта симпатичная женщина?» Я говорю: «Спонсор наш. Между прочим, не замужем. Сын есть».
- Вера Семёновна, - улыбаясь, погрозила ей пальцем Ольга, - прекратите меня сватать…
- Я так… - смутилась женщина… - Кстати, были у новых хозяев Васьки.
- Да что Вы, и как он там?
- Верите, нарадоваться на него не могут. С их девочкой так играет! Просто загляденье!
- Это, конечно, хорошо; но им нужно объяснить, что животное – не игрушка, за ним уход нужен и трепать его постоянно нельзя.
- Они это понимают.
- Ну что ж, занимайтесь котёнком, сумку пока оставлю у вас. Хорошо?
- Договорились…
- И не забудьте: послезавтра у Артёма день рождения. Заеду за Вами около девяти утра.
- Я помню… – И вдруг произнесла вдогонку: - Оля!
Та обернулась:
- Да…
- Спасибо Вам за всё, что Вы для меня сделали…
Та улыбнулась:
- Берегите себя…
 
На кладбище она подошла к небольшому холмику, на котором возвышался крест и лежали несколько венков.
- Ну как тебе на новом месте, Артёмка? Всё ж на Родине лучше, чем на чужбине, правда? Капсулу с прахом перевезли благодаря твоей маме. Мне бы не разрешили, ведь мы с тобой так и не успели расписаться…
В четверг у тебя день рождения, будет как и мне – тридцать семь. Приедем все: я, Олежка и твоя мама. Она практически восстановила здоровье... Год назад, когда я её нашла среди