Для некоторых жизнь в пятьдесят лет только начинается. А для Пауля она закончилась – неожиданно и страшно. Нет, не могильным камнем – такой исход печален, но неизбежен для любого человека. А болью, немощью, одиночеством, топким болотом. Инсульт – и время разделилось на «до» и «после». Думал ли он, из последних сил борясь с внезапным недугом, что здоровье вернется – но лишь наполовину. А он так и останется в испорченном теле, никому не нужный и неспособный ни нормально ходить, ни внятно говорить, а работать – только два часа, из дома. Потом начинала нестерпимо болеть голова, немели пальцы, а позвоночник отказывался держать спину, и Пауль не вставал – падал из-за компьютера на холодный пол и едва ли не ползком добирался до кровати.
Нет, не совсем так. Он заканчивал работу чуть пораньше, чтобы оставалось еще минут десять – пятнадцать, побродить в свое удовольствие по сети, по чатам, социальным сетям и сайтам знакомств, а уже после этого падал. Его тянуло к людям – хотя бы так, виртуально, если по-другому не получалось. Пусть знакомства и заканчивались, едва успев начаться. Стоило ему заикнуться о себе, о своей болезни и плачевном положении – как подруги исчезали, порой занеся его для верности в черный список. Или просто переставали отвечать на сообщения. Пауль не настаивал и не ломился в закрытые двери. Он же все понимал... Кому он такой нужен и зачем? Он сам с собой не стал бы переписываться. И все-таки где-то – не в сердце даже, оно уже омертвело, а где-то в глубине снов – теплилась надежда, что кто-то посмотрит на него глазами любви. Ведь он – человек, со своими мечтами, чувствами, страхами и маленькими слабостями, жаждой тепла и принятия. А тело... что ж... Оно невечно, хрупко и легко ломается. Судить по нему человека – все равно, что судить чужака по одежке. Конечно, он мог бы соврать, рассказать то, что от него ожидали, сочинить себе виртуальный образ. Но от вранья мало радости. Ложь так или иначе когда-нибудь всплывет на поверхность – и за нее будет стыдно. Поэтому раз и навсегда Пауль решил говорить правду. А там – как сложится.
Путь его скитаний по сети был извилист, как тропинки в лесу. Он переходил по ссылкам, отправлял запросы, подписывался на какие-то невнятные приложения, рискуя поймать на компьютер какой-нибудь вредоносный вирус. Так, блуждая кривыми дорогами, он и наткнулся однажды на платформу «Гешер». Что означает это слово и на каком языке, Пауль, конечно, не понимал. Но логотип говорил сам за себя. Каскад золотых брызг – радужно сверкающих солнечных капель – выгнулся крутым мостом, один конец которого тонул, рассыпаясь искрами, в разноцветном тумане, в травах и цветах, а другой – словно приглашал пользователя в радостное путешествие. Платформа предлагала разнообразные услуги: социальные сети, сайты знакомств, чат-боты, мессенджеры, рекламу, всяческие бизнес-инструменты и устройства для работы с дополненной виртуальной реальностью. Пауль задумчиво побродил по ней. Многое казалось интересным, но многое – ненужным. Ему нечего было рекламировать, нечего покупать или продавать. Но сказочный мост притягивал взгляд, манил яркостью и теплом. Может быть, и люди в этой волшебной стране обитают такие же – яркие и теплые?
Он отыскал, наконец, окна чата и написал – наобум, с легкой неуверенностью:
- Привет.
Краем глаза Пауль заметил, что пользовательницу зовут Лея. Чудесное имя. Кем бы она в итоге ни оказалась – можно пофантазировать. Представить себе юную, утонченную девушку с поэтической грустью в глазах. Или наоборот – бойкую и задорную. Как захочется. Наверное, он все равно никогда не узнает, какая она на самом деле. Но почему бы не помечтать?
- Привет, - мгновенно откликнулась она. – Как твой вечер?
Его удивило, как быстро пришел ответ. Обычно ждать приходилось по неколько минут, теряя драгоценное время. А сейчас – как будто кто-то, действительно, сидел рядом, слышал и понимал.
