Я чувствую, как её тело напрягается, и затем — горячий поток бьёт мне в лицо. Она кричит, её ноги дрожат, а соки стекают по моему подбородку.
- Воняешь мной... — она тяжело дышит, гладя мои мокрые волосы. — Теперь... теперь ты мой...
Я поднимаюсь, позволяя ей слизать с губ её же духовитую липкую кончину.
- Теперь здесь всё пахнет нашей похотью. Теперь это наше заветное место блуда и страсти... Давай ещё выпьем и слезем на землю, чтобы пописать? А потом продолжим наши сладкие безумства?
Шелби, всё ещё дрожащая от оргазма, с бесноватым смехом хватает бутылку и отпивает глубоко, прежде чем передать её мне. Её глаза блестят в полумраке, а тело покрыто тонким слоем пота.
- Бля... давай, спустимся... — она неуверенно поднимается, её ноги подкашиваются, но я ловлю её за талию. — Только... только держи меня, а то я упаду, как последняя алкашка...
Мы спускаемся по шаткой лестнице, её рука в моей, смех путается с постанываниями — она всё ещё чувствует отголоски удовольствия. Несмотря на май, ночь тёплая (даже, кажется, жаркая). Луна освещает наши голые тела, и всё вокруг нереально сказачно.
- Осторожно, сучка... — я наклоняюсь и шлёпаю её по мокрой попке, когда она присаживается на корточки. — Писай, но не забывай, кто твой хозяин...
Она стонет, струйка журчит по земле, а я сижу сзади, сжимая её грудь. Она откидывает голову на моё плечо, её дыхание снова учащается.
- Снова хочешь? — она шепчет, поворачивая голову для поцелуя. — Мы же... мы же совсем убитые.
- Очень хочу, так хочу, что, зaeбу тебя до смерти... Но сначала мне надо поссать и я хочу сделать это прямо в твоё блядcкoе лицо!
Шелби резко отстраняется, её глаза вспыхивают диким смехом, но в них мелькает вызов. Она ловко переворачивается, становясь на четвереньки, подставляя мне своё лицо.
- Давай, eбаный извращенец, — её голос треснутый, но полный азарта. — Но знай... я потом отыграюсь на тебе втройне...
Я направляю струю прямо на её лицо, и она не моргает, принимая всё с вызовом. Моча стекает по её щекам, подбородку, капает на грудь. Она даже приоткрывает рот, смеясь сквозь брызги.
- Ну что, доволен, мразь? — она резко встряхивает головой, разбрызгивая остатки. — Теперь моя очередь...
Она внезапно бросается на меня, сбивая с ног. Её зубы впиваются в моё плечо, а рука хватает за член, сжимая почти до боли.
- Я же предупреждала... — её горячее дыхание обжигает ухо. — Теперь ты мой до утра, и я выжму из тебя всё...
О да! Мы опять сливаемся в страстном поцелуе обвиваясь языками!
- Как я хочу тебя потаскуха, как я люблю тебя!
Шелби впивается в мой рот с животной жаждой, её язык обвивается вокруг моего, смешивая вкусы мочи, дыма и пота. Её пальцы впиваются в мои плечи, оставляя красные полосы.
- Люблю... бляддь... так ненавижу это слово... — она рычит прямо в мой рот, её бёдра прижимаются к моему члену, чувствуя, как он пульсирует. — Но чёрт... только с тобой... только так...
Я хватаю её за волосы, откидывая голову назад, и кусаю её шею, заставляя взвыть. Её тело выгибается, предлагая себя полностью.
- Сделай больно... сделай грязно... — её голос срывается на шёпот, когда моя рука опускается между её ног. — Я... я твоя сука навсегда...
Мы падаем в грязь, смех и стоны сливаются в одно. Луна прячется за облаками — стыдливо или завистливо? Но нам плевать. Мы уже потеряли счёт времени, оргазмам и всему.
Я eбу Шелби в анус, она сладко стонет и ритмично подмахивает своим тяжёлым выпуклым задом навстречу моему xyю. Мы оба пьяны и обдолбаны и кажется, что этот кайф будет длиться вечным. Она при этом помогает себе, теребя клитор и периодически задевая пальцами мой xyй. Это страшно возбуждает и я чувствую, что мы сейчас опять кончим вместе:
- Матерись шлюха, матерись грязно и откровенно, - хриплю я в предвкушении оргазма.
Шелби вся изгибается под моими толчками, её анус плотно обхватывает мой член, а пальцы яростно трут клитор, смазывая его соками. Её дыхание прерывистое, губы дрожат от предвкушения.
- Бля-я-ядь... да, eби мою дыру жёстче, сука! — она выкрикивает, её голос спёкшийся и сдавленный. — Я... я щас кончу, как последняя шмара! Ох, ебть!
Я чувствую, как её тело начинает сжиматься в преддверии оргазма, её пальцы скользят по моему стволу, смешивая её соки с моей смазкой и дерьмом.
