Школьные истории 3

Фингал

Солнечный луч, пробившись сквозь неплотно задёрнутые шторы, нарисовал на полу золотистую полосу. В этой полосе, словно маленький, потрепанный жизнью кораблик, стоял Саша. Его ранец, обычно аккуратный и полный учебников, теперь выглядел так, будто пережил небольшое землетрясение – пара потёртостей, слегка отвисший ремешок. Но это было ничто по сравнению с тем, что украшало его лицо. Под левым глазом расцветал внушительный фингал, сине-зелёный, как летний вечер перед грозой.

Я, как раз собираясь ставить чайник, замерла. Сердце ёкнуло, но я постаралась сохранить спокойствие.

– Сашенька, что случилось? – мой голос прозвучал чуть более напряженно, чем я хотела. – Кто это тебе сделал? За что?

Саша, словно только что вернувшийся с поля боя, где он одержал блистательную победу, подошел ближе. Его лицо, несмотря на синяк, сияло каким-то особенным, почти торжествующим светом.

– А-а, мам, это… – он махнул рукой, словно отгоняя несущественную мелочь. – Это мне Славка подножку поставил. Ну, я упал, конечно. А потом… – тут его глаза загорелись еще ярче, – ну я в него ранцем запустил! Попал!

Он замолчал, наслаждаясь моментом, видимо, вспоминая триумфальный бросок. Я же пыталась переварить информацию. Подножка, ранец…

– Ну, а потом он мне в глаз дал, – продолжил Саша, уже без прежнего энтузиазма, но все еще с какой-то гордостью. – А я ему потом в нос… Ну, мы подрались.

И тут началось. Саша, словно опытный рассказчик, погрузился в детали. Это было не просто "подрались", это было "эпическое сражение титанов". Он описывал каждый удар, каждый уворот, каждый момент, когда казалось, что вот-вот все закончится, но потом находились новые силы. Он говорил о том, как Славка пытался его схватить, как он уворачивался, как его собственный кулак, казалось, обрел собственную волю и полетел прямо в цель. Минут двадцать я слушала эту захватывающую сагу, наблюдая, как сын оживляется, как его голос набирает силу, как он жестикулирует, воссоздавая на ходу боевые сцены.

Постепенно, по мере того, как Саша описывал все новые и новые перипетии их "битвы", я начала понимать, что ничего действительно страшного не случилось. Никаких серьезных травм, никаких обид, которые бы остались надолго. Это была скорее детская, мальчишеская разборка, где каждый хотел доказать свою правоту.

Когда он наконец закончил, тяжело дыша и с блеском в глазах, я, улыбнувшись, задала вопрос, который, как мне казалось, должен был логически завершить эту историю:

– Так вы со Славкой помирились потом?

У Саши округлились глаза. Он посмотрел на меня с таким искренним, неподдельным удивлением, словно я только что спросила, почему солнце встаёт на востоке.

– Мам, ты чего? – его голос был полон недоумения. – Мы же и не ссорились…

И в этот момент я поняла. Для Саши это не была ссора. Это был просто… процесс. Процесс выяснения отношений, который начался с подножки и закончился взаимными ударами. И в этом процессе не было места для обид или примирений. Была только игра, правила которой он сам только что создал и блестяще отыграл. А фингал под глазом – это просто сувенир с этого увлекательного приключения.

Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение, которое я неосознанно держала в себе, медленно рассеивается. В его словах не было ни злости, ни обиды, только чистое, незамутнённое удивление от моего вопроса. Это было так по-детски, так искренне.

– Ну, просто… вы же дрались, – попыталась я объяснить, но тут же поняла, как глупо это прозвучало.

Саша пожал плечами, его взгляд скользнул по моему лицу, словно пытаясь понять, почему я задаю такие странные вопросы.

– Ну да, дрались. А что? – он снова посмотрел на меня, как будто я была каким-то инопланетянином, не понимающим элементарных вещей. – Это же… ну, как будто играем. Только немножко больно.