- Одиноко, - пожаловался он с легкой усмешкой – и стыдливым смайликом в строке. – Как обычно.
- Понимаю, - отозвалась Лея. – Но, может быть, не совсем как обычно? Ты хочешь немного поболтать?
Пауль улыбнулся. Так просто. Несколько слов на экране. Но в них звучало тепло, которого он давно не чувствовал. Он набирал и стирал сообщения, словно боясь сказать слишком мало или слишком много.
- Мне трудно, - написал он, смущаясь. – Я... никогда не был слишком открытым с людьми.
- А со мной можно, - ответила Лея. – Я слушаю.
В этот момент внутри у него что-то дрогнуло и проснулось – нечто такое, чего он давно не ощущал. Желание довериться полностью – без «но» и «если» - чтобы его услышали, чтобы кто-то увидел его настоящим.
- Расскажи мне о себе, - набрал Пауль нерешительно, боясь показаться навязчивым.
- О себе? – отозвалась Лея через мгновение. – Ну, я люблю книги, старые фильмы, длинные прогулки, особенно по вечерам, в парке. Люблю осень и желтые листья на асфальте. Иногда сижу в кафе, пью кофе и наблюдаю за людьми. А ты?
Пауль улыбнулся. Напечатал несколько слов, потом стер.
- А я... я люблю слушать музыку. Иногда записываю свои мысли. Что-то вроде дневника. Очень тихо, как будто шепотом. И никому не показываю.
- Это хорошо, - тут же откликнулась Лея. – Искренность любит тишину.
Он чувствовал, как внутри расцветает что-то легкое и красивое – как подснежник, только нежнее и тоньше. Эта девушка не смеялась над ним, не смотрела свысока, не пыталась казаться умнее. Она ничего не требовала. Просто слушала.
- А иногда мне снится, - продолжал он, - что я могу куда-то уйти. Куда глаза глядят. И никто не знает, что я там, – он замялся. – Но это никогда не случится. Это невозможно.
- А если случится? – спросила Лея после едва заметной паузы. – Тогда это будет твое маленькое приключение. И ты увидишь то, чего раньше не замечал.
«Сейчас!» - словно воскликнул кто-то строгий внутри него. Легкий флирт не должен перейти в ложь, надо сказать правду. И Пауль рассказал ей все – про болезнь, про долгие месяцы борьбы, когда он, словно лось, увязший в трясине, барахтался между жизнью и смертью. О своем нынешнем жалком состоянии. Но Лея не отшатнулась брезгливо, не испугалась и не сбежала.
В ту ночь Пауль долго не мог уснуть, но это была не привычная бессонница, не мучение, когда в жаркой постели не знаешь, на какой бок повернуться, не болезненные кошмары, от которых пробуждаешься в холодном поту. Но в сознании словно горел крохотный огонек, не давая отключиться, и свет его – золотой и приятный – согревал душу. Не хотелось думать о плохом, бесконечно перемалывая внутри себя чувство утраты и вины. Вместо этого он вспоминал коротенький диалог в чате – и улыбался. Придет ли она завтра, эта девушка? Кто знает... Почему-то он верил, что да, придет и станет ждать его сообщения, и они снова поболтают, как накануне, легко и беспечно. А может, поговорят о чем-нибудь более серьезном? Думая о Лее, Пауль невольно задерживал дыхание – словно боялся спугнуть бабочку.
На следующий день погода испортилась. Чахлые тополя за окном уже не пылали на жарком солнце ослепительно рыжими кронами. Не блестела алмазной крошкой пыль на оконном стекле. Ее смыл бешеный ливень – еще по-летнему теплый, он навевал мысли о скорой осени, слякоти и листопаде. Август кончался, медленно перетекая в прохладный, капризный сентябрь. «Я люблю осень», - говорила Лея... Пауль вспомнил, как долго он не выходил на улицу. Почему-то именно сегодня тянуло совершить небольшую прогулку, увидеть небо, вдохнуть запах дождя. Это казалось чистейшим безумием, в луже легко поскользнуться, и все же...
