Произведение «Пыль голоса.» автора Инзир Фасхутдинов

Телефонная трубка была уже холодной. Совсем. Как камень с морского дна. Он прижал ее к уху все равно, до боли в косточках, слушая гул пустоты – тот самый, что раньше был лишь паузой перед ее смехом. Теперь это был единственный звук. Вечность в статике.

Влюбиться в голос. Логика, его старая, верная подруга, ржаво скрипела где-то на задворках сознания: «Абсурд. Комбинация частот. Резонанс связок. Воздух, вибрирующий в костях чужого черепа». Она была права. Всегда права. До нее.

Первый звонок был по делу. Сухое, деловое бормотание о контракте, цифрах. А потом…

(Ее голос, сквозь легкую помеху, как старый винил): …и этот файл, он просто испарился, понимаете? Будто его и не было. Как призрак электронный.
(Его мысль, мгновенно): Призрак. Голос у нее… теплый. Несмотря на панику. Как мед в чае.

Он начал искать поводы. Звонил по самым ничтожным вопросам. «Уточнить пункт 4.2а». «А что насчет шрифта в сносках?». Каждый раз – предвкушение удара током в момент, когда линия оживала.

(Она, смеясь, чуть с придыханием): Опять шрифты? Вы наш главный эстет, я вижу. Comic Sans сводит с ума?
(Его горло внезапно сухо): Нет… То есть да. Ужасно. Просто… варварство. (Пауза, слишком долгая). Ваш… ваш смех. Он заразителен.
(Тишина на том конце. Потом, тише, мягче): Ой. Спасибо, наверное? Я… я не знала.

Ощущения были физическими. Не метафора. Голос ее не просто звучал – он касался. Пробирал мурашками по затылку, когда она говорила что-то нежное. Сжимал солнечное сплетение в тугой комок, если в интонации мелькала тень усталости. Он ловил оттенки, как парфюмер ноты: терпкость сосредоточенности, сладость улыбки (да, она звучала), легкую горчинку задумчивости. Он научился видеть ее лицо сквозь темноту линии – не черты, а движения души, отпечатанные в модуляциях звука.

Однажды, после особенно долгого разговора о ни о чем (о дожде за окном, о странном сне, о вкусе имбирного печенья), он положил трубку. Ладонь, прижимавшая пластик к уху, была влажной, горячей. Он поднес ее к лицу. Запах? Нет. Но… было что-то. Не электростатический треск, не запах пота. Нечто неуловимое. Он вдруг представил, как крошечные частицы ее голоса – вибрации, дыхание – просочились сквозь сеть проводов и спутников, осели на его коже. Как пыльца. Как звездная пыль.

Он аккуратно, с почти религиозным трепетом, провел кончиком пальца по центру ладони. Поднял палец к свету настольной лампы. Ничего. Разум смеялся: «Галлюцинация! Сенсорный обман!» Но сердце, это упрямое, ненаучное дитя, знало: на кончике пальца осталась тончайшая, невидимая пыль. Пыль ее голоса. Вещество их связи. Единственное, что осталось реальным в этом эфирном романе.

Теперь трубка была холодной. Навсегда. Номер больше не существовал. Исчез. Как призрак электронный.

Он медленно опустил руку. Пальцы сжались в кулак, будто храня невидимую пылинку. Логика бубнила свое «Абсурд». Но в горле стоял ком – теплый, живой, сформированный из тысячи звуков, которых больше не услышишь. Любовь оказалась не чувством. Она была веществом. Осязаемым. Как пыль на пальце после прикосновения к голосу, который растворился в цифровом ветре. Осталась только эта пыль. И вера в то, что она настоящая.