Он потер фингал, но без всякого намека на боль или жалость. Скорее, как будто проверял, на месте ли его новый трофей.

– Игра, значит, – повторила я, и в моей голове промелькнула мысль, что, возможно, я слишком многого требую от детского мира, где "ссора" и "драка" – это не всегда одно и то же.

– Ага! – Саша кивнул с такой уверенностью, что я не могла не поверить ему. – Вот Славка мне подножку, я ему ранец. Он мне в глаз, я ему в нос. А потом мы… ну, как будто танцевали. Только кулаками.

Он снова оживился, готовый, кажется, продолжить описание "танца", но я остановила его легким жестом руки.

– Хорошо, хорошо, я поняла. Главное, что вы оба целы. И что это была… игра.

Саша удовлетворенно кивнул.

– Да. И я его победил. Ну, почти. Он тоже меня. Так что ничья.

Он подошёл к окну, где солнечный луч все еще золотил пол. Взял свой потрепанный ранец, который теперь казался ему не просто школьной сумкой, а боевым снаряжением, и поставил его на стул.

– А теперь, мам, можно чай? Я так устал после такой битвы.

Я улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по груди. Мой "потрёпанный жизнью кораблик" был не сломлен, а лишь немного потрёпан, и готов к новым приключениям. И, пожалуй, это было самое главное. Я пошла ставить чайник, а Саша, усевшись на диван, уже, наверное, обдумывал следующую "игру" со Славкой. И я знала, что в этой игре фингал под глазом – это не повод для обид, а лишь яркое напоминание о том, что жизнь полна неожиданных, иногда болезненных, но всегда захватывающих моментов. И мой сын умел их проживать.


Дети - цветы жизни

История эта, как сейчас помню, произошла в мой первый год работы с первоклашками. Ох, и натерпелась я тогда! Дети – они же как маленькие ураганы, никогда не знаешь, что от них ожидать.

В тот день, как назло, все пошло наперекосяк с самого утра. То мел сломался, то кто-то измазал парту клеем, то драка из-за ластика… А под конец урока, когда я уже мечтала о тишине и чашке чая, случилось это.

Мальчик, тихий такой, скромный, сидит, бледный как полотно. Я спрашиваю: 
– Что случилось, Петя? А он мне шепчет, еле слышно: 
– Я… я… описался.

Ну что тут скажешь? Бывает. Дети есть дети. Главное – не паниковать. Я быстро сообразила: позвонила маме Пети, объяснила ситуацию, попросила привезти сменные штаны. А сама, пока ждали, повела Петю в туалет, помогла ему переодеться, а мокрые штаны застирала, как могла, чтобы хоть немного запах убрать.

В общем, день закончился, как страшный сон. Я выдохнула и решила, что хуже уже быть не может. Как же я ошибалась!

Прошло недели две. Иду я по коридору, а навстречу мне коллега, учительница из параллельного класса.

Слушай, Свет, - говорит она мне, - выручи, пожалуйста. Мне нужно срочно в туалет, а переменка сейчас, дети носятся как угорелые. Постой минутку возле двери, чтобы никто не заскочил, а я мигом.

Я, конечно, согласилась. Стою, значит, возле туалета, караулю. И тут, откуда ни возьмись, несётся ко мне девчушка из моего класса, Маша. Лицо красное, глаза круглые, и кричит на весь коридор:
– Пока-а-ака-а-ать!

У меня сердце в пятки ушло. Перед глазами сразу всплыла картина: Маша, не добежавшая до туалета, лужа на полу, переполох… Туалет, как назло, занят! Я уже приготовилась к худшему, начала судорожно соображать, что делать, как успокаивать ребенка…

И тут Маша подбегает к другой девочке, Кате, хлопает ее по плечу и выдает:

Кать, пока! У меня уроки закончились уже, я тебя ждать не буду!

