Война на планете Z, часть 2. Революция.

сами подключились к грабежам. Этим контингентам противоборствовали традиционные уголовные шайки, которых коробило появление огромного числа конкурентов в их привычном промысле. На фоне растущего насилия со всех сторон и бессилия властей, сами жители начали организовывать отряды самообороны. И началось: все против всех! Такой неожиданный эффект принесло перемирие.
Вдобавок от центральной власти начали отваливаться бывшие имперские окраины – республики желтых, синих и чёрных саламандр. Посланные туда отряды жандармов зачастую переходили на сторону сепаратистов.
Вернувшийся в столицу (в Мокшу) Иль был поставлен перед фактом ещё одной измены. Бывшая[O1]  наложница Соня оказалась коварной интриганкой Сонькой, которая сообразила, что бесхарактерным Бинем можно вертеть как угодно и начала вести свою игру по удалению Иля с политического поля. Она не блистала выдающимся умом (да и кто мог им блистать в окружении Отца Нации?!), но выгоду свою понимала чётко: пока у неё есть могущественный покровитель – она не какая-то там наложница, а всесильная фаворитка. Это вам даже не любимая жена… Её деятельность была тем успешнее, чем больше она скармливала Биню дурмана: тот втянулся в курение этой дряни ещё на фронте и теперь никак не мог остановиться, пребывая с помощью наркоты вдали от проблем сего бренного мира. В союзники она себе завербовала бывшего товарища Министра спокойствия и безопасности – тот, хотя и остался не у дел после гибели Отца нации, по-прежнему обладал непомерными связями и тайными знаниями.
Иль, само собой, ничего такого не подозревал от как бы влюбившейся в него девицы и поэтому был полностью беспечен на торжественном обеде в честь перемирия. Там-то ему и довелось хлебнуть запретного зелья, то бишь отравы, поданной собственноручно предательницей Сонькой. Состоявшей с ней в сговоре товарищ министра спокойствия и безопасности помог упаковать уснувшего Иля в пластиковый мешок и присовокупить его почти бездыханное тело всё к тем же узникам из Тайной Канцелярии. Бинь смотрел на происходящее с его товарищем с полной безучастностью. Зато прочие присутствующие на банкете официальные лица безмерно обрадовались произошедшему: всё-таки Иль представлялся бомонду и истеблишменту опасным реформатором, которого следовало изолировать, если только не уничтожить.
Очнувшись в помещении, куда его отволокли, Иль с удивлением обнаружил себя в компании с Канцлером, Верховным жрецом, военным министром и ещё парочкой бывших первых лиц в государстве, отправленных сюда не столь давно им самим. Злорадству сокамерников не было предела.
Тем временем наметился массовый отток из столицы чиновничества и вообще людей обеспеченных и облечённых властью: кто рванул сразу за границу на приобретённые заблаговременно острова в тёплых океанах, кто на отдалённые и скрытые от посторонних глаз заимки в глухой тайге. В аэропортах и на вокзалах шла битва за места и грузовые платформы для имущества отъезжающих. Тут же крутились разного сорта лихие разбойники в форме и без, которые на глазах толпы занимались своим чёрным делом. Среди них попадались бывшие вояки чуть ли не с гранатомётами в руках, «рыцари плаща и кинжала» из разбежавшейся Службы Спокойствия и просто бандитствующие элементы.
Поэтому, оставшиеся во Дворце Справедливости и Народовластия вельможи, при всём желании не смогли бы исполнить последний совет Иля - собрать на некое учредительное собрание делегатов провинций, из которых, впрочем, большинство тоже разбежалось в неизвестном направлении (вместе с ранее награбленным добром своих избирателей).
Хаос нарастал. Он начал проявляться даже в том, что обслуживающий Дворец персонал тоже начал разбегаться кто-куда, и его постояльцы зачастую оставались даже без элементарных продуктов пропитания. В том числе и в камере, где сидел Иль и бывшие сановники. Исчезла даже их охрана из гвардейцев. Бинь вынужденно пропускал приёмы дурмана, поэтому его голова постепенно начала проясняться. Сонька-изменщица ничего не могла поделать с этим дефицитом и теперь была бы рада любому исходу.
Иль провёл совещание с сокамерниками. Те помнили, кто их избавил от власти Отца нации и потом засадил в эту темницу, поэтому подчинились его главенству безоговорочно. В этом этносе так было исстари заведено: кто поставлен выше тебя – тот всегда прав и сомневаться в этом себе дороже (начальник всегда прав).
По дворцу ещё бродили оставшиеся верными присяге наёмники-гвардейцы, наряженные в свою диковинную попугайскую униформу. Та часть из них, кому было доверено сторожить высокопоставленных узников, давно бросила это занятие, потому как жалованье им платить перестали, а за бесплатно наёмники не работали. Это были те самые загадочные бесхвостые гиганты из-за океана, которые поколениями исстари служили при дворце в Великой Илии, независимо от формы правления – и при монархах, и при республиках, и при империи, и вот теперь – при безвластии.
Одного из них, который прохаживался мимо решётчатой двери камеры в поисках чего бы ещё отодрать от стен и продать, Иль как раз и окликнул, попросив отпереть задвижку. Тот меланхолично, подойдя к камере, исполнил просьбу заключённого, не имея, впрочем, более никаких указаний насчёт узников.
