В джинсах удобно идти по современной жизни, даже если они сшиты грубыми нитками. И когда я думаю о любимом человеке, невольно вспоминаются джинсы. Так получилось, что наше с ним детство и юность совпали с тем временем, когда в Советском Союзе джинсы стали модой. Стали отражением свободы, дерзости и внутреннего протеста. Их носили с гордостью. Казалось, сама ткань способна изменить ход жизни, стереть границы и подарить ощущение выбора. Возможно, в каком-то смысле она действительно это сделала.
В 70–80-х годах они были редкостью и предметом мечтаний. Люди доставали их через знакомых, покупали с рук, переплачивая, или шили сами. Однажды папа привёз мне из Европы первые джинсы. Настоящие, с фирменным ярлыком, который мгновенно привлекал внимание. В школе они вызвали восхищение и тихую зависть. Мы слушали «Ласковый май», «Кино» и «Наутилус», джинсы были частью той музыкальной эпохи. А в 90-е годы, после распада Союза, джинсовые вещи хлынули на рынок. Молодёжь воспринимала их как знак перемен. Они были частью субкультур: рокеров, панков, хиппи. В джинсовых штанах, рубашках и куртках ходили на концерты и свидания. Они стали символом поколения, которое училось жить заново. Когда не знаешь, кто ты в этом мире, то надень джинсы, они подойдут любой версии тебя, так думали мы тогда.
Я помню нашу первую встречу. Высокий, статный, с тёплой улыбкой. На нём были синие, чуть потёртые джинсы, сидевшие идеально. Джинсовая куртка подчёркивала его сильные плечи. В какой-то момент он присел, чтобы завязать шнурки, и ткань на коленях мягко собралась складками. Этот непритязательный жест почему-то очень запомнился мне, в нём было что-то такое привычное, как будто мы знали друг друга давно. С моим невысоким ростом рядом с ним я чувствовала себя маленькой и хрупкой, но удивительно защищённой. Он выпрямился, что-то сказал, а после склонился, заглянув мне в глаза. И я почувствовала, как нежность переполняет меня, соединяя нас. Мы полюбили друг друга с первого взгляда и навсегда.
Спустя время, в минуты страсти, я запомнила другой момент. Его джинсы, аккуратно сложенные у края кровати, а рядом моё летнее красное платье. Он смотрел на меня глазами цвета выцветшего денима, глубокими, синими, с лёгким серым отливом, как небо перед дождём. В его глазах читались желания и обещание быть рядом. Мы не спешили, наслаждаясь каждым чувственным мгновением и прикосновением. Когда наступил рассвет, солнечный свет проник сквозь занавески. Надев джинсы, он стоял у окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. Я подошла тихо, обняла его со спины, прижалась щекой к спине и скользнула ладонями к груди. Под пальцами ощутила ровное биение сердца, совпадающее с моим. Мы стояли так, не говоря ни слова, и казалось, что за окном весь мир замер, оставив нас наедине в этом прекрасном моменте.
Нам обоим нравились джинсы. Они были, как мы, простые, надёжные, готовые к любым приключениям. В них можно было непринуждённо поехать с работы на пикник, а потом сразу отправиться в горы. Мы не любили лишнюю помпезность, предпочитая искренность и комфорт. И когда он сделал мне предложение, всё было так же просто и честно. При обсуждении свадьбы я сказала: «А почему бы не провести её в джинсовом стиле?» Мы нашли в интернете фотографии других пар, которые уже воплотили схожую идею. Любимая синяя ткань и белоснежное кружево идеально сочетались. Я хотела фату и ажурное платье с джинсовым корсетом, а он белую рубашку, жилет из денима и джинсы. Это было отражение нас самих.
Мы приближались к свадьбе трижды — в разные годы и сезоны нашей жизни. Каждый раз всё начиналось с вдохновения, планов и тихого волнения в голосе, когда он говорил: «Может, пора?» И каждый раз что-то мешало. В основном мои страхи. Я боялась не того, что он уйдёт, а того, что вдруг я не смогу быть для него той, кого он заслуживает. Боялась причинить боль, не оправдав его надежд и терпения. Он никогда не упрекал, не давил, просто ждал. С той самой тёплой улыбкой и глазами цвета джинсов, в которых он впервые пришёл ко мне.
И за все эти годы мы ни разу не поругались, ни одного громкого, грубого слова. Мы всегда умели слушать друг друга и чувствовать даже в молчании. Он гладил мою руку, когда я тревожилась, заверяя: «Я с тобой». А я, в ответ, склоняла голову ему на плечо и думала, как же мне повезло. И каждый раз, когда мы откладывали свадьбу, это было продолжением, ещё одной главой нашей истории, написанной с верой и взаимными чувствами. Мы были и остались как джинсы, такие же прочные, надёжные, чуть выцветшие от времени, но от этого только красивее, роднее и ближе.