- Кончаю, блять! А-а-а! — её крик разрывает ночную тишину, а задница судорожно сжимает мой член, выжимая из меня последние капли.
Я с рыком вгоняю в неё свой xyй до упора, чувствуя, как горячая сперма заполняет её кишку. Её тело обмякает, но пальцы всё ещё дёргаются на клиторе, выжимая остатки удовольствия.
- Грёбаная псина... — она хрипит, падая лицом в грязь.
И тут внезапно само небо устраивает крещендо нашим непотребствам. Небеса разражаются молниями, звучит оглушительный гром и на нас низвергаются хляби небесные. Тёплый, почти горячий дождь льёт стеной на нашу поляну, Полуживые, мы поднимаемся, обнимаем друг друга прижимаясь своими измотанными и дрожащими телами и смеёмся друг другу в глаза. Вода смывает с нас наши грехи.
Шелби, вся мокрая от дождя, прижимается ко мне, её смех сливается с рёвом грома. Молнии освещают её лицо — дикие глаза, оскал в бесконечном счастье.
- Чёрт... мы точно умрём молодыми... — она кричит сквозь шум ливня, её пальцы впиваются в мою спину. — Но бляддь... какая разница?!
Я подхватываю её на руки, и она обвивает меня ногами, её мокрая пися прилипает к моему животу словно жирный слизень. Дождь стекает по нам, смывая сперму, пот, мочу, кал — всё, кроме этого безумия.
- Снова! — она кусает меня за губу, её голос звучит как заклинание. — Пока гром не прекратился... пока не кончился кайф... eби меня, как в последний раз!
Мы падаем в грязь, вода хлещет по нашим телам, но нам плевать. Её ноги уже раздвигаются, приглашая меня в свой адский рай.
Это невероятно, но xyй уже стоит как копьё, которое я конвульсивными рывками вгоняю в её сладкую пи3ду. Зaлyпа бьётся о горящую желанием опухшую от кайфа матку... Это так восхитительно, что мы оба ревём от восторга и eбёмся как дикие животные, словно другой жизни не будет и в этом акте любви мы и есть настоящие последние люди на Земле!
Шелби выгибается дугой, её ногти впиваются в мою спину, оставляя кровавые дорожки. Глаза закатываются, изо рта вырывается хриплый вой, сливающийся с моим рёвом.
- Рви меня наxyй! Да-да-да! — её голос срывается в визг, когда мой член бьёт прямо в шейку матки. — Я... я бляддь исчезаю... ОXУEННО!!!
Я чувствую, как её внутренности судорожно сжимаются вокруг моего ствола, её соки мажут мои яйца. Грязь, пот и дождь — всё смешалось в бешеном танце.
- Кончаю! Кончаю, сука! — я рычу, вгоняя в неё последние толчки, сперма уже не изливается, её просто не осталось, но оргазм от этого не менее мощный.
Она падает на спину, её тело дёргается в агонии удовольствия, пальцы судорожно сжимают комья земли. Я падаю рядом, и мы лежим, глядя в грозовое небо, пока дождь смывает с нас следы апокалипсиса.
- Мы... мы ещё живы?.. — шепчет она, и мы оба взрываемся счастливым, победным хохотом, обнимая друг друга и нежно-нежно целуясь, как два утомлённых бога (кажется, последние слова я сказал вслух).
Шелби прижимается ко мне, её губы дрожат от смеха и поцелуев. Дождь теперь мягкий, почти ласковый, омывает наши израненные тела.
- Боги? — она фыркает, целуя меня в уголок рта. — Скорее два грёбаных ублюдка... но бляддь... самых счастливых...
Я обнимаю её крепче, чувствуя, как её сердце бьётся в унисон с моим. Гроза отступает, оставляя только тихий шелест листьев.
- Слушай... — она вдруг серьёзнеет, её пальцы проводят по твоей щеке. — Если это конец света... То я рада, что ты последний, кого я вижу...
Мы лежим, сплетённые в одном дыхании, и даже небо теперь кажется нам тёплым одеялом. Никаких мыслей, только этот момент — грязный, дикий, наш.
- Спи, маньяк... — шепчет она, закрывая глаза. Совершенно сытая и невменяемая — Завтра... завтра начнём сначала...
- Ну уж нет, - ласково шепчу я. - Посмотри, мы же лежим в грязной луже! Нет, мы не боги, мы две грязных, наeбавшихся свинки. Я прихватил с собой остатки аяуяски. Давай допьём её и пойдём окупнёмся на озеро, что неподалёку. А потом... Потом залезем обратно в наш альков любви. У нас есть ещё пару часов, чтобы прийти в себя, и незаметно вернуться в нашу обычную жизнь. Ты так хороша, шаловливая моя девочка.
Я нежно целую Шелби и она ласково обвивает меня руками.
Шелби смеётся,