ДОНОР

бомжей, Вера Семёновна была худющая, вся в синяках. Спиртным от неё разило за километр. Через каждое слово – мат. Когда я с ней в первый раз заговорила, она даже не поняла, про что я. При слове «Артём» переспросила: «Кто?». «Ваш сын, - говорю. – Которого ещё маленьким в детский дом забрали. Помните?». Она как вцепится в меня: «Артёмка?.. Где он?»… Знаешь, как мне тяжело было ей сказать, что тебя больше нет. Она тогда сразу завыла, прямо до истерики, и водки попросила. Пришлось купить… После я пыталась ей объяснить, что у неё есть внук; что нужно прекратить пить и выправить документы. Она кивала. Но всё равно где-то умудрялась доставать водку или портвейн… А однажды я её в наш приют привезла. Она как щенков и котят увидела, глаза тут же загорелись. Начала зверят гладить, играть с ними. И улыбаться, представляешь? Наверное, впервые за долгие годы… После стала помогать приюту: убирать за животными, кормить их, научилась им уколы делать, раны обрабатывать. Прямо в нём и ночевала. Сейчас зверята, как её завидят, к ней оравой бегут. Окружат её и давай на неё прыгать да за фартук цепляться. Сотрудники её даже «кошачья мама» прозвали, хотя она собак тоже любит… Я её одно время на капельницы возила. Почистили её от токсинов основательно…Как паспорт ей выправили, так сразу стали оформлять документы на твоё перезахоронение… Только вот на могилке твоей она плачет. Прощения просит за то, что, мол, жизнь твою загубила из-за водки… Купила ей скромную однушку. Она говорила, что ей больше не надо. Лишь бы недалеко от тебя…
Сын тоже приедет. Олегу сейчас, как нам с тобой тогда было, - восемнадцать. Скоро выпускной в школе. Собирается айтишником стать, в компьютерах сильно разбирается. Будет в университет поступать, на факультет вычислительной математики и кибернетики. Ну что ж, в добрый путь… Кстати, у него уже девочка есть. Наташей зовут. Частенько к Олегу заходит. При мне серьёзные до ужаса; а как останутся наедине – «хи-хи» да «ха-ха». А однажды я случайно их обнимашки и поцелуи увидела. Вот так, думаю, в один прекрасный момент и подарят мне внука или внучку. Я как-то хотела с Олежкой на эту тему поговорить. Мол, рано вам ещё, сначала выучитесь, на ноги встаньте… А потом вспомнила про нас с тобой в бельевой и в душе – и всю серьёзность с меня как ветром сдуло. А над твоим «с подогревом» до сих пор хохочу. Иногда в неподходящий момент. Олег, наверное, глядя в это время на меня, скоро будет пальцем у виска крутить…
В общем, жизнь идёт своим чередом… С мужчинами я как-то не очень, хотя возможности выйти замуж были. В последний момент твой взгляд представляю. Один ты у меня был, Артёмка, и никого мне больше не надо. Я тебе ещё тогда об этом говорила, помнишь? Хотя, наверное, ты это моё затворничество не одобряешь…
Отец скоро наведается к нам из Испании. Обещал по приезде хороший памятник тебе поставить и ограду… Я ни ему, ни матери твоей, ни Олежке не говорила, что тогда случилось с тобой на самом деле. Зачем их травмировать? Пусть живут спокойно. Ну а если материалы опубликуют СМИ - что ж, придётся всё рассказать. Думаю, они поймут, почему я молчала…
Я ещё вот о чём подумала. Как бы это ни звучало кощунственно, но в одном моя мама права: своему существованию я обязана именно тебе. Как-то странно осознавать, что во мне – твоя частица. И работает безотказно. Чтобы я жила. Воспитывала нашего с тобой сына. Заботилась о твоей матери. Лечила и пристраивала бездомных зверушек. Мы не можем повернуть время вспять. Но в наших силах впредь творить только добро.
До встречи, родной. Жди нас в четверг… А я пойду и дальше воплощать в жизнь наши с тобой мечты. Пожелай мне, как тогда напоследок, удачи и счастья…