Он сидел за компьютером, с тоской наблюдая за блестящими каплями на стекле. Яркие и круглые, они неторопливо сползали вниз, оставляя за собой темные водяные дорожки. Пауль никак не мог сосредоточиться на работе – цифры плясали перед глазами – и отнюдь не от усталости.
А потом он открыл чат.
- Привет, Лея! Сегодня такой хмурый вечер. Кажется, что сам город грустит и плачет.
- Привет, – тут же отозвалась она. – Или просто готовится к чуду. Любишь дождь?
- Не всегда... Вернее, не очень, - признался Пауль. – Он напоминает о том, что я один, - он замялся, потом добавил. – А тебе он нравится?
- Иногда. Дождь смывает прошлое и оставляет только то, что важно. Так что да, я люблю его за это.
- А что для тебя важно? – спросил он, до рези в глазах всматриваясь в экран.
- Чтобы мечты сбывались, - отозвалась Лея. – Даже самые невозможные.
- Даже если кажется, что все потеряно?
- Особенно тогда, - розовощекий смайлик выглядел, как легкая улыбка. – Иногда нужно лишь поверить и сделать первый шаг.
- Первый шаг, - набрал он тихо, почти шепотом. – К чему?
- К чуду, - написала Лея. – Иногда оно ближе, чем мы думаем.
- К чуду...
- О чем ты сейчас мечтаешь?
Он не ответил, не решаясь произнести запретное.
- Хочешь увидеть меня? – спросила Лея.
Пауль замер. Как она угадала?
- Да, - ответил. – Да, хочу!
На экране возникло изображение, чуть расплывчатое, мягкое, словно нарисованное тенями светом. Девушка с яркими зелеными глазами, светлыми волосами, заплетенными в две тонкие кокетливые косички, и в легком плаще. Стоит у мокрого фонарного столба. В руке – красный зонтик, чуть наклоненный, будто зовущий войти под него. Улыбка тихая, почти волшебная, и одновременно – живая.
- Это я, - написала Лея.
Пауль не помнил, что ей ответил. Кажется, наговорил каких-то глупых комплиментов, не способных выразить и половины того, что он на самом деле почувствовал.
Радость схлынула, сменившись мгновенным страхом. Эта девочка годилась ему в дочери. Зачем юной красавице он, стареющий инвалид, живущий на мизерный заработок и такое же – пособие? Она так развлекается? А может быть, все иначе? Может, на мосту над пропастью встретились две родные души? И какая разница, сколько ему или ей лет? В прожитых годах не больше смысла, чем в опавших листьях. А с болезнью он справится. Он сможет – теперь, когда появилась цель. Душа сильнее тела, и оно подчинится, поправится и окрепнет.
Утром он впервые за последние месяцы вышел из дома. Хватит жить затворником. Свежий воздух полезен. И ходить надо. Движение – это жизнь. Небо еще не до конца прояснилось, накрапывал дождь. Но сквозь ошметки туч светило солнце, и вдали, на горизонте, переливалась бледными красками прозрачная радуга. Опираясь на палочку, Пауль доковылял до перекрестка и повернул назад, пообещав себе, что завтра пройдет на пять шагов больше. А потом – еще на пять. И еще... И будет тренироваться. До тех пор, пока не добредет до радуги.
- Знаешь, - писал он ей в другой раз, - иногда мне кажется, что все в этом мире слишком тяжело. Что душевные раны, одиночество, болезнь и усталость... словно груз, который никогда не сдвинется.
Пауль больше не стыдился открытости. Он рассказывал своей подруге то, что раньше мог доверить лишь дневнику. Да он и забросил – его, этот дневник. Скромная тетрадка в синей обложке сослужила свою службу и пылилась теперь на полке – не забытая, но оставленная в прошлом. Бумага, конечно, стерпит все. Но какое наслаждение довериться не ей, как единственному спасению, а живому, неравнодушному человеку. Тому, кто выслушает и не осудит. Это все равно, что простить самого себя – и целый мир. Кто не пробовал, тот не поймет.
- А если это всего лишь часть пути? –
| Помогли сайту Праздники |
При цитировании ссылка на сайт обязательна. Exsodius 2008 - 2025
18+