Произведение «Не та магия.» автора Инзир Фасхутдинов

Линетт с треском провалила заклинание одушевления. Снова. Не то чтобы чайник взорвался — это было бы слишком эффектно для нее. Нет, он просто издал жалобный свист и, грустно подпрыгнув, замер, превратившись в унылый кусок фарфора с торчащей из носика пушистой метелкой. Метла для подметания должна была, по замыслу преподавателя магической механики Аргиуса, сама подметать пол. У Линетт же она предпочитала тихую смерть.

— Опять? — Профессор Аргиус, мужчина с лицом, напоминавшим сморщенное печеное яблоко, вздохнул так, словно она лично украла у него последнюю надежду на пенсию. — Линетт, магия — это дисциплина. Точность. А не эти твои… импровизации.

«Импровизации» были ее единственным козырем. Официальная магия отказывалась подчиняться ей с завидным постоянством. Заговоры искажались, жесты выходили неуклюжими, а магические потоки вели себя как строптивые коты. Но Линетт обнаружила, что если очень хотеть и слегка… обмануть саму ткань реальности, кое-что получалось. Не так, как в учебниках, но работало.

Ее провал на экзамене по Защите стал легендой. Вместо того чтобы создать прочный щит, она инстинктивно сформировала вокруг себя иллюзию абсолютной пустоты. Нападающий манекен, запрограммированный на атаку любого видимого объекта, замер в недоумении, бесцельно покружился и ушел в угол спать. Профессора были в ярости от нарушения канона, но отменить результат не смогли — технически, атака была отбита.

И вот теперь этот чайник-метла. Последняя капля. Без зачета по магической механике ей не видать доступа в Великое Хранилище заклинаний, а значит, и шанса исправить свою репутацию.

— Подумаешь, метла не летает, — раздался у нее за спиной сладкий, как патока, голос. Это была Илвана, дочь верховного мага, девушка, чьи заклинания ложились в мир с шелковистым шипением идеально отточенной стали. — Некоторым просто не дано. Может, тебе в подмастерья к травнице? Там палки в ступе толочь не нужно магии.

Линетт сглотнула колкость, чувствуя, как краска поднимается к щекам. Но вместо ответной грубости она улыбнулась так же сладко.
— Спасибо за заботу, Илвана. Я как раз подумывала о карьере, где требуется не сила, а сообразительность.

Илвана фыркнула и удалилась, поблескивая идеально уложенными волосами.

Именно в этот момент в голове у Линетт что-то щелкнуло. Сообразительность. Не сила. Все пытались заставить магию подчиниться силой воли. А что, если попросить? Или, еще лучше, предложить сделку?

Эта мысль привела ее в самую старую часть библиотеки, туда, где пахло пылью и временем. Она искала не учебники по механике, а фолианты по теории магических парадоксов и «нетрадиционным взаимодействиям». И нашла. В книге с облезлым кожаным переплетом, написанной каким-то еретиком-практиком, был раздел под названием «Симбиотические заклинания: когда объект не слуга, а партнер».

Суть была проста и гениальна. Вместо того чтобы вбивать в предмет магическую команду, следовало предложить ему часть своей собственной энергии в обмен на услугу. Создать временный альянс. Риск, конечно, был колоссальный — можно было истощить себя до потери сознания, а предмет мог и не согласиться. Но это пахло именно той импровизацией, в которой Линетт была сильна.

Ночью, тайком пробравшись в аудиторию, она поставила перед собой новый, простой глиняный горшок. Не чайник, не метлу — горшок. Самый обычный.
— Слушай, — прошептала она, положив ладони на прохладную глину. — Я знаю, тебе, наверное, скучно просто стоять тут и ждать, когда в тебя что-то посадят. А давай заключим сделку?

Она не произносила сложных заклинаний. Она просто представила, как из ее ладоней в глину струится теплая, живая энергия — не приказ, а предложение. Она чувствовала, как ее силы медленно уходят, а горшок под ее пальцами начал… вибрировать. Словно мурлыкать.
— Вот и хорошо, — улыбнулась она, чувствуя легкое головокружение. — А теперь, партнер, давай сделаем так. Я даю тебе немножко свободы. А ты… покатай меня по комнате.

Она мысленно послала образ. Не команду «лети!», а приглашение к движению.

Горшок дрогнул, потом медленно, неуверенно приподнялся над столом на сантиметр. Линетт едва не вскрикнула от восторга. Она осторожно кашлянула, и горшок, словно пес, подплыл к ней и легонько ткнулся в руку. Это был не полет. Это было неловкое, покачивающееся парение. Но это было движение. По собственной воле предмета. Почти.

На следующее утро демонстрация была назначена в главном зале. Профессор Аргиус скептически смотрел на ее глиняный горшок, стоявший на полу.
— И что он должен делать, мисс Линетт? Цвести?
— Он должен сотрудничать, профессор, — ответила она уверенно, хотя колени подкашивались.

Она присела рядом с горшком.
— Ну, друг, поехали?

Она послала ему крошечный импульс энергии, тот самый, что они отрепетировали. Горшок завибрировал и медленно, как пьяный жук, поплыл по направлению к профессору. Он не летел по прямой. Он сделал небольшой крюк, чтобы не врезаться в ножку стула, и остановился в сантиметре от полированных башмаков Аргиуса.

Зал замер. Никто никогда не видел, чтобы предмет не просто перемещался, а демонстрировал нечто, отдаленно напоминающее… осознанность.
— Это… что это было? — Профессор смотрел на горшок, словно видел его впервые. — Он объехал препятствие.
— Он сотрудничает, — повторила Линетт, прямая улыбку. — Я не приказываю. Я предлагаю. А он… он сам решает, как лучше выполнить просьбу.

Аргиус был ошеломлен. Это была не магическая механика. Это была ересь. Но это работало. И это было гениально. Зачет она получила. С пометкой «чрезвычайно неортодоксально, но результативно».

Слух о «одушевленном горшке» разнесся по всей академии. Илвана смотрела на нее теперь не с презрением, а с холодноватым любопытством, словно на странное, но потенциально полезное насекомое.

Вечером Линетт сидела в своей комнате, глядя на глиняный горшок, который теперь гордо стоял на ее тумбочке.
— Ну что, партнер? — прошептала она. — Полагаю, мы только начали.

Она потянулась к яблоку на столе, но не успела коснуться — горшок качнулся, подплыл к фрукту, аккуратно столкнул его и покатил прямо к ее руке. Линетт рассмеялась.

Да, она была незадачливой волшебницей. Ее заклинания ложились криво, а метлы не хотели летать. Но у нее была хитреца. И теперь — первый в мире магический горшок-сообщник. А это, черт возьми, было куда интереснее, чем просто уметь колдовать по учебнику. Ее путь только начинался, и он обещал быть абсолютно уникальным. Как и она сама.