Глава 17
Не ходите дети в Африку гулять!
Заканчивался двенадцатый день тщетных поисков. Всё это время Катерина жила у деда. Во-первых, Вик с Михалычем тоже искали Захара и каждый вечер шло обсуждение, что ещё можно сделать, а во-вторых, это было единственное место, где он мог их найти. Сегодня она решила не обходить парк по дороге и пошла напрямик. Ей даже не пришло в голову, что это может быть небезопасно для молодой девушки. Мысли вновь и вновь возвращались к Левитину. Все сомнения, неуверенность остались где-то очень далеко, в прошлой жизни. Она это поняла тогда на веранде, когда сердце зашлось и едва не остановилось в предчувствии беды. Для Катерины всё было просто: где-то в этом огромном городе сейчас находился любимый человек, ставший для неё всем. Человек, ради которого она, не задумываясь, отдала бы жизнь. И ему было плохо. За эти дни она похудела, осунулась и встреться ей кто-нибудь из знакомых, они бы её наверно не узнали. Просто за эти дни она стала взрослой.
Смеркалось. До дома оставалось совсем немного, и Катя невольно ускорила шаг. Уже видны были резные деревянные ворота, отделявшие парк от посёлка, когда ей наперерез из листвы вышли двое. Едва глянув в их лица, она сразу почуяла недоброе. Оглянулась, в надежде увидеть кого-нибудь, кто в случае чего мог бы прийти ей на помощь, и вздрогнула. Сзади, отрезая путь к отступлению, появились ещё трое. Они приближались, не спеша, смакуя трепетание жертвы, предвкушая те низменные удовольствия, которые они собирались получить. Катя огляделась, чтобы бежать в сторону не могло быть и речи, вдоль аллеи сплошной стеной в рост человека рос шиповник. Пять подростков обхватили её плотным кольцом. Они отпускали какие-то скабрёзные шутки, подогревая друг друга. Липкие грязные руки тянулись к ней, пытаясь пощупать, унизить, оскорбить. Сердце Кати бешено колотилось, глаза метались по лицам, пытаясь в них увидеть хоть тень человеческого. Но на неё смотрели тупые, похотливые глаза, с явными признаками разгорающегося безумия, видимо, подростки успели наглотаться какой-то дряни. Она попыталась нанести пару ударов, но особого вреда они никому не принесли, только раззадорили. Катерина, как и Виктор, тоже кое-чему научилась у деда, и будь нападавших один или двое, она бы возможно спаслась, но их было пятеро…. И когда эти руки с потрескавшимися, забитыми грязью ногтями сдёрнули с неё сумку и стали нетерпеливо срывать кофточку, Катя подняла лицо к темнеющему небу и закричала. Закричала, вложив в этот крик всю боль от унижения, тоски, и безысходности:
- Заха-а-ар!!!
И в тот же момент всё изменилось. Над стеной шиповника мелькнула тень, обдав Катю упругой волной рассекаемого воздуха. Эта же волна прошла, сметая на своём пути не успевших ничего понять восемнадцатилетних подонков. Ополоумевшие несостоявшиеся насильники разлетались, как щепки из-под топора лесоруба. Через три секунды всё было кончено и человек, а это всё-таки был человек, повернулся лицом к Катерине. Высокий, стройный, с коротко стриженым ёжиком седых волос и с внимательным взглядом серых глаз. Тем самым взглядом, который Катя двенадцать дней безуспешно искала по всему городу. Она смотрела в эти глаза, почти обезумев от всего пережитого и ещё не веря в то, что это не мираж, что это он. Человек тоже посмотрел ей в глаза и… потерял сознание.
Захар не слышал крика, он услышал ментальный посыл. Кто-то очень близкий, кто-то, за кого он безоговорочно отдал бы жизнь, звал его на помощь. Зах не помнил, как бежал, как одним махом перелетел через живую стену шиповника. Он только осознал, что пять теней угрожают кому-то, кто нуждался в его защите. И Захар, не задумываясь, вступил в схватку. Нет, он не убивал, как это было в первый день беспамятства, уже научившись управлять своим телом, сдерживать силу, которой обладал. Зах их просто расшвыривал, не калеча, но так, чтобы они всю оставшуюся жизнь с содроганием вспоминали этот вечер. Вскоре всё было кончено. Захар посмотрел на девушку с копной огненно-рыжих волос, в разорванной кофточке и глазами полными слёз. Глаза! Такие родные, такие знакомые. В голове словно что-то взорвалось, и поток воспоминаний хлынул на исстрадавшийся мозг. Захар ещё попытался что-то сказать и потерял сознание.
Когда Левитин пришёл в себя, уже совсем стемнело. Он лежал на земле головой на чём-то мягком, и чья-то рука ласково гладила его по волосам.
- Милый. Хороший. Наконец-то ты нашёлся. Где же ты так долго был? Что с тобой случилось? – голос был полон нежности и заботы. На мгновение Захару показалось, что это сон и чтобы убедиться, что не спит, он открыл глаза.
Катя сидела на земле, положив его голову себе на колени. Её лёгкая рука дарила столько тепла и покоя, что Захар едва не задохнулся в водовороте переполнивших его чувств. Он встал и накинул на плечи девушки свою изрядно засаленную куртку. Затем поднял её на руки и понёс. Она казалась Захару лёгкой пушинкой, средоточием всего самого чистого и светлого, что у него было в жизни. А ведь только что какая-то мразь хотела испоганить, втоптать в грязь эту чистоту. Если бы сейчас ему вновь довелось столкнуться с теми подонками, он, наверное, не был бы столь милосерден.