Наташка (Любовь и атомная война)

О новой жиличке из соседней квартиры Оля узнала, столкнувшись на лестничной площадке с незнакомой девушкой. Обе открывали свои двери, находившиеся рядом друг с другом. На Ольгу с интересом глянули  большие карие глазищи, губы в яркой помаде дрогнули в улыбке:
– Привет, соседка! Тебе повезло! Я буду жить у тебя за стеной! Наталья.
– Оля. Рада везению…
Девушка, стоявшая напротив, казалось не ровесницей, которой, возможно, была, а взрослой роковой женщиной. Алое платье обтягивало полную фигуру, в которой всё округлое было чересчур округлым, а тонкое – утрированно тонким. Этакая полногрудая пышечка с гитарными бёдрами и тонкой талией небольшого росточка. Говорила она с лёгкой хрипотцой, что придавало ещё больше шарма её колоритной фигуре.
Сама Оленька, студентка второго курса института была высокой, костлявой, по-мальчишески угловатой, сразу почувствовала себя гадким утёнком. Некрасивой подружкой рядом с царственной особой.
– Будет время, заходи!
Наташа скрылась за своей дверью.
Через несколько дней Оля встретила новую знакомую входящей в подъезд под руку с пожилым мужчиной. Это был седой армянин благообразной солидной внешности. Он поддерживал свою спутницу за локоток очень бережно, можно сказать, трепетно.
Позже, столкнувшись на лестнице с соседкой, Ольга поинтересовалась:
– Кто с тобой в прошлый раз был? Дед?
– Любовник.
– В смысле?
– В прямом. Влюбился, голову потерял. Снял квартиру. Будем жить вместе. Я медсестра. Выходила его после инфаркта.
– А ты?
– Я всё равно никого не люблю. А с ним забавно!
«Забавно» – было, как оказалось позже, её любимое словечко.
Шло время. Ольга привыкла к странным соседям. Часто за тонкими стенами слышались то неуловимые звуки, почему-то вызывавшие ассоциации с любовными утехами. Мужские возгласы перекликались с хриплыми смешками, похожими на урчание простуженного котёнка. Чудился скрип дивана. Потом всё стихало.
В иные дни за стенкой бушевала атомная война. Громкий бас извергал проклятия на головы всех отсутствующих и присутствующих. Разъяренный котёнок шипел в ответ, срывался на фальцет, похоже, кусался. Иногда казалось, что идёт потасовка ни на жизнь, а на смерть.
После одной из таких баталий к соседям ворвалась растрёпанная Наташа, попросила вызвать скорую. У них не было телефона. В восьмидесятые прошлого века телефонами обладали единицы. А до ближайшего автомата бежать было далеко.
Тогда бригада купировала сердечный приступ у пожилого мужчина. Наташка на следующий день на кухне у соседки жаловалась:
– Баран безмозглый! Сердце ни к чёрту. Вспыхивает, как огонь. Лечиться не хочет. Говорит, пусть как будет, так будет. Хоть умрёт он счастливый у меня на руках. Это уже не первый случай. Забавный мужчина! Пойдём к нам, он хоть отвлечётся!
Она потянула упирающуюся Ольгу к себе в квартиру.
На диване лежал бледный сосед. Наталья представила:
– Знакомьтесь! Авиир. Авинир Арташесович. Кстати, учитель истории в школе. А это наша соседка Оля.
Ольга сразу как-то приняла душой пылкую, мятущуюся натуру взрывоопасного южного мужчины. С ней он успокаивался, становился покладистым и умиротворённым. Наташка шутила, что нашла в лице соседки «успокоительное», когда ка она сама была «красной тряпкой».
Оля часто думала об этой странной паре, к которой постепенно привыкла. Время шло, маятник отношений раскачивался от любовной идиллии до яростных взрывов. Атомная война сменялась то гражданской, то перемирием. Скорая частенько посещала их маленькую квартирку. Но эти двое не разбегались, и, похоже, были счастливы.
Однажды Оленька, заскучав, решила наведаться к соседке. Постучала в дверь. Её открыла растрёпанная Наташка с синяком под глазом в пол лица.
– Вот, на работу не пошла. А то забавно получается. Внешний вид не соответствует.
– Это он ?
– А то ты не знаешь. Тут же слышимость, как в театре.
– За что?
– В этот раз за дело. Я думала, что вообще убьет. Я рассказывала, что расписались мы потихоньку недавно. Уговорил, наконец. Детей от меня хочет. Свои взрослые давно, самостоятельные. Мы давно пытались завести ребёнка, но Бог не давал. А тут одумался. Беременная я….
– За это бил???
Наташка курила, выпуская дым в форточку.
– От другого беременная. Гульнула разочек с молодым да красивым. Так, ни о чём, без обязательств. Да залетела с единственного раза.
– Сказала?
– Сказала. Он должен был узнать, такого человека нельзя обманывать. Он сам как большой ребёнок.
– И что теперь?
– Завтра пойду на аборт.
А через несколько месяцев я встретила соседскую парочку, прогуливающуюся по парку. Седой, умиротворённый Авинир склонялся над маленькой, полненькой женушкой с округлым пузиком под расстёгнутым пальто. Та ступала, как королева, гордо неся под сердцем своё сокровище. Зрелище было настолько трогательное, что прохожие, улыбаясь, уступали им дорогу, оглядывались.
– Мы так решили. Он так решил, что мой ребёнок, это его ребёнок. И что он уже любит нас обоих. И что мы ВМЕСТЕ.
Кажется, только что произошла эта встреча, а в дверь Ольги ломился растрёпанный Авинир, кричал:
– Оленька, детка! Началось! У Наташи НАЧАЛОСЬ! Что же делать, Оленька? Что будет???
Соседка вызвала скорую. Карета забрала роженицу, её мужа с красным от высокого давления лицом, который был в полуобморочном состоянии.
Авиниру разрешили расположиться на диванчике в холле. Оказали помощь. Так и просидел он здесь всё то время, что рожала его Наташка. Никуда не отходил. Боялся пропустить главное событие своей жизни. Ведь совсем скоро они действительно будут ВМЕСТЕ на белом свете: Наташа, он сам и их крошка-сынок. И закончится прошлая жизнь, которая была, будто качели от атомной войны до гражданской, да к перемирию. Наступит тихая, спокойная, как течение большой реки, по которой они поплывут неспешно и радостно. Всё ещё впереди, всё будет!
Он сидел с закрытыми глазами, с улыбкой, когда сестричка выбежала с известием, что Наталья родила мальчика. Подумала, что папаша спит. Коснулась его плеча. И отпрянула, будто обожглась. Улыбающийся, счастливый отец накренился, потерял равновесие. Медленно, как в замедленной съёмке, стал падать на пол.
Изношенное сердце подвело в самый важный момент его жизни. Позже, оклемавшись от смешавшихся воедино великого горя, и великой радости, Наталья твердила:
– Если этому было суждено случиться, то я рада, что он умер счастливым!
Вскоре Ольга встретила у подъезда соседку с коляской. Та окликнула:
– Слышишь? Авинир проснулся! Хочешь посмотреть?
– Какой славный! А взгляд серьезный. Осмысленный. Историком будет…