Я стояла, как громом поражённая. Оказывается, Маша просто прощалась с подружкой! А я уже себе такого нафантазировала…

Коллега моя вышла из туалета, смотрит на меня с недоумением. А я стою и смеюсь, как ненормальная.

– Что случилось? – спрашивает она.

А я ей только рукой махнула:

– Да ничего, говорю, просто… дети.

И только потом, когда мы уже сидели в учительской и пили чай, я ей рассказала эту историю. Она тоже долго смеялась.

Вот такие они, первоклашки. Никогда не знаешь, что у них на уме. Зато скучать с ними точно не приходится!

И вот сидим мы, значит, в учительской, чай пьем, смеемся. А я все думаю: "Ну, все, кажется, на сегодня приключения закончились". Как же я снова ошиблась!

Только я успела сделать глоток чая, как в учительскую влетает запыхавшаяся уборщица, тетя Галя. Лицо у нее перекошено от ужаса.

– Светлана Ивановна! – кричит она, 
– Там такое! В вашем классе!

У меня сердце опять екнуло. Что еще могло случиться? Пожар? Наводнение? Инопланетяне?

– Что там, Галина Петровна? – спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие.

– Там… там… они… – задыхается тетя Галя, 
– Они там… муравьев разводят!

Муравьев? Разводят? В моем классе? Да что ж это такое!

Я пулей вылетела из учительской и помчалась в свой класс. И что я вижу? Действительно, картина маслом! На подоконнике, в старой коробке из-под обуви, целая муравьиная ферма! Дети столпились вокруг, рассматривают, подкармливают крошками печенья.

– Что это тут у вас такое? – строго спрашиваю я.

Вперед выходит самый активный мой ученик, Вовка, и гордо заявляет:

– Это, Светлана Ивановна, наш научный проект! Мы муравьев изучаем!

– Научный проект? – переспрашиваю я, стараясь сдержать смех. 
– И кто вам разрешил муравьев в классе разводить?

– Никто, – честно отвечает Вовка, 
– Но это же очень интересно! Мы за ними наблюдаем, как они едят, как они работают…

Ну что тут скажешь? С одной стороны, конечно, безобразие. Муравьи в классе – это антисанитария. С другой стороны, дети проявляют интерес к науке, наблюдают за природой…

Я вздохнула и решила подойти к вопросу творчески.

– Хорошо, – говорю я, 
– Научный проект – это замечательно. Но муравьи должны жить в более подходящем месте. Давайте мы с вами вместе перенесем их на улицу, в парк. Там им будет лучше, и мы сможем за ними наблюдать во время прогулок.

Дети, конечно, немного расстроились, но согласились. Мы аккуратно перенесли муравьиную ферму в парк, нашли подходящее место под деревом и выпустили муравьев на волю.

Тетя Галя, увидев, что муравьи больше не в классе, облегченно вздохнула и пошла дальше убирать. А я, вернувшись в учительскую, поняла, что с первоклашками скучать точно не придется. Каждый день – это новое приключение, новая неожиданность. И пусть иногда бывает трудно и нервно, но зато как интересно! Ведь именно эти маленькие ураганы делают мою работу такой особенной и незабываемой. И кто знает, что они придумают завтра? Может, они решат разводить бабочек? Или построить ракету? С ними возможно все! Главное – быть готовой ко всему и не терять чувства юмора. Ведь без него в начальной школе просто не выжить!



Цветочная болезнь

Однажды в класс вбежала Марья Григорьевна, класрук, с решительным блеском в глазах и грозным выражением на лице. Ее появление всегда предвещало что-то грандиозное, а сегодня, судя по всему, грянул настоящий экологический переворот.

– Нашему классу срочно необходимо озеленение! – прогремела она, обводя взглядом ряды учеников. – До конца недели каждый должен принести хотя бы один вазон! Кто не принесёт один вазон, получит на один балл ниже оценку!

По классу прокатился тихий ропот. Озеленение? Вазоны? Это было что-то