Иль с сокамерниками вышли наружу. Соньку, на всякий случай, Иль запер в камере вместе с её сообщником. Он в насмешку объявил их мужем и женой и рекомендовал провести медовый месяц в камере – чтоб остыли. Пьянящий ветер свободы разогнал почти всех бывших высокопоставленных зэков по опустевшим анфиладам дворца, с Илем остался только Верховный Жрец. В камере имелся широкоформатный визор, поэтому узники имели представление о происходящем в стране. Впрочем, последние пару дней там уже ничего не показывали, то есть, вообще ничего – экран светился только заставкой с изображением героических флагов Великой Илии.
Очутившись на свободе после недолгого заточения, Иля озарило: он понял, что Верховный Жрец – это, пожалуй, на сегодня единственный обладатель реальной поддержки в стране, охваченной беспорядками, благодаря своей пастве и Церкви Праматери. При всеобщем хаосе и падении былых приоритетов, народ будет интуитивно стремится к объединяющему его духовному стержню – и вот здесь могла таиться надежда на возрождение. Он поделился своими мыслями со Жрецом - тот вник, одобрил и обещал поддержку.
Воззвать к народу можно было только со станции вещания, шпиль которой торчал в небе неподалёку от дворца. Но сейчас добраться туда было не просто. В одном из подземных гаражей нашелся исправный броневик, который доставил Иля вместе с Верховным Жрецом и парой прихваченных для охраны гвардейцев к подножию башни-станции. Её технический персонал всё ещё по привычке выходил, хотя и не в полном составе, на работу, а вот матёрые журналисты-пропагандисты разбежались кто-куда, в основном, по своим имениям, как правило, за кордон.
Но вот главного из них, несмотря на былой авторитет, коллеги по работе и по бегству всё же выпихнули с последнего грузовика до аэропорта и тот прятался среди шкафов в своём кабинете. Звали его Соло-Вэй. После двух дней голодовки властитель дум миллионов согласился, тем не менее, за банку тушеной лягушатины раскручивать в эфире новые вводные, предъявленные ему Илем и Верховным Жрецом. А именно:
1. Война окончена;
2. Малая Илия отныне нам не враг;
3. Великая Илия не самая великая, а одна из многих стран на планете;
4. За границей живут такие же саламандры, как и мы;
5. Там не едят младенцев и не пьют их кровь;
6. Никто не стремится захватить Великую Илию, чтобы отнять наши богатства.
После некоторых размышлений Иль добавил седьмую заповедь, запрещающую славословие «Славься, Иль!» (как и любое другое).
Таковы теперь стали основные посылы в передачах матёрого и умелого агитатора, пропагандиста и горлана-главаря Соло-Вэя. Эти максимы так и стали называть: семь принципов Новой Доктрины.
Поначалу в головах его аудитории произошел когнитивный диссонанс, так как внушаемые Соло-Вэем с экранов визоров новые прописные истины никак не вязались с тысячелетней привычной константой мироустройства, где Великая Илия была центром справедливости во всей Вселенной, а её окружали мерзкие, поганые и коварные враги-извращенцы, поколениями мечтавшие покорить нашу Илию-матушку, чтобы выпить кровь и распилить на органы.
Но сознание великоильцев было устроено так (к вящей радости любого реформатора), что оно безусловно подчинялось внушению, как визуальному, так и вербальному – лишь бы оно шло им напрямую в подкорку хвостового отдела мозга, минуя сложные критические и ассоциативные центры мышления мозга головного. И постепенно, день за днём, повинуясь внушению с экранов визоров, великоильцы начали как бы просыпаться от долгого тяжкого сна и превращались из бессмысленных и легкоуправляемых муравьёв системы в сознательных самостоятельных саламандр.
К согражданам через действующую систему вещания обращались то сам Иль – как соправитель и Посланник Небес, то очнувшийся от дурмана Бинь – как военный министр, а то и Верховный Жрец - к своей пастве, увещевая сограждан быть благоразумными и проявить высокую сознательность. Но на просторах страны заправляли бывшие легионеры, разгулявшиеся не на шутку, с ними соперничали шайки уголовников и группировки тайных агентов и секретных сотрудников из расформированного Министерства общественного спокойствия.
Верховный Жрец взывал к адептам своей веры (а таковых в Великой Илии было большинство, мало того, во вражеской Малой Илии вера была совершенно аналогичная – культ Праматери) объединиться вокруг Церкви, призывал смутьянов сложить оружие и прекратить грабежи. Но, как это бывало во все времена и среди всех цивилизаций, народ признавал только право силы и разворот от правды силы к силе правды давался всем очень тяжело.
Мало-помалу, благодаря, в основном, увещеваниям Верховного Жреца, вокруг храмов Праматери – в первую очередь - начали консолидироваться бойцы отрядов самообороны, в которые вливались добровольцы, отшатнувшиеся от бесчинств и вольницы самочинных формирований. Одна беда – средств на содержание новой полиции, а тем более армии, не было совершенно. Надежда Верховного Жреца на церковные средства оказались безосновательны: разбежавшиеся служители культа прихватили с собой все приходские ценности, включая храмовою ритуальную утварь.
Страна, и без того разорённая многолетней войной, враз оказалась совершенно нищей: помимо церковников этому способствовали все, хоть сколько-нибудь власть предержащие – легаты-делегаты, прелаты, проконсулы с прокураторами, сатрапы, старосты-бургомистры, столоначальники и простые канцеляристы – все утащили с собой в немногие дружественные страны сокровища, ранее на своих постах награбленные.
Но зато во множестве остались брошенные пустующие замки, дворцы, виллы, коттеджи, апартаменты, мастерские и павильоны, куда можно было заселить бездомных беженцев с разорённых войной территорий.
Всё же переключение сознания простых великоильцев на 180 градусов от ненависти ко всему, к чему прикажут