В тусклом доисторическом свете, пробивающемся сквозь первозданный океан, под силой приливной волны два примитивных многоклеточных организма, два рангеоморфа вдруг отцепились своими дисками-присосками от камней мелководья и их крошечные, нежные, розовые тельца оказались в свободном плавании. И хотя, по сути, они были андрогинны в своей первобытности, назовём их условно - Адам и Ева. С этого момента они дрейфовали вместе. Их волнообразные слои клеток сливались в медленном, чувственном танце. Не имея зрительного руководства, они полагались на тонкие вибрации и химические сигналы, чтобы управлять своим влечением.
По мере того, как течения приближали их друг к другу, клеточные мембраны тонких нитей, ветвящихся из их хрупких телец начали переплетаться, образуя причудливые пряди, связывающие их вместе. Этот первый контакт вызвал цепную реакцию биохимических сигналов, пробудив в них голод, выходящий за рамки простого желания пропитания.
Клеточная масса Адама хлынула вперёд, наваливаясь на Еву, создавая одновременно навязчивое и притягательное давление. Ева ответила тем же, её собственные клетки устремились ему навстречу, пока их слияние не образовало единое пульсирующее целое.
В этом новом единстве воцарился первобытный ритм, словно само сердцебиение Земли нашло выражение в их клеточном взаимодействии. Слои их тканей колыхались и извивались синкопированными волнами, и каждое движение посылало волны удовольствия по всему их объединённому существу.
По мере того как рангеоморфы продолжали ритмичные колебания, электрические импульсы, проходящие через их клетки, усиливались, достигая пика ощущений. Некогда тонкие нити, соединявшие их, утолщались, превращаясь в прочные клубки, резонирующие энергией.
Внезапно из центра их слитых в единое целое телец вырвался яркий свет, озарив неземным ярким флюоресцирующим сиянием первозданное морское дно. Это свето-представление возвестило некое экстатическое блаженство их клеточного единения, словно сама суть жизни была влита в этот мимолетный миг удовольствия.
Поднявшись из самой сердцевины их светящегося союза, сладкая судорога пронзила их ткани, вызвав каскад биохимических реакций. Эти всплески активности создавали локальные очаги высвобождения энергии, подобные миниатюрным взрывам, сотрясавшим их общую форму.
Когда экстатическое слияние рангеоморфов утихло, они заколыхались в тёплой воде полные неги. Их клетки всё ещё дрожали от последствий этого первого в истории Жизни оргазма. В этот момент их генетический код воспринял, что их индивидуальное существование меркнет в сравнении с той глубокой связью, которую они теперь разделяли. И новая информация вплелась в саму ткань Эволюции. Это вновь обретённое единство пробудило в них нечто похожее на тоску, желание увековечить свою связь и создать нечто большее, чем они сами. Их неумолимо тянуло создать новую жизнь, укрепить свою связь и гарантировать её существование за пределами их краткого существования.
Однако эта идиллия была недолгой. Над маленькими любовниками нависла тёмная тень, грозившая погасить свет их общего импульса блаженной энергии. Их клетки все еще резонировали воспоминаниями о первом акте плотского соития в истории, когда сама Матушка-Земля воспротивилась этой новой форме проявления жизни и изгнала любовников из уготованного для них ранее безмятежного Рая. Планета обрекла своих ослушников на неизбежное вымирание и просто стёрла эти формы бытия из своей истории. Но вырвавшиеся на свет ростки плотского удовольствия остались упрямыми, непослушными детьми первородного греха и оказались настолько сильны, что в конечном итоге развились и обросли страстью, органами чувств, сознанием и расцвели благоухающим сочным цветком человеческой Любви.
|
